Миссия 103, Мир Топи
Преображение отправило агентов раздобыть образцы тканей недавно обнаруженного НЕХа Кротуса для изучения. Требуется кусок как минимум одного щупальца, лучше - двух разных. Уничтожать НЕХа необязательно, главное как можно быстрее после отсечения доставить образцы в лабораторию.

Миссия 107, Доминикана
На побережье на довольно большом расстоянии друг от друга были найдены трупы двух Когтецов, когда нашли третьего - он еще вяло шевелился, но к прибытию агентов тоже умер. Местонахождение разрыва неизвестно, людей не эвакуировали, так как нападений НЕХов не было. Нужно убедиться, что живых НЕХов не осталось, найти и закрыть разрыв. Также стоит убедиться, что разрыв был только один и что поблизости нет НЕХов из того же или других миров - ведь нет гарантии, что Когтецы ранили друг друга сами.



Телеграм-канал Agency ELM

Наша тема Объявления от администрации!

[12.01.20] Появилась новая игра, визуальная новелла по миру Эльма! К вашему вниманию представляем ELM AGENCY: SHORT DATING SIMULATOR!

ELM AGENCY

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ELM AGENCY » Альтернатива » Burn, baby, burn


Burn, baby, burn

Сообщений 121 страница 135 из 135

121

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Раздраженный пес Инквизиции[/status] Что-то это сюсюканье напоминает Габриэлю, причем напоминает очень и очень сильно. Он даже замирает, переваривая и вспоминая, пока на ум не приходят девушки с колясками, лепечущие примерно так же с младенцами. И как только Вайт наконец-то доходит до этого, он свирепеет и тут же хватает Альву за грудки, шипя похлеще разозленной змеи. Вот уж действительно горячий эльф, от стадии "ехидный няш-мяш" до стадии "бешеный ублюдок" переход за пару секунд.
- Слышь ты, зараза темная, не выводи из себя своим сюсюканьем, а то костьми лягу, но зубы вышибу, - обещает он, пытаясь казаться максимально угрожающим. И, может быть, с прошлым его телом и голосом это действительно звучало бы как угроза, но сейчас... хорошо, что сейчас Габриэль не мог видеть себя со стороны и того, как вовсе не страшно это смотрелось. Точно со стыда бы сгорел и убежал к себе, наплевав на все соглашения и падая в глубокую депрессию. Эльфы ей особо хорошо подвержены, между прочим, чуть что не так - сразу в печальку и сохнуть-дохнуть. Наверняка поэтому их популяция особо и не увеличивалась.

Смех демона обескураживает. У Габриэля вообще стабильно две реакции на смех Альвы: либо бесится, либо залипает, не понимая почему тот внезапно ржет и хлопая пушистыми и длинными ресницами. Может еще пальцем перед Альвой покачать, вдруг вообще от смеха тогда сдохнет и не придется учить языки и придумывать хитрые способы убиения высшего демона?
- Ты в порядке вообще? - с легкой опаской интересуется он, начиная подозревать, что демон ему достался слегка поехавший: - Ну как знаешь, мое дело предложить, - пожимает Габриэль плечами, стараясь не выдавать того, как внезапно трепыхнулось сердце. Сокровище. Да его так ни разу никто в жизни не называл, а Альва говорит это так легко, словно что-то само собой разумеющееся. И даже горькая пилюля с невозможностью возвращения домой становится как-то немного слаще. Там-то его никто не считал сокровищем. Габриэль тут же одергивает себя и дает мысленную оплеуху: это ведь все козни демона, он наверняка врет и играет на его слабых сторонах, нельзя так легко расслабляться. И ушки снова непримиримо топорщатся под длинными волосами.

Вайт только фыркает в ответ на слова демона, бурчит что-то себе под нос недовольно-матерное. Принадлежит он ему, ага, пусть еще штамп на заднице поставит. Вслух последнее предложение он конечно же не произносит, а то кто знает демона, вдруг и правда татуировку сделает на всю филейную часть.
- А почему не напоминаешь? - живо интересуется он и тут же поправляется, вдруг осознав, что его вопрос мог показаться предложением изнасилования: - Я имею в виду, что ты же мог бы спокойно меня насиловать как и тогда где угодно и когда угодно, а вместо этого ты меня пытаешься соблазнить. Зачем так стараться с каким-то полукровкой? Я уверен, что подобное моему тело ты можешь сделать кому угодно, еще и характер поуступчивей получить в комплекте, чтобы обладатель радостно скакал на тебе, как царевич Иванушка на коне три дня и три ночи, - Габриэль все еще не до конца верит, что Альва просто сделал рецессивный ген доминантным и вся его внешность - подарок родных генов, а не демона. Хотя, будь у него фотография матери, с которой он один в один, он бы поверил.

