Ситуация совсем уж непредсказуемая. Джонатан предполагал один из самых сумасшедший вариантов, что Марсель совсем уж близко, и даже вопросами его закидал не просто так, а чтобы проверить свою просто ох*ительную догадку, но... одно дело предполагать, а совсем другое - получить ответ, которого не ожидаешь.

Джонатан удерживает пистолет с водой у тонкой шейки симпатичной девушки, от которой ректор явно без ума. Он старается не думать о том, что будет с ним самим, когда Каин проиграет мужчине, и тот обнаружит, что на его собственность покусились, придавливая к полу. Аул никогда не был с женщинами, но предполагал, что ревность работает без разбору, кто есть куда, главное чтобы чужой член не прижимался к твоей девушке. Ведь в этом весь вопрос?
Однако девушка и вправду отвечает на вопросы. И у нее даже жесты такие же, как у Марселя, к которым привык блондин, сначала учась с ним, а потом и работая в лаборатории.
- Ты в порядке? - наклоняет голову Марсель, хлопая своими бездонными голубыми глазами. Джонатан немного шокировано кивает. И вспыхивает краской по щекам, когда опускает взгляд, замечая ее руки на своих бедрах. Марсель придерживает его, плотно прижимая тонкую ткань брюк к ногам, а у самого юбочка задирается, демонстрируя абсолютно гладкую кожу ножек. Джонатан инстинктивно поправляет одежду на Марселе, понимая, что видит перед собой старшего координатора, не смотря на его крайне нестандартный облик.
Аул встает вместе с координатором, красный как сеньор помидор, слушая, как ректор поучает Каина. Впрочем, последнему и вправду неплохо было бы научиться чему-то, пусть даже через драку. Джон поправляет свою одежду, немного стесняясь того, что так ненароком облапал Эйлин, даже если она не Эйлин, а самый настоящий Гримм.

Ректор выходит из кухни, под его ботинками хрустит стекло. Он потирает грудь, выглядит потрепанным, но вполне адекватным. По крайней мере он больше не сверкает глазами и не обещает убить. "Уже недурно", - думает Джон, все равно собираясь. Простив Дитмара ему особенно нечего выставить, но он и не собирался драться с ним по-мужски. Не та весовая категория. Если мужчина решит напасть, Джонатан постарается ударить его под дых и между ног, ломая носовую перегородку локтем. Все же, как никак, он обученный агент, пусть и молодой. А уж как работать, если ты хрупкий юноша и девушка, в агентстве научат и покажут, не сомневайтесь.
- Вы закончили? - уточняет Марсель. Он выглядит привлекательно, если бы кроме ректора тут кто-нибудь еще был заинтересован в девушках. Джонатан держится рядом, но немного поодаль, высматривая Каина. "Он же его не убил, верно?" А затем прячет рот за ладонью, пока Марсель играется с Хоффманом, резко беря свои мужские привычки в руку, ударяя головой в чужой лоб.
- Если мы все решили, то я предлагаю войти в туннель и понадеяться на то, что это и есть та самая пещера из которой мы пришли, а если нет, то пойдем обратно, - поступила разумная мысль.
- Да. Я согласен, - кивнул Джонатан. - Идемте? Каин, ты как вообще?
Координатор проследил, чтобы все выбрались из кофейни, чтобы оставить ее за спиной. По крайней мере, задерживаться тут явно не стоило. Нужно было возвращаться домой.

