Шанна Розен смотрит на себя в зеркало, и видит тьму. Тьму на глубине глаз. Тьму, запутавшуюся в волосах, уютно свернувшуюся в длинных приглаженных прядях, спускающихся ниже середины спины. Тьму на накрашенных темным лаком ногтях, да в подборе темных украшений. 

А еще видит белое. Яркое, кипельное. В ее гардеробе полно именно таких вещей, сверкающих почти белизной. Или, напротив, иссиня-черных, как волосы, да как глаза. 

Просто потому, что все что угодно в этом мире лучше, чем серый, окружающий повсеместно. Просто потому, что единственное яркое, что ты можешь добавить в свою жизнь – это иссиня-черный – благо, им природа наградила сполна – или ярко-белый, выделяющийся зачастую ярким пятном, бельмом у всех на глазу. 

Говорят, краски есть где-то там, за гранью понятия любви. Шанна Розен не встречала их. Шанна давно уже не маленькая девочка, чтобы верить в сказочки. 

И не только одежда выделяла ее бельмом. Когда она подмахивала очередное заявление об увольнении своей острой росписью, она слыхала много неприятного в свой адрес. И то, что больно молода – хотя скорее она выглядела молодо для своего поста – еще, чтобы кого-то учить. И то, что семью кормить нечем. И то, что жить негде. И многое-многое другое. 

И каждый раз холодно, терпеливо и спокойно объясняла одну простую до безобразия истину. Их компания – крупный фармакологический концерт с несколькими филиалами по стране – ни разу не приют для бедных и обездоленных, хоть и финансируется частично государством. Игнорируется процедура – предупреждение от отдела контроля качества. Игнорируете повторно или, что еще хуже, нарушаете сознательно – штраф. Третий косяк – увольнение. Без шансов на исправление более. Потому что их было, как минимум, два. 

Самой Шанне все предельно простым казалось, но на практике, как выяснялось, многие люди очень смутное представление имели о том, что такое «разговаривать по-хорошему». И у Шанны рука ни разу не дрожала, потому что
         она,
                    мать вашу, 
                                       предупреждала.

Она игнорировала это недовольное шипение за своей спиной, игнорировала крики и слезы в кабинете. Никогда не получала от этого удовольствия, но жесткости хватало, чтобы не дать слабину. Чтобы прийти младшим координатором в эту солидную компанию и дойти до начальника отдела контроля качества. Жесткости и сочувствия к тем людям, к которым в руки попадут препараты, выпускаемые их заводами. 

- Да, секретарь занесет позднее окончательно утвержденные варианты, - кивает она коллеге из отдела кадров. У нее на руках – новые согласованные только что буквально приказы. Как это обычно бывает в крупной компании, где жизнь никогда не останавливается, кто-то сегодня пойдет на повышение, а кому-то не светит ничего хорошего.   

И уже собирается отправиться к себе, перелистывая бумаги на ходу, да помечая исправления там, где видит ошибки сразу, но ее останавливает голос. Шанна щурится слегка близоруко, окидывая долгим взглядом незнакомку. У нее отличная память на лица, но конкретно эту девушку память стерла напрочь или вообще никогда не откладывала. Розен склоняется ко второму варианту, да приветливо улыбается. Она умеет быть обаятельной, когда того требует ситуация. 

- Шанна Розен, - представляется в ответ, пожимая руку коротким рукопожатием. И в этот момент что-то вспыхивает перед глазами, да тут же тухнет, стоит прикосновению разорваться. Приходится отступить на шаг назад, едва не подвернув ногу в белой туфле на высоком каблуке. А еще приходится взять себя в руки быстро, завести за ухо длинную прядь темных волос, да сделать вид, будто ничего не произошло.

- Секретаря искали мне, и, видать, ты – это он, - Шанна удобнее перехватывает свою папку с документами, да манит новую знакомую за собой, цокая каблуками по кафельному полу. Кидает короткий взгляд на девушку, идущую рядом, да изнутри закусывает губу. Рвется с языка вопрос, но он совершенно не уместен, он будет словно бельмо на глазу, как и она сама, как и ее костюм. 

- Успела ознакомиться с чем-то из документов? Со зданием офиса? С обязанностями? Или все кончилось пока на том, что нашла отдел кадров и получила у них эту кипу? – интересуется Розен совсем не тем, чем хотела поинтересоваться на самом деле.[nick]Shanna Rosen[/nick][status]никогда нигде об этом[/status][icon]http://s8.uploads.ru/LciCk.jpg[/icon][sign]***[/sign]

Хочет Шанна того или нет, а взгляд то и дело невольно возвращается к девушке, идущей рядом. Ей показалось, или все было реальностью? Ей померещилась эта огненная рыжина волос, или на секунду на самом деле перед взглядом вспыхнуло пламя? Ей привиделась зелень глаз, или все на самом деле именно так? Шанна изнутри губу закусывает. Шанна заставляет себя не смотреть, но взгляд то и дело тянется к Эйлин. Тянется и не находит ничего, за что можно было бы зацепиться. Не находит даже отголоска цвета, потому что сказка работает совсем не так.