Он фыркает - как обычно недовольно, упрямо не смотрит на Альву, активно краснея ушами при этом. Ну да, подрочил, ну и что теперь? В этом доме наверняка происходили куда более ужасные вещи и вообще это дрочка во благо, боженька простит. Наверное.
- Я оттягивал до последнего момент, когда придется делить с тобой постель, а не вот это вот всё, - пространно сообщает Вайт, взглянув не менее серьезно. Лишь кончики ушей заметно подрагивают и больше ничего не выдает истину. Причем о таком предательстве со стороны своих ушей Габриэль даже не помышляет.
- Ну да, зеленый мятный чай в пакетиках очень даже неплох. А ты пробовал что ли и чай простолюдинов? - насмешливо интересуется он, продолжая хомячить печенье - и куда столько помещается в эльфийское тело? - и допивая содержимое чашки.

Стоило Альве оказаться рядом и Габриэль тут же укатывается на свою половину, садится, поджимая ноги, и разглядывает то, как демон расчесывается. Довольно умиротворяющее зрелище, особенно с его шикарными волосами, которые так и хочется потрогать лишний раз. Почему-то такие мелочи делают Альву намного более человечным в его глазах. Высшие демоны в представлении Габриэля не расчесываются по вечерам - они всегда идеально смертоносны. А тут такой выход за рамки канона.
- Ну, если честно, то будь я в плену у кого-то из наших настоятелей - чисто гипотетически и без учета того, что меня сто процентов посадили бы в камеру и казнили, - задумчиво начинает Габриэль, залипая на то, как легко заплетается коса, которая у него, например, вызывает страдания и печаль в попытке своего создания: - Так вот, там бы я был по своему положению явно ниже самой низкой прислуги. И уж конечно за все то, что я уже высказывал тебе, меня убили бы кучу раз и с особой жестокостью. Когда я жил в монастыре, отец-настоятель мог велеть выпороть просто за пристальный взгляд на себя. И я знаю случаи, когда некоторые просто исчезали после того, как вели себя неподобающе. Я оскорбил тебя уже на столько смертных приговоров, а ты спокойно сидишь и заплетаешь косу и предлагаешь принести кофе. Я не понимаю почему ты настолько другой, - искренне сознается он, опуская голову на колени и обхватывая их, не сводя задумчивого взгляда с Альвы. И даже не шипит и не рычит как обычно, в кои-то веки разговаривая спокойно. Впрочем, в последнее время он действительно чаще воспринимает Альву не в штыки каждым словом. - Неужели все высшие демоны такие же?

+1

122

Альва даже не пытается вовремя среагировать, когда Габриэль подается вперед, хватает его за грудки, да тянет слегка на себя, угрожающе шипя. Только мысленно умиляется, но вслух предусмотрительно ни слова не говорит. Наверное, при прежней внешности инквизитора этот жест на самом деле выглядел бы угрожающе. Сейчас же – нет, вообще ни разу. Да, чувствуется, что Габриэль зол, что он бесится и ненавидит, но не то, чтобы это выглядит страшно.
- А ты знаешь, что тебе идет, когда ты так злишься? – интересуется Альва невинно. И выглядит при этом так, что замахнуться рука поднимется только у конченного садиста. Если б мог, еще б и влюбленность младшеклассницы в сурового старшеклассника изобразил во взгляде, но до такого уровня демон еще не дорос. Точнее не пытался дорасти. Такую искренность, кажется, даже инкубы показать не могли.

Альва успокаивается также быстро, как и начал смеяться совсем недавно. Только фыркает на заданный вопрос в ответ, да щурится не менее ехидно, но встречного вопроса о том, с каких это пор эльфа волнует его состояние, все же не задает. Ответ итак больно предсказуем. Альве даже напрягаться не надо, чтобы перед мысленным взором встала картинка того, как Габриэль шипит на него и сообщает, что интересуется, чтобы знать, когда Альва уже помрет.
- Мог и не заикаться, ни единого шанса, - подтверждает он легко.

Альва смотрит внимательно на Габриэля. И во взгляде этом так и читается ядовитое «что, понравилось и хочется повторить?». Однако вслух этого он не говорит.
- Потому что насилие – это так скучно. Точнее в рамках ролевой игры может и прикольно, но настоящее – очень скучное. Особенно если жертва реально противопоставить тебе ничего не может. А ты не можешь, - сообщает легко Альва, ничуть не смущаясь того, чтобы сообщить объективную правду.
Что сможет сделать Габриэль, ели он – Альва – захочет сейчас завалить его на постель и поиметь? Или к стене прижать и сделать тоже самое? Вот именно, что ничего. Поотбивается, повырывается, если повезет – оставит пару укусов, которые быстро заживут, но на этом вся игра закончится. – Да и способы унижения всегда есть поинтереснее, чем насилие. Вспомнить одно только твое дефелирование голым по всему замку, - добавляет он, чуть подумав.