Как только в кофейне прозвучал нежный, женский голос, от которого Дитмар сходил с ума с самой их первой встречи, он произнес влюбленным и ласковым тоном
- Что закончили, любовь моя? - и тут же осекся, потому что Элейн подошла к нему слишком близко, и он не стал сопротивляться и ничего делать, только застыл в одной позе. Почему она называет его Хоффман? Не успел мужчина спросить об этом как девушка прижала ладонь к его щеке, и ему захотелось обнять ее, коснуться шеи пальцами, провести до самого ушка. Того самого, в которое он ночами шептал страстные слова о любви.
- Милая, проси что хочешь - одними губами произнес Дитмар наклоняясь немного. Откуда Элейн знает, что он курил на миссии? И почему так ругается громко? Она вроде не была склонна к подобному матерному выражению своих чувств никогда. Едва об этом в голове Хоффмана пронеслись мысли, как он сразу же получил в правый глаз лбом. Удар вышел болезненный. В глазу потемнело, в затылок ударило болью, но Дитмар стерпел и даже устоял на ногах. Хорошо, что не в левый глаз, а то бы потом пришлось лечится и лечится в центре несколько месяцев.
- За что? - зашипел Хоффман кривя лицо, переступая с ноги на ногу от боли в правой стороне лица и немного сгибаясь. Под ладонью он чувствовал, как набухает шишка. Теперь еще и синяк расплывется скоро. Зато с этого момента Дитмар потихоньку начал соображать, причем очень быстро. Пазлы в его голове собрались в одну картинку. Перед ним стояла не его жена, а Марсель Гримм. Этот зеркальный мир искривил его тело, изломал, слепил из воспоминаний ректора женщину и сделал это словно искусный скульптор. Если группа выберется отсюда Хоффман сюда больше ни ногой, никогда. У него слишком много болезненных воспоминаний, жизненных ситуаций, которые зеркальный мир может использовать против него. Это если еще против него одного, а не против всей группы. Меньше всего Дитмару хотелось бы чтобы из-за него пострадали остальные. Его прошлое слишком опасно само по себе. От мысли, что он целовал парня, гладил его тело, пусть и оно было женским, мягким и податливым, ректору стало не по себе. Нет, он не был брезгливым, но все же относил себя к гетеросексуальным мужчинам и потому сейчас ему хотелось отойти от координатора подальше. Кроме того Дитмар насочинял себе, что его жена жива и он сможет вернутся с ней в земной мир, но оказывается и правда, мертвые не воскресают. Надежда медленно растаяла, так же как и появилась. Сердце сжалось от боли, от осознания того, что на самом деле происходит вокруг. Это всего лишь иллюзии и ничего больше. В глазах Хоффмана плескались огоньки недоумения, быстро сменившиеся на разочарование. Плечи его опустились, он сгорбился, поник и окинув взглядом Марселя и Джона, не ожидая их команды направился прочь из кофейни.

Дитмар не воспользовался дверью, а выбрался через разбитое окно, которое совсем недавно сам же и выбил. Локоть и ладонь щипало невыносимо, но ректор терпел, слепо переставляя ноги. Под туфлями захрустело стекло и зашуршала бумага. Остановившись на миг он посмотрел себе под ноги, а ветер, сильно подув со стороны леса, взъерошил волосы, выбившиеся из под аккуратного хвоста. На асфальте лежала фотография, на которой были изображены двое. Дитмар обнимал Элейн, прижимая ее к себе на фоне красивого пейзажа: за их спинами виднелось мичиганское озеро. Размахнувшись мужчина отправил фотографию в рамке в ближайшие кусты ногой, и вышел на дорогу. Впереди был только туннель. Его черный зев одновременно и пугал и манил. Идти было больше просто некуда. Сзади дорогу словно кто-то обрезал. Асфальт уходил буквально в лес, где, между кустами и деревьями, скользили черные, жуткие тени. По бокам тоже была лесополоса, такая же черная, как небо над головой. Дитмар брел впереди всех, ощущая спиной, что и остальные агенты идут следом. Ему все равно. Даже если бы они остались там, в кофейне, он бы предпочел уйти в темноту, лишь бы не видеть всего этого. Уж лучше темнота, неизвестность, где тебя могут изодрать в клочья монстры, чем плескаться в прошлом. Хоффман, после всего, был уверен, что убивать зеркальный мир не умеет, разве только чужими руками, но уж не собственными силами. Он способен довести до безумия, лишить сил, а потом добить окончательно, заставив человека жалеть уже о том, что он вообще живет. Нужно будет передать в штаб, чтобы агенты ни в коем случае не снимали шлемы и не отключали баллоны с воздухом. Именно вдохнув его можно уже никогда не вернуться, навсегда оставшись в мире полном иллюзий. Дойдя до начала тоннеля Дитмар остановился на его границе, так что черная полоса неизвестности касалась носка его, до блеска начищенных, туфлей. Постояв немного мужчина обернулся назад, заложив руки за спину, пристально посмотрев на своих коллег. Никакой неуверенности в его взгляде не было, только холод безразличия. Пошевелив плечами ректор сделал шаг в пустоту. Его сразу объял мрак, а к горлу подступила тошнота. Дитмар зажмурился, почувствовав как падает вниз. На миг ему даже почудилось, что он потерял сознание.

