Последнее, что он видит, прежде чем голова Грега впечатывается ему в грудную клетку, выбивая из нее весь воздух, это летящую в кровососов сковородку и воинственного Делсина. Затем в глазах на секунду темнеет, его скручивает от боли, пальцы сминают ткань на груди, пока Флетчер отчаянно пытается сделать вдох. Гремит выстрел. Совсем, пугающе рядом. Мужчина уже успевает подумать о плохом, буквально заставляет себя поднять голову, чтобы успеть захватить взглядом жирный зад убегающего хозяина квартиры и застывшего на секунду Вуда. Не-ет... Нет, нет, нет.

- Вуд? - кровь отливает от лица, когда медик замечает прижатую к боку руку и темнеющую от крови ткань. Наконец у него получается сделать полноценный вдох. - Не смей двигаться! - но слова тонут в новых выстрелах и противном писке кровососов. Лучник ругается сквозь зубы, понимая, что из-за Делсина совершенно забыл о поганых тварях. Губа пульсирует, грудная клетка ноет, но приходится сжать зубы и натянуть тетиву. Вместе с пулями воздух теперь рассекают и стрелы, а в голове в это время зреет, выстраиваясь, план дальнейших действий. Флетчер с секундной разницей отстреливает оставшихся кровососов, краем глаза наблюдая за штурмовиком. Пока тот крутился, размахивая руками, пятно на его одежде увеличивалось в размерах.
Если этот мужик вернется, а что-то подсказывало медику, что он обязательно вернется, и не один, они окажутся в настоящей заднице. Времени осматривать квартиру нет, нет времени и на то, чтобы продумывать нормальный план побега. Ньют со злости запускает в последнего кровососа две стрелы сразу и обнаруживает, что в колчане их осталось штук шесть.
Разные глаза быстро обводят взглядом засранную кухню, с облегчением отмечая, что все кровососы были мертвы, и уже в следующую секунду брюнет летит к Делсину.

Американец понятия не имел, сколько у них было времени до того, как их добродушный хозяин вернется с другими, такими же добродушными соседями, а потому действовал он быстро, от прежних улыбок не осталось и следа, ровно как и от всего остального, начиная от непринужденного тона и заканчивая мягким взглядом.
- Она ведь еще внутри? Тогда на пол, быстро. На спину, - голос отдал сталью, палец указал на пол; Флетчер откладывает лук в сторону, поджимая губы и опускаясь рядом со штурмовиком на колени. Времени было мало, из-за напряженного волнения голова гудела, но он делает глубокий вдох, стараясь сосредоточиться на Вуде. - Слушай. Как только услышишь хоть что-то отдаленно похожее на топот ног - сразу же скажи, - рука привычным жестом хлопает по одному из задних карманов и находит там пару перчаток. Понятное дело, что какая-то инфекция уже была занесена (пули ведь не дезинфицируют, ровно как и пушки), но усугублять положение парня медик не хотел.
Уже в перчатках Ньют бесцеремонно продирается сквозь наслоения тканей и задирает чужую одежду, встречаясь с раной лицом к лицу.
- Старайся дышать ровно и глубоко, и не двигайся, - приказным тоном говорит, наклоняясь к ране поближе. Свет тут был отвратный, но судя по цвету крови и ритмике ее вытекания, она была венозной, а значит, все еще было не настолько плохо. Ньют закусывает губу, поднимая голову и оглядываясь вокруг. Нужно было что-то, что можно было бы прижать к ране, но в этом гадюшнике даже прикасаться к чему-то было чревато последствиями.
Лучник думает, отчаянно думает, стреляя глазами по сторонам. В итоге не находит ничего лучше, чем собственный шарф. Быстро расстегивает молнию куртки, ныряет туда рукой, рывком вытаскивая наружу короткий черный мужской шарф. Ударяет по нему пару раз, складывает пополам и прижимает к ране, надавливая.

На какой-то миг в квартире и голове Ньюта наступает тишина. Ему становится страшно - за жизнь парня, который вот только недавно закончил обучение, за свою жизнь тоже, естественно, потому что в любой момент сюда мог ворваться их приятель и всадить каждому из них по пуле в лоб. Лежать здесь и прижимать шарф к ране - не вариант, а лишь временная мера. Вытащить пулю нечем, зашить или хотя бы прижечь рану - тоже, ровно как и продезинфицировать. Никаких стерильных инструментов, н и ч е г о.
Разные глаза изучают лицо блондина, на случай, если тот вдруг вздумает отключиться. Ведь если вырубится - все, финита! Ньют ни за что не сможет вытащить его на себе, даже если очень захочет.