И в такие моменты демон говорит объективную истину. И в его голову даже оттенок мысли о том, что он оскорбляет или как-то задевает не приходит. Просто потому, что у него взгляд несколько другой. Смещенные приоритеты, как и положено темному.
- Хотя знаешь, не исключаю, что попадись ты кому-нибудь другому, из тебя давно бы сделали симпатичную, хоть и тупую постельную игрушку. И у них, опять же, получилось бы, - и опять в голосе ни грамма издевки, а только сухая констатация фактов. И Альва даже не пытается намекнуть, что стоило бы быть благодарным. Просто потому, что не считает, что Габриэль ему должен.
Точнее не так. Должен, конечно, но не за отсутствие насилия и не за отказ от превращения в постельную грелку. А вот за инквизиторскую землю под ногами – почему бы и нет. Или за новую внешность, которая – на взгляд Альвы, конечно же – идет Габриэлю куда больше, чем его старая. Да и мало ли поводов придумать можно.

Альва тянется лениво, и расческа исчезает из его рук также легко, как появилась в них. Окидывает Габриэля с его едва шевелящимися ушами долгим взглядом, понимая, что эти самые длиннющие уши выдают своего хозяина с головой просто. И ни слова не говорит, кидая только на них многозначительный взгляд.
- Было дело. Я, в конце концов, с разными людьми общался. Не каждый может оценить хороший чай или готов его с тобой разделить на ужине, - легко признается он. В конце концов, даже вращаясь в основном в кругу политиков, контактировал Альва все же с очень разнообразными людьми. И все они имели в голове свои пунктики.
- Я всегда знал, что служители света отличаются способностью обижаться не по делу, будто от косого взгляда у них вдруг святость пропадет или еще чего, - замечает он ядовито, даже не скрывая легкого презрения в голосе. И в такие моменты может показаться, что особой вражды между светлыми и темными нет, а вот людей одинаково не любят и те и другие. Потому что люди портят что свет, что тьму, если они истинные.

- Не могу ручаться за всех, потому что не всех знаю близко. Но если б мы бросались оскорблено в бой за каждый косой взгляд, то давно бы уже вымерли – это совершенно точно, - сообщает он, а затем тянет руки к Габриэлю. Он не спрашивает разрешения, не дает особо возможности повырываться, обнимая эльфа и притягивая его к себе, вынуждая прижаться лопатками к груди и утыкаясь расслабленно носом в затылок.
- Кстати, про домашнее задание, - почти шепчет, сильнее смыкая руки поперек чужой груди, чтобы точно было не вырваться: - В библиотеке есть полка с детскими книжками. Выбери оттуда что-нибудь, почитай. Принесешь в следующий раз, посмотрим, что понял и как читал вообще. [nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

123

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Раздраженный пес Инквизиции[/status] Все же Альва невыносим во всех смыслах. Как ногами вперед - Габриэль уже ведь пытался и как-то не срослось, - так и в плане восприятия. Ну кто еще будет в момент, когда ему угрожают, говорить внезапные комплименты? Аж руки опускаются. И ведь действительно опустились, когда Габриэль заворчал и отпустил демона, недовольно пошевелив длинными ушами.
- Пф, скажешь тоже. Просто признайся, что тебе нравятся те, кто с тобой погрубее обходятся, - бурчит он нагло, убирая руки и делая вид, что ничего не было и никто Альву за одежду не держал. Глюки, старость-то не в радость, уже галлюцинации пошли: и визуальные, и слуховые, и даже тактильные.

Габриэль вздыхает, получая очередное подтверждение, что куковать ему тут еще долго, глушит старательно странное чувство, возникшее в груди от того, как легко его окрестили сокровищем. Непривычное чувство, покалывающее счастливым нетерпением на кончиках пальцев, воодушевлением, как от пузырьков шампанского. Жуть какая-то, сразу видно, что не хватает простого человеческого общения, уже демоническим словам радуется. Потом непременно нужно будет как следует помолиться и попросить прощения у боженьки.

Он раскрывает было рот, чтобы возмутиться, но осекается на вдохе и послушно захлопывает варежку, понимая и принимая правоту Альвы. Сейчас он реально может только тяфкать на него, тут высший прав. Особенно учитывая, что он в его доме, где демон вообще практически неубиваем. И все же оставить без внимание такое принижение своих способностей Вайт не может.
- Ничего, как-нибудь потом я тебя обязательно победю. И жестоко покараю за все, так что лучше покайся сразу, а то хуже будет, - угрожающе тянет он, пытаясь казаться максимально опасным, что опять же получилось бы, будь он в прошлом облике, а в этом вызывало лишь умиление.
Габриэль фыркает и дергает плечом, вспоминая как играл в голого шиноби из деревни лишенных одежды, выбираясь из своей комнаты за чем-нибудь. Вот уж действительно унижение так унижение, и как у Альвы вообще мысли в такую сторону потекли? Сразу видно - извращенец. А вот следующие слова все же заставили инквизитора встрепенуться, огрызнуться и всем своим видом показать, что не зря его псом прозвали: вот как губа приподнялась, обнажая крепкие зубы, да голос на рычание сорвался.
- Да я лучше сдохну, чем буду тупой постельной игрушкой, заруби себе на носу и на хую, так что не разбрасывайся такими утверждениями, - в горле клокочет опасное горловое рычание, как у раздраженного пса, сдерживающегося из последних сил, чтобы не броситься и не вцепиться в шею, разрывая ее и сглатывая теплую кровь.