Хочется прикоснуться снова. Хочется решить вставший ребром вопрос. И чем больше Шанна прокручивает в голове произошедшее, тем больше уверена, что нет – не показалось. Потому что не ускользнули от ее взгляда чужие на секунду расширившиеся от удивления, близкого к шоку, зрачки. Потому что слишком яркой реакция была на простое рукопожатие.

Шанна одергивает себя усилием воли. Они – на работе. Они – начальница и подчиненная. Тут совсем не место всем этим выдумкам, да и не время тоже. Вот только сколько себя не одергивай, а образы в голове вспыхивают. И Шанна вспоминает старую книжку, что в детстве пыталась объяснить, что представляют собой цвета.

«Выйдите на мягкое весеннее солнце. Подставьте ему лицо, почувствуйте его тепло. Почувствуйте, как тепло обволакивает вашу кожу, ощутите, как он согревает замерзшие после зимы клеточки тела, как пробирается в самые далекие уголки души, словно добавляя света. Вот это и есть рыжий. Не желтый, что сравним с холодным зимним солнцем, что светит, но не греет. Не красный, что обжигает, словно огонь».

- В кабинете, тет-а-тет можете обращаться ко мне по имени и на «ты». При любых посторонних, будь то коллеги из других подразделений, представители других компаний, коллеги работающие в этом офисе – только мисс Розен и на «вы», - коротко дает инструкции Шанна, пытаясь выкинуть из головы совсем не те мысли: - Я к вам на людях тоже на вы и через мисс или миссис? – тут вопросительно смотрит на Эйлин. Да, кольца она не видела на чужом безымянном пальце. Но многие снимают кольца, приходя в офис – ничего такого в этом нет.

«Снимите обувь, выйдите ранним утром во двор. На лужайку со свежескошенной травой, что еще влажная от росы. Почувствуйте, как подошвы холодит, как окутывает этот запах. Это зеленый. Он должен выглядеть так. А еще зеленый – это распускающиеся на деревьях листья после долгой зимы. Это запах весны и пение птиц по утрам, как только на улице потеплеет».

Шанна честно пытается выкинуть эти строки из головы. У Шанны не получается. Она редко проигрывает бой с самой собой, но вот сейчас – тот самый случай.

- Хорошо, чуть позже я покажу основные локации, чтобы вы без проблем ориентировались. Одел кадров, как обычно, не ловит мышей, - отфыркивается небрежно, хоть и – возможно – с больно ярким пренебрежением. – Кофе с молоком, 1:1. Я обычно предупреждаю, если он мне будет необходим или связываюсь из кабинета по коммуникатору. Так что никаких неожиданностей, - у Шанны все было четко. Она любила, когда все вокруг работает, словно единый отлаженный механизм. И тандем из начальства и секретаря считала очень важным.

И меняла уже не первого секретаря за время, что находилась на своей должности. Впрочем, страшилок о своей начальнице Лайонс еще успеет наслушаться в обеденный перерыв от коллег. Воспримет ли только их всерьез – совсем другой вопрос.

- Составление расписания встреч входит в ваши должностные обязанности. Вне этого расписания вход ко мне в кабинет только по предварительному согласованию со мной. И да, - тут Шанна позволяет себе легкую улыбку, хоть темные глаза и остаются прохладными: - Не повторяйте ошибок своих предшественников, не введитесь на слезы в приемной перед моей дверью.

Взгляд снова задерживается на Эйлин чуть дольше, чем стоило бы, если следовать правилам приличия. Шанна открывает одну из боковых дверей, через которую и попадают люди в приемную перед ее кабинетом. Приемная – светлое просторное помещение с большим окном, которое при желании можно закрыть жалюзями. Стол, за которым предстоит обосноваться секретарше, выглядит немного пустовато после того, как его покинула предшественница Эйлин, но Шанне подсказывает что-то, что это совсем ненадолго.

И без того до хруста прямая спина напрягается – это отлично чувствуется – когда Лайонс озвучивает свою просьбу. В Шанне борется два начала: начальник, которому стоило бы пресечь подобные поползновения еще на корню, да девочка-принцесса, что все еще верит в сказки и надеется найти им подтверждение. К собственному стыду, побеждает последняя. Девушка откладывает папку на край стола.

- Мне тоже интересно, показалось или нет, - признается легко, хоть совесть и грызет за это. И руку протягивает, в этот раз ко всему готовая.

В этот раз – не отдернет, словно обожглась, что бы ни увидела.
[nick]Shanna Rosen[/nick][status]никогда нигде об этом[/status][icon]http://s8.uploads.ru/LciCk.jpg[/icon][sign]***[/sign]