Ладони Флетчера сильнее прижимают шарф к ране, он намеренно наклоняется вперед, перенося на руки еще немного своего веса.
- Прости, я... - но жизнь напоминает ему, что сейчас не самое удачное время и место для сентиментальности и розовых соплей; где-то слышится стук тяжелой обуви. Приближающийся и нарастающий. - Черт. Держи так крепко, как только можешь, понял? И не вздумай подниматься. Только попытаешься, я тебя сам вырублю, - как только ладони Вуда оказываются на шарфу, брюнет надавливает на них сверху своими, показывая, с какой силой стоит нажимать, и срывается с места.

Его план был прост и банален. Но он все же мог выиграть им немного времени.
Лучник оставляет штурмовика лежать на полу, быстро захлопывает деревянные двойные двери, закрывая их на ключ - вот уж удача, ничего не скажешь, но железный ключ видимо годами попросту не вынимался хозяином квартиры из скважины. Флетчер молнией метнулся к Вуду, хватая один из его пистолетов, и, вернувшись к двери, со всей силы пару раз ударил рукояткой по ключу, ломая его. Кусок металла отлетает куда-то в сторону, падая на пол, а брюнет уже спешит к громоздкому комоду, который стоял у стены. Признаться, подвинуть бы этот пережиток истории было бы легче вдвоем, но выбора нет - приходится толкать самому. В тот момент, когда комод со скрипом загораживает собой дверь, до агентов доносится незнакомый голос.
- Выходите, я вас все равно найду!

- Вот черт, - запыхавшийся, Ньют отскакивает от дверей, возвращаясь к Делсину и опускаясь рядом с ним на одно колено. Жестом просит убрать руки, заглядывая под уже пропитавшийся кровью шарф, и затем вновь прижимая его к ране. Вариантов у них было немного, времени - еще меньше. Лучник сглатывает, воровато косясь на деревянные двери и комод - их единственную защиту от пуль.
Единственный путь - через окно на кухне. А ведь они на втором этаже, и, черт подери, Флетчер не мог припомнить, была ли с этой стороны дома пожарная лестница. Вроде была.
- Насколько тебе больно? Идти, бежать сможешь? - шепчет он, наклоняясь почти к самому лицу парня, не отводя напряженного взгляда от двери. - У нас есть в лучшем случае минуты три, чтобы добраться до окна и выбраться наружу.

В такие моменты он больше всего ненавидел себя за свой рост и прочие физические данные. Поднять восьмидесятикилограммового Делсина, даже при условии, что тот был в состоянии немного двигаться самостоятельно, оказалось чертовски тяжело. Разница в росте и весе ощущалась сейчас как никогда ярко. Вот если бы все было наоборот, и ранили бы медика, то Вуду не составило бы труда перекинуть его через плечо и кабанчиком преодолеть кухню, чтобы вылезти в окно. А так... так, Флетчер, стараясь не обращать внимание на задетое мужское эго и приближающиеся к кухне шаги, кое-как помог штурмовику подняться, давая тому полностью опереться на себя и всячески подстраховывая.

Ну раз ты в состоянии плеваться ядом, то значит все действительно не так плохо, - усмехнулся про себя, но говорить вслух ничего не стал. Стоило Вуду принять вертикальное положение, он ясно дал понять, что до окна доберется сам. И хоть американец был с ним в корне не согласен, с сомнением глядя на то, как тот твердолобо тащится, оставляя за собой алый шлейф из крови, времени на пререкания у него не было. Выскользнув из под раненного напарника, он возвращается к скоросшивателю, закидывая его в рюкзак, подхватывает лук и, сложив его плечи, крепит тот на своем колчане.
Затем, быстрыми шагами направившись к окну, Ньют с легкостью отстраняет Делсина в сторону, поворачивая ржавые ручки и пытаясь заставить гнилое дерево сдвинуться хоть на сантиметр.

- Походу они здесь. Эй, мудачье, вы там от нас прячетесь? А ну выходите, и давайте поговорим с вами чисто по-мужски...