Взгляд волей-неволей залипает на волосах Альвы и на аккуратной косе. Очередной факт из списка "бесячие демонические штуки" - бесило то, как Альве идет вообще любая прическа. Что коса, что распущенные волосы, что хвост - с любым творением на голове тот умудрялся выглядеть необыкновенно привлекательно.
- Хочешь сказать, ты не с одними только богатеями общался? - осторожно уточняет Вайт, пытаясь представить Альву в самой обычной одежде из масс-маркера, а не из ткани, выглядящей настолько дорогой, что один костюм стоит как полугодовая зарплата. Получается плохо, словно Альва изначально был рожден только для высшей лиги.

Он мнется, недовольный презрением, звучащим в словах демона, фыркает и встает на защиту света, сам же о нем только что довольно негативно отозвался, надо исправлять положение:
- Это все потому что свет абы кого не выбирает, вот они и гордятся так сильно, что иногда это переходит все рамки. Избранные же. Кто угодно с улицы архиепископом не станет, разве что в инквизицию возьмут и то не всегда, - пожимает Габриэль плечами, вздыхает тихо от того, что ему такое точно не светило. Его и в священники не взяли бы на самом деле - уж больно непокорный, таких только как мясо используют. - И вообще, так говоришь, будто колдуны темные не задирают постоянно носы. Или те, кто сделку с демонами заключил и получил все и сразу в обмен на душу, - напоминает он, невольно сам же ставя очередную шпильку в адрес людей и даже не подозревая об этом.

Вайт недолго молчит, размышляя над правотой Альвы, оказывается бесцеремонно вырван из своих мыслей крепкой хваткой, из которой даже нет смысла вырываться - потому и возится он недолго, чисто чтобы показать, что он не рад и вообще кому-то свои клешни стоит при себе держать.
- Но ты же говорил, что вы между собой интриги плетете, боретесь за власть. Как еще не вымерли в таком случае? - уточняет Габриэль, наконец расслабляясь и постепенно даже подстраиваясь под ритм дыхания Альвы, который сейчас вовсе не вызывает такого отторжения, как энное время назад. И вот эти крепкие объятия почему-то вызывают ассоциацию себя с мишкой, а Альвы - с бесконечно одиноким ребенком, пытающимся так справиться с гложущей сердце пустотой. Ведь высшие наверняка очень одиноки в своих дрязгах и недоверии.

Габриэль ненадолго прикрывает глаза, смягчившись, прижимается спиной к груди, пригревшись и устроившись поудобнее, одергивая себя лишь через пару теплых и приятных минут. Все же он рядом с демоном. И все это может быть мастерской игрой на его слабостях. И вообще Альва недавно чуть ли не прямым текстом расписался в своих намерениях его унижать, так что нельзя поддаваться его доброте.
- Надо же, существуют демонические сказки? И что там описывается? Колобок из праха, пожирающий души всех на своем пути? Некромант и семь священников, спрятавшихся от него в замке и ждущих пришествия ангела? - насмешливо интересуется он, очень стараясь сбросить приятное ощущение расслабленности, от которого постепенно слипаются глаза. И даже сила как назло не колется, как это бывает, когда Альва бесит или распускает лапы не туда. А спать нельзя - наверняка опять же приснится порнуха и все закончится чем-то пошлым. И потому Габриэль время от времени себя щипает за руку, когда чувствует, что совсем проваливается в дрему от мерного дыхания и жара тела рядом. Усыпляющий демон какой-то, бесит.

+1

124

Альва доволен абсолютно доволен той реакцией, что получил на внезапный комплимент. Хотя он бы не расстроился и в том случае, если бы Габриэль на него не просто замахивался, а решил бы всерьез ударить. В конце концов, это же не равнодушие. Вот равнодушием к своей персона демона можно было бы задеть очень и очень серьезно, а потому он просто радовался, что самоконтроль Габриэля сделал ему ручкой на ближайшую пару сотен лет.
- Опять берешь на слабо, - улыбается Альва, поправляя воротник футболки, одергивая ее в более приличный вид после того, как Габриэль ее смял. – А я ведь могу признаться, мне это ничего не стоит, - он стряхивает с плеча воображаемые соринки, а затем бросает на Габриэля проникновенный взгляд. – Дааа, - признается, добавляя щедрой рукой в голос горсть откровенно соблазняющих ноток: - Мне нравится, когда со мной обходится погрубее. Я даже могу попросить себя ударить, хочешь? – сдержать смешок, рвущийся с губ, очень сложно. И все же Альва его проглатывает, сохраняя серьезное до невозможности выражение лица.