Очнулся ректор от того, что ему на шлем капала вода, отчего внутри раздавались неприятные звуки. Повернув голову в сторону Хоффман краем глаза заметил склизкие стены, поблескивающие беловатой дрянью на них, которую он же и собирал часами ранее как образцы для центра исследований. Пошевелившись, мужчина неловко повернулся на бок и резко уселся, прислонившись спиной к матовой стене пещеры. Дитмар поднял руку и нажал на кнопку, включающую баллоны за его спиной. Кислород мгновенно наполнил легкие и ректор сделал несколько глубоких вздохов. Все таки так и было, как он раньше предполагал. Та же пещера, в которой агенты вышли из разрыва, те же стены, та же мерзкая субстанция и снова впереди темнота. На самом деле они здесь лежали с самого начала и небось дергались, словно припадочные. Скользнув ладонью по поясу и груди Дитмар понял, что все подсумки и снаряжение на месте. Сбоку от него сиротливо лежал выроненный автомат, а рядом с ним нож, все еще в чехле. Вдруг тупая боль ударила в левую сторону груди, Хоффман глухо застонал, стиснув зубы и попытался подняться на ноги, но у него это не получилось. Скользнув ладонью и коленом по склизкой почве он снова упал на бок, задыхаясь от нехватки воздуха, несмотря на то, что кислородные баллоны работали на полную мощность. Грудь словно распирало, сердце неистово билось, из-за чего дышать стало совсем невозможно. Боль отдавала и в левую руку. Дитмар сжал дрожащие пальцы в кулак пытаясь сделать вдох. Другая рука уже искала в многочисленных карманах разгрузки нужные уколы в пачке. Шприцы заранее были наполнены лекарствами, нужно было только вонзить их, выбрав нужный и распечатав герметичную упаковку. В пальцах ректор зажал нужный шпиц, умудрившись вытащить его из пачки, но не успел открыть, как рука сама упала вниз, когда в глазах потемнело от сильной боли. Скользнув головой по стене ректор начал оседать вниз, а затем совсем упал, издав несколько глубоких и шумных вздохов. Его веки стали закрываться, а тело постепенно обмякло. Наверное такова его судьба остаться здесь навечно, бродить в зеркальном мире и больше никогда не вернутся к своей любимой женщине. Ни к Элейн, отнюдь, а к Софии, и ему не хотелось оставить ее совершенно одну, ведь кроме него у нее никого не осталось.

Отредактировано Dietmar Hoffmann (26-06-2019 12:17:11)

Надо было сваливать и как можно скорее. Каждый из них это прекрасно понимал, измученный постоянными сменами местности, антуража и даже издевательства со стороны нового мира. В том, что это точно новый мир - сомнений не было, еще ни одно место не могло копировать живых людей, выдуманных сущностей или даже предметов, обманывая несколько органов чувств. Джон даже подумал, что ему с Марселем придется пристально посидеть над отчетом данной разведки, сравнивая свои воспоминания, потому как тут явно все было совсем не чисто.

Путь был намечен, даже если он и вел в никуда, это все же был путь. И, как образцовая команда, все четверо направились вперед, искренне надеясь выйти на исходную точку, откуда они и пришли. Хотелось до боли домой, в знакомый мир, в  теплую постель и поспать, желательно часов двенадцать и не меньше. Смиренно двигаясь по асфальтовой дороге мимо разбитого кафе, все еще ощущая на себе ткань хорошего костюма, Аул подумал, что на самом деле можно было бы и самому такой себе приобрести. Все любят парней в костюмах, даже если ты сладкий мальчик с галстуком, все равно выглядеть можно стильно. Однако это были праздные мысли, пока они все еще шли напрямую в темноту, у края которого остановился Дитмар. Джонтан инстинктивно поймал за рукав Каина, держась рядом с ним, всматриваясь в эту мглу. Кто знает, какое испытание там приготовил им мир?