Брюнет напрягает мышцы рук и пальцы, стискивая челюсти. Адреналин подстегивает его на манер кнута вместе с истекающем временем; на лбу выступает мелкая испарина. Наконец, с отвратным скрипом чертово окно поддается, обдавая их с Вудом лица свежим утренним воздухом.
Медик потирает красные пальцы, отходя в сторону и давая парню вылези первым. Наличие карниза, ровно как и самой лестницы, радует. Потому что при одной мысли о том, что им пришлось бы прыгать со второго этажа без препаратов и подстраховки, тело пробирает мелкая дрожь.
В дверь начинают неистово ломиться, и ржавые расшатанные петли опасно трещат; комод пошатывается, отчетливо намекая на то, что долго он оборону держать не сможет. Ньют оглядывается на Делсина, который был явно на грани обморока и держался разве что только благодаря выбросу адреналина в кровь, а потом снова переводит взгляд разных глаз на хлипкую дверь и подпрыгивающий комод. В голове что-то щелкает, какая-то идея, обратить внимания на которую сейчас нет времени.
Дерьмовая ситуация. Дерьмовое стечение обстоятельств. Дерьмовая квартира. Дерьмовые протестанты с их заморочками. Ведь все начиналось так хорошо…

Идея все еще щелкает, надоедая. Где-то сзади мужчина слышит голос штурмовика.
- Вылезай скорее, Ньют.

И тут вдруг весь этот шум, голос Делсина и собственный оглушающий стук сердца пропадает. Уши закладывает, создавая ощущение близкое к погружению в воду. Время замедляется, становится резиновым и вязким, как мед, и тянется, тянется. Флетчер ошарашенно моргает, поворачивая голову и наблюдая за тем как рот и губы Вуда открываются и закрываются словно в слоу-мо.
Идея вновь щелкает, и он наконец обращает на нее внимание. Сейчас она кажется такой логичной, такой простой, преподнося один из самых очевидных выходов из данной ситуации, что брюнету кажется, что иначе и быть не может. При нынешних обстоятельствах, естественно.
Все в том же слоу-мо Ньют видит, поворачиваясь на какой-то тихий, приглушенный хруст, как одна из дверей поддается, с корнем выдергивая гвозди и петли, на которых она держалась; как комод отъезжает в сторону, как в чьи-то пальцы показываются в образовавшемся проеме.
И потом, словно по какому-то волшебному хлопку, время запускается снова. В уши ударяют крики мужчин, голос Вуда и собственное дыхание.
-... сукам сесть нам на хвост. Иди же!

- Да пошел ты! - фыркая, он стягивает с себя колчан, выбрасывая его в окно, и рывком выхватывает пистолет из окровавленных и дрожащих пальцев штурмовика; с деловым видом проверяет магазин, со щелчком задвигая его обратно. Поворачиваясь спиной к висящему за окном Делсину, американец принимает устойчивое положение и поднимает оружие, направляя его на двери, из которых с секунду на секунду должны были выскочить двое протестантов.
- Я не против героизма, но ты, с дыркой в животе, вообще не внушаешь доверия, - пистолет в руке лежит непривычно. Естественно, как и все агенты, Ньют умел управляться с разным оружием, но в отличие от лука и стрел, к которым он привык, пистолет в последний раз он держал хорошо, если год назад. - Давай к лестнице, так быстро, как только можешь. Я выиграю тебе время. И давай без истерик, подыхать я здесь не планирую, геройствовать тоже, так что крикни мне, как доберешься, чтобы я мог слинять, - руки становятся влажными то ли от волнения, то ли от крови Вуда, в которой был измазан пистолет.
- И подбери мой лук и стрелы, как спустишься.

Лучник обдумывал, чтобы еще такого сказать в пылу момента, но додумать так и не успел. Комод, который держался из последних сил, наконец оказался повержен. Двери с оглушающим хлопком и грохотом отлетели в стороны, а сразу же после этого, почти одновременно, прогремели выстрелы. Затем наступила тишина, короткая и напряженная, которую нарушили еще два выстрела и болезненный крик.
Затем снова наступила тишина, после которой послышался какой-то непонятный грохот и глухой стук. А через пару секунд в окне возник взъерошенный и знатно прихеревший Ньют.
Оглянувшись через плечо, он вытер, а точнее растер по лицу какую-то грязь, ловко выбрался из окна, торопливо добрался до лестницы и спустился по ней с присущей ему кошачьей легкостью, не сбавляя скорости. Чтобы добраться до машины, которую Делсин оставил у дома, нужно было зайти за угол и пройти еще немного.