- И покаяться могу хоть сейчас, - предлагает легко демон, позволяя себе очаровательную улыбку. Не самую, конечно, очаровательную, что есть в его арсенале, но все же. – Правда, за мое покаяние придется платить, а ты наверняка не захочешь, - продолжает, как ни в чем не бывало. – Да и я о цене не думал. Но за один раз, думаю, на минете мы бы сторговались, - тут демон уже не скрывает насмешки, огоньками пляшущей в голубых бесстыжих глазищах. И сразу становится понятно, что даже если он вдруг на самом деле раскается на словах, на практике от истины это будет, мягко говоря, очень и очень далеко.
У Альвы нет инстинкта самосохранения. А потому сейчас, глядя на рычащего и скалящегося опасно Габриэля, он борется с желанием протянуть руку, да погладить того по волосам – словно пса между ушами потрепать. И все же не делает этого, чтобы не бесить еще больше. Ему интереснее, когда Габриэль бесится, но не когда он плещет своей ненавистью во все стороны с усердием какой-нибудь там снежной пушки.
- Ох, не знаю… И проверять не буду, постельных тупых игрушек у меня полно, а стоит только пальцем щелкнуть, и станет еще больше, - равнодушно пожимает он плечами. В конце концов, низших, готовых лечь с высшим демоном, полно. Да и собственный гарем – интересно, пересекался ли с кем-то из них Габриэль? – никуда не денешь. Правда, он был не в пример меньше тех, что обычно бывали у высших: Альва не слишком любил стремящихся угодить, почти что стелющихся низших. Даже не пытался запоминать их имена – больно много чести.

- Всякое бывало, - отзывается Альва на чужой вопрос. В конце концов, он и благотворительностью занимался, и больным детям помогал, и чего только не делал. Правда, все это для того, чтобы через небольшое – по меркам самого Альвы – доброе дело сотворить большее зло. Например, спасти от смерти какого-нибудь ребенка, что в будущем станет политиком и развяжет войну. А демоны всегда там, где война. Да и много ли еще вариантов.
Правда, всегда когда Альва оказывался среди простого народа, даже в простенькой одежде он умудрялся выделяться. Природа такая, что поделать.

Демон морщится на слова Габриэля, да легко трется носом о выступающий шейный позвонок, выдыхая на кожу. Правда, все же отстраняется, выпуская на несколько секунд из объятий, но лишь для того, чтобы сверху накинуть одеяло и снова схватить эльфа в свои объятия. Никакого шанса на побег.
- Никогда не сомневался, что люди – тщеславные. Загордиться от того, что живешь в бедности и постоянно сидишь на посту – это надо уметь. Хотя о чем это я?... Ваши высшие церковные чины слыхом не слыхивали ни о постах, ни о бедности, - короткий теперь уже смешок обжигает кожу на чужом загривке, которой Альва почти касается губами. 

- Плетем, - соглашается, не собираясь отказываться от своих слов. – Но наши интриги могут длиться годами, десятилетиями, а то и тысячелетиями. За это время обычно успеваешь и подрасти, и род продолжить, чтобы в круг какой-нибудь там кровной мести вступили уже твои дети, а не ты сам. Но иногда бывает, что целые кланы стираются с лица земли за одну неудачную ночь. А вот касательно появления новых – процесс уже не такой быстрый, - голос у Альвы размеренный и даже слегка усыпляющий. Он даже ослабляет объятия, чувствую, что Габриэль завозился, устраиваясь удобнее. Дает ему такую возможность и натягивает одеяло сильнее, разомлев откровенно и пригревшись.

- Какие глупости говоришь, - Альва даже коротко смеется. Людские представления о жизни демонов всегда такие смешные. И чем больше он с Габриэлем общается, тем четче это понимает. - Наши сказки похожи на человечьи. просто потому, что человечество ничего своего не придумало, а переиначивало то, что уже существует. Только акценты там смещенные. Пожалуй, оригинальные Братья Гримм из людей ближе всего подошли к тому, что происходит в наших сказках обычно. Ну, или Шарль Перро до того, как переписал финал «Красной Шапочки», был близок, потому что ему эту сказку кто-то из низших, с кем он заключил сделку, рассказал. Только у нас в финале девочка ложится в кровать волка к переодевшемуся волку, через пару месяцев рожает детишек, а потом они ее съедают под одобрительным взором волка. Кстати, тоже есть две версии, одна попроще, а другая посложнее. Из нее можно узнать, что они распороли ей живот и ели ее внутренности, пока сама Шапочка была еще жива. Впрочем, сам прочтешь, чего я тебе рассказываю, - на взгляд Альвы мораль, конечно же, была очевидной. Как можно было лечь в постель к тому, кто сожрал свою бабушку? Как можно было пропитаться любовью к тому, кто предал доверие, да еще и детей от него родить? Получила по заслугам за свою наивность, потому что наивность не в цене.
- Надеюсь, после этой истории тебе не будут сниться кошмары, - Альва мягко улыбается, да поглаживает коротко Габриэля по груди пальцами. [nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