Дитмар шагнул первым, а за ним вошли и остальные, чувствуя как все органы будто бы опускаются вниз, как бывает в быстрых лифтах. Джонатан с неохотой зажмурился, а когда открыл глаза, понял, что стоит в той самой знакомой пещере. Его одежда испарилась, обнажая привычный защитный костюм. Агент щелкнул шлемом, закрываясь и вдыхая кислород из балона, просто на всякий пожарный. "Черт, Джон, координатор ты или кто? Команду свою проверь", - цыкнул он сам на себя, начиная всматриваться в фигуры своих людей. То есть, официально, конечно, лидером был Марсель, но никто не запрещал Джонатану делать свою работу.
- Все живы? - уточнил Гримм, оглядываясь и подходя ближе. Аул улыбнулся ему, а потом точно также без восторга посмотрел на Дитмара. Тому явно было совсем уж нехорошо. "Я даже знать не хочу, что у него там в шприцах, и прописали ли это врачи из мед блока или это он сам себе поставил диагноз", - поморщился мальчишка. Нет, у каждого своя жизнь, естественно, но колоть себя иглами в чужом мире, где явно в воздухе то ли галюцегены, то ли еще мразь какая - совсем неправильное решение. Поэтому он даже какой-то частью порадовался, что мужчина не успел воплотить задуманное в жизнь, потеряв сознание. Марсель дает задание быстрому штурмовику, чтобы тот смог добежать до разрыва в нормальный человеческий мир и попросить помощи.
- А мы с Джоном останемся.
Аул кивает, опускаясь на кортаны рядом с ректором. Утащить его вдвоем - ну такое себе, но вполне реально, если подумать. Однако как и куда? В разрыв, которого там могло и не быть? Нужно было ждождаться Каина и его разведки, прежде чем взваливать на себя это тело. Да и вопрос о его состоянии был вполне даже острым.
- Умеешь делать искусственное дыхание?
- Чего?! - округлил глаза Аул. - Погоди ты с поцелуйчиками, давай сначала проверим показатели.
Мальчишка перепугался, но пальцы его вполне помнили обучение со Школы. Он вывел на шлем ректора жизненные показатели, убеждаясь в том, что тот жив. Да, без сознания, с явно поврежденными руками и... без дыхания.
- Ладно, я понял, я со своим весом хотя бы ему ребра не сломаю, - кивнул Аул. Он стянул с себя свой шлем, укладывая ректора на спину, как учили на первой помощи. Стянул и с него шлем. откладывая в сторону, а заодно и становясь на колени над ним, по обе стороны от грудины.
- Ты уверен, что ты сам не хочешь это сделать? У меня опытна на живых людях нет, - запаниковал блондин, тыкая пальцами в костюм штурмовика, пытаясь определить то самое место на два пальца от конца грудины, где располагается сердце, между сосками, если быть точнее. Он уложил руки одну поверх другой, вставая над ним ровно так, чтобы его собственные плечи оказались на одной линии с прямыми руками. "Качать торсом, не руками", - напомнил он сам себе, начиная сжатие. Нажимать на сердце приблизительно до сотни раз в минуту - это вам не шуточки шутить.
- Вообще меня учитили, что при вентиляции легких вовсе не обязательно дыхание "рот в рот", - застеснялся студент. Он следил за тем, чтобы выдерживать нужную скорость надавливания и ее глубину, как в учебниках, но не видел, чтобы ректор начал дышать. - Ну ладно, принцесса, если ты не проснешься, я лично убью тебя позднее!
Джонатан зажал нос ректору, прижима свои губы к его, чтобы симитировать дыхание. Легкие поддались достаточно просто, и ректор задышал. Джонатан на свякий пожарный еще раз проверил его пульс, в приделах ли он нормы, и удовлетворенно слез с мужчины.
- Ну где этот Каин с носилками и подмогой? Я уже запаниковал тут его ждать, - возмутился Джонатан, стараясь скрыть свою смущение. Он подобрал шлемы, не зная, имеет ли смысл вновь их надевать на голову. Хотелось домой. Очень.