Автор: Christa O'Brien
Пост: [27.03.2011] Если гора не идет к Магомету

За последний месяц с Кристиной О'Брайен случилось столько событий, что хватило бы на пару лет ее «предыдущей» жизни — с приходом в ее личный мирок Эльма все вокруг как будто взорвалось цепью неожиданностей, каждая из которых надолго отпечатывалась в сознании разноцветными всполохами. Здравствуй, самая редкая специализация вместо чуть ли не облизанного, настолько желанного штурмовика — то ли плакать, то ли радоваться и гордиться такой почти уникальной реакцией собственного организма. Привет, милая необходимость ускоренно догонять больше половины пропущенного учебного года, ведь никто же не станет ждать, пока одна-единственная красавица разберется в тех трехстах страницах в каждом из пяти/восьми/десяти учебников, которые остальные воспитанники уже зазубрили до дыр. О, наставник, какая потрясающая новость — какой-то незнакомый мужчина, весь в боевых заслугах и сверкающий поистине голливудской улыбкой теперь сделает так, чтобы именно эта растерянная новенькая стала лучшей, причем в чем именно, сразу не уточняется. И все это — только за первые два дня в организации, где, кажется, ни один человек не может ходить нормально: все бегают, суетятся, как будто сзади кто-то невидимый колет их в пятую точку очень острой длинной иглой, стоит только кому-то замедлиться в попытке перевести дух.
К концу марта блондинка уже кое-как могла на время согнать с лица выражение «господи, выпустите меня отсюда, я пошутила», перестала шарахаться от своего имеющего обыкновение подходить со спины наставника и даже начала аккуратно налаживать связи с однокурсниками. О сложностях подросткового возраста, когда упрямство перевешивает и здравый смысл, и логику, и инстинкт самосохранения вместе взятые, будущая координатор вообще как-то забыла — не до него было в настолько необычной компании, галдящей, радостной и полной предвкушения. До выхода на первую миссию оставалось «всего» чуть меньше полутора лет, и каждому просто необходимо было уже завтра, ну ладно, максимум в пятницу, быть готовым «показать высший класс», чтобы все инструкторы схватились за сердце от восхищения и немедленно зачли следующий курс экстерном. Криста постепенно втягивалась в общую атмосферу, не стеснялась учить пропущенный материал на переменах и приставать к многочисленным приятелям с просьбой пояснить, показать или даже поправить ее, но все же иногда случались моменты, когда передышка была ну просто необходима...
«Пора избавляться от этой ужасной реакции. Почему когда другие волнуются, они становятся очень разговорчивыми или едят что-нибудь сладкое, а меня тут же начинает мутить? А вдруг так случится на миссии? Может, какими дыхательными практиками заняться?..»
Девушка оперлась о раковину обеими руками и низко опустила голову, радуясь, что утром собрала волосы в высокую прическу, из которой выбивались всего несколько совершенно не мешающих локонов. Пожалуй, в последний раз ей было настолько дурно, когда она ложилась на операционный стол, готовясь к вводу сыворотки Нортона, но в тот момент не волновался бы только самый безэмоциональный человек, что уж говорить о домашней девочке, бывавшей в реальной опасности всего однажды и слишком недолго. Сделав еще пару глубоких вдохов, О'Брайен отвинтила кран с холодной водой и подставила под нее руки, тщательно споласкивая их, чтобы позже умыться, и... очень не вовремя подняла взгляд на висящее перед ней зеркало. В следующие пару мгновений зеленые глаза постепенно округлялись, раскрываясь все шире и невольно двигаясь следом за еще одним посетителем общественного туалета, широкая спина которого была упакована в мужскую строгую рубашку.
«Я что... дверью случайно ошиблась?..»