125

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Раздраженный пес Инквизиции[/status] От того, каким голосом говорит Альва, по спине ползут мурашки. К сожалению, довольно приятные, прям горячие такие, аж противно от своей реакции. Потом точно надо будет как следует помолиться и попросить прощения у боженьки за свою развратность. И, может, попоститься? Хотя нет, отказывать себе в еде перебор, высшим силам все равно от этого ни горячо, ни холодно.
- Ну раз нравится, то почему при нашей первой встрече сбежал? Я бы как раз был с тобой максимально грубым, - мурлыкает Габриэль в тон демона, язвительно заулыбавшись: - Да и хоть сейчас могу впрыснуть содержимое шприца, которое тебе не понравилось - помню, как ты на него смотрел. Ты только дай возможность, а уж сделать тебе как можно больнее и с летальным исходом я буду счастлив, - обещает он совершенно честно и абсолютно серьезно, мечтая увидеть Альву в гробу и белых тапочках. А лучше на костре, где ему самое место, обездвиженного освященными путами и залитого святой водой с частичками ртути и серебра, чтобы точно не мог ничего сделать пока плоть подвергается очищению.

Немножко бесит, что какая-то часть внутри уже воспринимает эту картину без прежнего задора, напоминая, что добрее Альвы к нему еще никто не относился. Но Габриэль эту предательскую частичку себя давит изо всех сил, ведь демонам нельзя верить, они всегда ведут какую-то свою грязную и мерзкую игру.
- Сразу видно, что ты не разбираешься в покаянии, - сухо замечает он, шевельнув длинным ухом: - Оно должно быть искренним, а не купленным, лишь тогда душа способна очиститься от тяжести совершенных грехов хоть немного и получить шанс на искупление оных. Так что отсоси себе сам, - мрачно добавляет Вайт, показывая средний палец и сбиваясь с пафосно-светлых интонаций.

Габриэль презрительно кривит губы, были бы на улице - сплюнул бы под ноги Альвы, а так воспитание не позволяет пачкать чужой пол. Неловко все же как-то, слуги же старались, намывали, он сам прекрасно помнил, как во времена своей молодости старательно с тряпкой по полу ползал, будучи наказанным за все и сразу.
- Ну так трахался бы не с тупыми игрушками, а умными. И, надеюсь, ты не передал мне какое-то демоническое ЗППП? - ядовито интересуется он, жестоко вычеркивая из памяти недавнее обращение Альвы. Сокровище, ага. Хуевище он для него. К списку того, что бесит прибавилось еще и поселившееся мерзотное и необъяснимое ощущение на душе после слов демона. - Еще скажи, что помимо штата прислуги у тебя еще и наложники имеются, - бурчит он максимально недовольно, невольно демонстрируя свойственное эльфам собственничество.

Момент, когда можно было бы затрепыхаться, Габриэль благополучно прохлопывает ушками, ворчит что-то под нос и поудобнее устраивается под одеялом, обещая себе не сомлеть в тепле и все же не уснуть. Вот прям честное пионерское.
- Ой, будто нелюди тщеславием не страдают, - насмешливо фыркает он, чуть поежившись от горячего ощущения на коже, стараясь не вспоминать сразу приходящих на ум снов и воспоминания об удовольствии, которое несла одна из ночей. Главное не задумываться об этом, а то ведь опять бесстыдно возбудится и Альва этим непременно воспользуется. - К тому же не все наши высшие чины попирают постулаты. Я лично знаю некоторых весьма жестких епископов, соблюдающих пост и все наши правила, а деньги тратящих на пожертвования нуждающимся! - возмущается он, пытаясь бочком пихнуть демона за то, что наговаривает напраслину. Да, есть те, которые разъезжают на автомобилях последних марок, но не все же. Нельзя грести всех светлых под свою темную гребенку.

Голос Альвы приятно расслабляет и усыпляет, завораживает своей плавностью, поэтому приходится себя щипать за руки, чтобы сохранять ясность сознания. И с каждым разом все больнее, чтобы встрепенуться от наползающей дрёмы.
- Если высших действительно так мало, то почему ваш глава вообще допускает распри? Он же абсолютная сила, запретил бы их вообще и вы бы плодились и размножались, накостыляли бы ангелам, стали бы офигеть какими крутыми, - сонно мурлычет Габриэль, не преминув снова себя щипнуть и встряхнуться, но все равно напоминая сейчас умильную плюшечку, а не злобного инквизитора, бесящегося со всего, что только Альва говорит.