Поравнявшись со штурмовиком, мужчина сунул ему в задний карман джинсов его же пистолет, забрал свой колчан и, подхватив Вуда за талию и давая тому опереться на себя, поспешил к машине.
- Волновался? Сказал же, что подыхать не собираюсь, - взглянув на белого, как скатерть, парня, Флетчер широко улыбнулся ему, затем сместив взор чуть ниже, на рану. Карабканья по карнизу и лестнице явно не пошли ей на пользу.
- Давай к машине и быстро в штаб. Поведу я, так что гони ключи.

Он ответил на похвалу и улыбку довольным прищуром разных глаз, вставляя и поворачивая отданный Делсином ключ. Машина отозвалась урчанием мотора моментально.
- Эти слова я слышу часто, поверь, - менять под свой рост сидение нет времени, так что лучник просто устраивается поудобнее и уже собирается жать на газ, как вдруг краем глаза замечает, что его подстреленный напарник подозрительно притих.
- Черт подери, Вуд, - Ньют шипит сквозь зубы, отпуская руль и приоткрывает дверь машины, выглядывая наружу. Осмотревшись и убедившись, что их никто не преследует, американец вернулся на свое место, захлопывая дверь автомобиля.

Первым делом он находит аптечку, после чего вытаскивает из кармана пару перчаток, которые носил с собой скорее по привычке. Там, в квартире, на этой грязной кухне, времени на соблюдение установленных норм не было, но здесь, благо, им никто не мешал.
Флетчер задирает одежду парня, добираясь до окровавленной кожи и неприятного вида раны. Здесь, с обычной аптечкой и без препарата, он почти ничего не мог сделать, кроме как хоть как-то приостановить кровь, чтобы штурмовик протянул до штаба и больничного крыла.
- Ну, приятель, держись, - брюнет делает вдох и влепляет Вуду качественную пощечину. - Прости, но спать тебе сейчас нельзя, - за фразой следуешь еще одна, но уже по другой щеке. После чего Ньют отвлекается на рану и перевязку.
Кое как он умудрился просунуть руку между сидением и спиной блондина, обматывая его бинтом, который должен был удержать на месте стерильные салфетки. На то, чтобы те не пропитались моментально, лучнику пришлось использовать аж две упаковки, в каждой из которых этих тонких квадратиков из стерильной марли было по двадцать штук. И то, даже несмотря на это, в середине этих салфеток уже сейчас начинал распускать свои лепестки красный бутон из крови.

- Не спать! - в этот раз он уже крикнул, бесцеремонно отвесив молодому штурмовику еще пару пощечин. - Если не хочешь отправиться на тот свет раньше положенного времени, не смей засыпать, - приказным тоном произносит, в последний раз опоясывая Делсина бинтом и закрепляя его.
- Говори, пой, покрывай меня трехэтажным матом, делай все, что угодно, только не засыпай, - в голосе медика можно было уловить обеспокоенные и тревожные нотки, хотя на лице по прежнему была та же маска из решимости и уверенности в том, что они доедут до штаба до того, как Делсин отключится от этого мира навсегда.
Избавившись от окровавленных перчаток, свернув их и запихнув в карман своих джинсов, мужчина кладет свои ладони на руль и ударяет по педали, трогаясь с места. Благо, до штаба ехать было недалеко, но осознавая, что сейчас каждая секунда была на вес золота, Ньют гнал, нарушая все возможные правила.

Когда их машина остановилась у ворот, там уже стояли работники больничного крыла с носилками. За минут пять до их прибытия лучник связался со штабом, предупредив их о раненом агенте.
Заглушая мотор уже по ту сторону ворот, брюнет помог напарнику подняться и выбраться из машины. Там, уже готовые принять его, Делсина ждали врачи.
- Прости, - это последнее, что успевает выдавить из себя американец, прежде чем на Вуда напяливают кислородную маску.

Наблюдая за тем, как его увозят на каталке врачи, Ньют еще какое-то время стоял у машины, как идиот.
- Ее нужно отвезти на стоянку, - вкрадчиво подметил один из охранников на КПП, подходя к нему и коротко кивая в сторону стоянки.
- Да... да, конечно, - как-то совсем рассеяно ответил Флетчер, разворачиваясь и возвращаясь за руль. После того как он оставит машину на стоянке, ему нужно будет написать отчет, а потом, скорей всего, отсидеть добрый час в отделе внешней безопасности. Но это пустяки, самое неприятное будет потом, когда он пойдет возвращать хозяину автомобиля его ключи.
Да, последнего брюнету хотелось меньше всего на свете. Но, к несчастью самого Ньюта, трусом он не был.