Блондинка лихорадочно сглотнула, не в силах отвести взгляд от мужского силуэта, вальяжно двигающегося в сторону кабинок — тип шел настолько расслабленно, как будто ничего не случилось, а на входной двери — Кристина напряглась и все-таки вспомнила — не был нарисован треугольник острым концом вверх. Вот рука неторопливо выскользнула из кармана, улеглась на верх дверцы, заставляя ее сперва раскрыться, а потом с тихим стуком захлопнуться за странным посетителем, отрезая его от окружающего мира, затем выразительно щелкнул замок.
«Что он тут делает, господи?! И... и... что мне теперь делать?! Хотя... вдруг это все же женщина?.. Нет... Конечно же нет, о чем я вообще. С таким-то ростом и фигурой. Может... мне просто почудилось, в моем-то состоянии?..»
Вся смущающая неловкость ситуации как будто приковала девушку к месту, не давая ей спешно покинуть уборную и поскорее выкинуть этот случай из головы, благодаря небеса и всех богов за то, что на нее не обратили внимание или хотя бы сделали вид, что не заметили замершую у раковины воспитанницу. И, конечно же, вместо единственного разумного поступка О'Брайен пятерней взлохматила себе волосы, невольно вытаскивая из них те три заколки, на которых держалась вся прическа, и, забыв выключить воду, шагнула в сторону ряда кабинок. А потом сделала еще один маленький шажок, и еще, как будто боязливо подкрадывалась к цели, замирая и вслушиваясь после каждого шага — не скрипнет ли открывающаяся дверца, не зайдет ли в туалет еще кто-нибудь, не скажет ли что-то уличивший ее незнакомец. Она прекрасно понимала, насколько нелепо выглядит сейчас: растрепанная, раскрасневшаяся от смущения, одетая в легкое бежевое платье «правильная девочка» замерла у кабинки и наклонилась, чтобы заглянуть в прорезь над полом.
«Черт!»
От увиденного будущая координатор чуть не взвизгнула, но вовремя зажала себе рот ладонью и спешно, как можно более тихо попятилась обратно к раковине, чтобы через пару мгновений вцепиться в нее побелевшими пальцами и сжаться, ощущая, насколько бешено бьется сердце.
«Это точно мужчина!! Он стоял лицом к... о господи, что же делать?! Что дел...»
В этот самый момент щелкнул открывшийся замок, и кабинка выпустила незнакомца. Кристина слышала, как по-свойски он прошагал к соседней раковине и принялся споласкивать руки, но сама она была занята усердными и бессмысленными попытками смыть со щек предательский румянец.
«Боже... ну ладно... одним глазком... взгляну на него только одним глазком. Что же это за ненормальный такой? Может, он эксгибиционист? Хотя они, вроде, при всех такое... кхм... Или просто извращенец?»
Воспитанница плотно зажмурилась, отнимая ладони от лица, а потом осторожно скосила глаза в сторону соседнего умывальника в попытке уловить силуэт чужого лица, но свесившиеся почти к самой раковине волосы загораживали обзор и не давали внятно рассмотреть профиль. И в этот момент любопытство О'Брайен и то самое подростковое упрямство перевесили ее робость, заставляя блондинку выпрямиться, откинуть за спину мешающие пряди и лучезарно улыбнуться собственному отражению в зеркале. Даже несмотря на неловкую ситуацию и непредвиденное «купание» она выглядела отлично — влагостойкая косметика выдержала суровые испытания с достоинством, да и порозовевшие щеки только украсили девушку. Но Судьба, видимо, решила, что дневная норма потрясений еще не исчерпана, и подкинула Кристе совсем уж неожиданный сюрприз.
«ЧТООООООО??!!!»
В штурмовике, когда-то успокоившем заплаканную девочку, мелькали совершенно незнакомые черты, как будто он натянул маску другого человека: изменился взгляд, появилась странная полуулыбочка, чуть более неспешными стали движения, но в целом... Да, это был тот самый человек, из-за которого младшая О'Брайен когда-то загорелась мечтой стать истребителем в Эльме и кого мечтала снова встретить — чтобы хотя бы поблагодарить.
- Вы... Вы тот самый!! - тут же забыв о смущении, да и о месте такой странной, но долгожданной встречи, воспитанница рывком развернулась к мужчине, вовсе не бывшему для нее незнакомцем, и впилась в него жадным взглядом. - Вы тот самый штурмовик! Мм... семь лет назад в Новом Орлеане, помните, из разрыва появился НЕХ, развалил пол квартала, и Вы утешали вытащенную из-под завала девочку.