И он даже почти уже засыпает под рассказ о сказках, как вдруг его холодной водой окатывает осознанная параллель. Ведь если предположить, что демон - волк, то он ведь тоже убил на его глазах товарища. А глупая Шапочка вынуждена лежать в его постели и ждать момента, пока ее заживо сожрут. И от этого простого осознания Вайт не может сдержать короткую дрожь, пробежавшуюся по телу.

Нет, я точно должен сам с ним расправиться и бежать отсюда, бежать как можно дальше, забрав как можно больше жизней тех, кто попытается меня остановить. С низшими я точно расправлюсь, еще бы придумать, как его загасить...

Он пытается отстраниться от прикосновений, но куда там, морщится, пусть это не видно, но хорошо слышно в голосе, растерявшем сонную мягкость:
- Прям ощущаю себя на месте Шапки, - мрачно озвучивает свои мысли Габриэль, хмурится, недовольно подергивая кончиками ушей: - Как хорошо, что я не женщина и мне не грозит оказаться сожранным изнутри темными выродками.
Он снова ногтями впивается в руку, чтобы эта боль поддерживала в бессоннице. Щипки все равно практически бесполезны, нужно что-то гораздо более болезненное, а заодно и наказывающее за то, что в последнее время он совершенно забыл о своих товарищах, погибших в том бою. И даже сила его - совсем недавно притихшая и свернувшаяся уютным и пушистым котиком - снова щерится острыми колючками на близость Альвы.

+1

126

Альва отлично ощущает реакцию Габриэля на себя. И эта реакция льстит ему каждый чертов раз, несмотря на то, что демон прекрасно понимает, что она еще и усилена эльфийским телом в несколько раз. Все равно приятно, черт возьми. Иногда демон даже всерьез задумывается о том, как бы Габриэль реагировал на него, останься он при своем прежнем теле. Что-то подсказывает, что рано или поздно Альва добился бы похожей реакции, просто усилий пришлось бы приложить больше, а удовольствия – визуального, как минимум – получить ощутимо меньше.
- Ох, понимаешь ли, в чем проблема, - задушевно так сообщает Альва, наглого взгляда от лица эльфа не отводя, усмехаясь одними только уголками губ: - Я не очень люблю все эти игры со святыми вещами. Богохульством же попахивает – использовать их для удовлетворения своих низменных потребностей, - голос звучит елейно, Альва щурит весело голубые глаза и просто очевидно опять издевается. – Поэтому никаких летальных исходов от этих ваших святых предметов – больно уж это будет странно.

Альва фыркает с прищуром в ответ на предложение Габриэля. А потом ловит его взгляд, да проводит по губам языком с настолько развратным видом, что сразу понятно: Ооо, он бы еще как сам себе отсосал, если б только у него была такая возможность. Можно, конечно, создать двойника и поразвлекаться самому с собой. Но об этом Габриэлю знать пока не обязательно, но Альва как-нибудь обязательно ему этот фокус покажет.
- Да ладно, золотце, - Альва сбивается на смешок, да окидывает Габриэля внимательным взглядом: - Хотя скорее серебро, но не важно. Не бесись так, я пошутил, - он подмигивает эльфу легко, словно ни в чем не бывало.

Альва укладывается удобнее и плотнее кутается в одеяло, невольно кутая в него и Габриэля, еще трется мягко носом между чужих лопаток, выдыхая тепло на кожу и даже коротко касаясь одного из позвонков губами. Выглядит все так, будто прикосновение совсем мимолетное, совершенно случайное.
- Ну да, у меня неплохой гарем из низших демонов. Очень миленькие и услужливые, я самых красивых туда отбирал и в чем-то самых необычных, - пускается он в рассказ, умудряясь описать и демона со змеиным хвостом, и почти что человека, но с перьями в самых интересных местах, и отличного рогатого демона, у которого на теле даже чешую попадается, и даже совсем-совсем человечных несколько описывает, отдельно останавливаясь на одном из своих любимчиков – низшем с шикарными, длинными щупальцами. А потом до Альвы доходит, и он щурится ехидно, жалея только о том, что Габриэль лежит к нему спиной, и увидеть его выражение лица сейчас нельзя. – Что, ревность взыграла? – интересуется он с умилительными интонациями в голосе.