Автор: Ivo Wald
Пост: [05.04.2018] Из рук в руки

Иво слегка улыбается, медленно и спокойно выдыхая в потолок очередной клубок дыма. Реакция Натаниэля на раскрытые карты его приятно удивляет: ни обвинений в бездушности – тут сразу вспоминается Сет, с которым они вместе обучались – и черствости, ни хлопков дверью, ни показательных истерик на тему. Замечательно.
Если уж они не сработаются, думается невольно Иво, то, как минимум, он сможет выпустить Натаниэля готовым к работе Координатором. Межличностные же отношения тут уже скорее вторичны. С мнением ученика о том, что он в чем-то не прав, немец как-нибудь смирится.

- То, что вы до сих пор не в психиатрической лечебнице – не ваша заслуга, а наша недоработка, да, Натаниэль? – улыбка на какой-то короткий момент становится усмешкой, скрытой за очередным клубком сигаретного дыма: - На самом деле по теме профессиональных деформаций у агентов Эльма ни одну диссертацию в области психиатрии и психологии можно защитить. Думаю, Вы достаточно давно находитесь в агентстве, чтобы это понимать  У одних – синдром супергероя, - Иво перечисляет легко, он бы, вероятно, даже пальцы загибал, если бы не курил сейчас свою ментоловую мерзость: - У других – нарциссизм, у третьих – гиперответственность, у четвертых – эмоциональная тупость в той или иной форме, у пятых – синдром выгорания. И так далее, и тому подобное. Диагнозы до бесконечности перечислять можно, но все они – следствие условий, в которых нам – Вам в том числе – приходится работать, - Иво мягко стучит пальцами по сигарете, стряхивая пепел в пепельницу, стоящую едва ли не на краю стола. К запаху ментола, что уже едва ли не въелся во все в этом кабинете, примешивается легкий аромат сладкой вишни. Смесь получается интересная.
- Однако если бы психологи отстраняли от работы каждого, у кого есть проблемы в психологическом – или, пуще того, в психиатрическом – плане, работать тут скоро стало бы попросту некому. Поэтому даже Вас, несмотря на серьезное потрясение, не отстранили от обучения.

Иво не испытывал слома на собственной шкуре. Его эмоциональная ограниченность сыграла в кои-то веке хорошую службу, выполняя роль своеобразного буфера между Вальдом и тем, что происходило – да и происходит до сих пор – вокруг него. Иногда Иво думал, что если по-хорошему, если по всем правилам, то его должны были забраковать еще на этапе вступительных тестов.
Но история сослагательного наклонения не знает.
- Доводилось наблюдать, - просто соглашается старший Координатор, не вдаваясь в подробности. В этом все равно нет смысла. И очевидного «Вам это тоже рано или поздно предстоит, Натаниэль» не произносит, потому что это итак отлично между строк читается. Надеется только, что ничего подобного ни с самим Натаниэлем не сучится, ни с его товарищами.

- Я понимаю, - Вальд тушит докуренную сигарету в пепельнице: - И хочу, чтобы Вы знали, что теперь двери моего кабинета для Вас открыты всегда. В крайнем случае, в отделе всегда подскажут, где меня можно найти.
Наставничество – ответственность и работа. Иво традиционно подходит к работе внимательно, хотя его с натяжкой можно назвать чутким Наставником. Скорее он успешно мимикрирует под такового.
- Конечно, - Иво тоже с места поднимается, пожимая протянутую руку: - И это взаимно, Натаниэль, - улыбка искренняя. Насколько, конечно, она может быть искренней у Иво.