- Знаешь пословицу о том, что в каждом дому по колу? – интересуется Альва: - А я про любого из твоих священников могу рассказать столько, что волосы встанут дыбом. А знаешь, кто из них наиболее праведен в духовной жизни? Тот, кто больше всего накосячил в жизни мирской, - демон тянет пальцы с длинными, ухоженными ногтями, да зарывается ими в чужие мягкие, серебристые волосы. С удовольствием путает пальцы в прядях, перебирает, пропуская между пальцев, едва ли не мурчит. – Взять того же отца Сергия, - припоминает он одного из самых суровых священников, известного своей строгостью и праведностью: - Во времена службы он убивал не только тех, кто поднимал на него оружие, но и женщин, детей. Он насиловал без оглядки, шел по трупам и даже заключил сделку с одним из низших в обмен на невинную жизнь еще нерожденного ребенка. Да на его руках столько крови, что он может молиться до скончания века, а все равно наш будет, - мягкие пряди приятно ощущаются на коже, и Альва легко массирует затылок Габриэля, соскальзывая то и дело на загривок, легко поцарапывая кожу, наслаждаясь моментом.
- Демоны не смогут существовать в мире друг с другом. Это против нашей природы, - напоминает Альва.

Сила Габриэля, что до того лежала где-то в глубине пушистым комочком, снова ощеривается острыми иголками. Альва уверен: если бы она могла, она бы оставляла ему следы на коже, множество мелких царапин, что наверняка очень долго и противно бы заживали, даже несмотря на отличную демоническую регенерацию. Демон ведет мягко с загривка по позвонкам, стараясь приятными прикосновениями немного успокоить силу Габриэля, делясь с ним собственной, как делал в тот раз: знает прекрасно, поможет. Но не знает, что подобными обменами не только Габриэля привязывает к себе, но и себя к нему – иначе бы неминуемо поостерегся.
- Ну, вообще, - смеется бархатно: - Немного моего желания, капля магии и еще одна перестройка организма, и ты вполне способен будешь не только зачать, но и выносить ребенка. Так что ты только скажи, обеспечим, - смех Альвы звучит серебристым колокольчиком, хоть внутренне он уже и готов к тому, что силой Габриэля его хлестанет в отместку. И даже – чтобы этого не случилось – он заранее укрывает Габриэля собственной энергией, словно в еще одно одеяло укутывая.
- Хотя мне бы, наверное, не хотелось, чтобы ты подобного пожелал, - задумчиво добавляет после паузы, поясняя: - Я как-то не ловлю фетиш на мужскую беременность, знаешь ли. Хотя знаю парочку демонов, которые умудряются ловить от этого кайф. Кажется, один из них – это муженек ой демонессы, что заинтересовалась тобой тогда во время бала. Помнишь его? – интересуется невинно.[nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

127

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Раздраженный пес Инквизиции[/status] Невольно Габриэль удивленно вскидывает брови, как-то сразу сбавив градус шипения. Разве демонам наоборот не в кайф поиздеваться над всякими святыми вещами? Или Альва опять нагло все выворачивает в свою пользу, а на деле только и делает, что церкви портит и святые земли очерняет? Слишком сложно, слишком запутанно, а Габриэль все же не кардинал, а простой солдат.
- А инквизитора превратить вот в это, - тут Габриэль выразительно тыкает на длинное ухо, пошевелив им для усиления эффекта: - не богохульство? Я, конечно, не святой предмет, но человек, близкий ко всем этим святым штукам. А ты со мной еще как удовлетворял свои низменные потребности, так что не заливай тут. Все равно твоим словам веры ни на грош, - заканчивает он твердо, даже ушками встрепенувшись и всем своим видом выражая несгибаемость и принципиальность в этом вопросе.

Твердость, впрочем, быстро начинает трещать по швам, когда Альва с таким удовольствием облизнулся, словно каждый день следует совету Вайта. Габриэль не знает каким чудом у него получилось не покраснеть и не сбиться с мысли, но раздражение внутри снова подняло голову, а сила неприятно кольнула кончики пальцев. Раздражение на себя за то, что так залипает на какого-то демона и на этого демона, бывшего до неприличия красивым. И даже вульгарные вещи, которые делает, и те красивые. Отвратительно.
- Вот-вот, серебро, поседел я уже от этой нелегкой жизни в демоническом домене! - восклицает он пафосно, где-то в глубине души огорчаясь, что не все так просто и за пару минетов не получится обратить демона к свету. А ведь такое доброе дело было бы.

В одеяле тепло. Руки Альвы тоже очень теплые и чуткие, как и короткие прикосновения, не вызывающие сейчас яркого отторжения. Может быть дело было в том, что демон не приставал, может - в том, что Габриэль подустал за день и сейчас боролся с дремой.
- Относишься к низшим, как к мусору, но при этом спишь с ними? Как-то странно, - как же хорошо, что сейчас он спиной к Альве и тот не видит, как щеки залились краской от невольно возникших образов перед глазами. Например, как змеиный хвост скользит по телу демона, приятно царапая его чешуей или как сразу трое увлеченно обслуживают своего господина. А от последней картинки Габриэль избавлялся особенно долго, стараясь не думать о том, как толстые и длинные щупальца обвивают тело Альвы, обласкивая каждый его сантиметр, пока их владелец сосет член высшего. Габриэль глубоко вдохнул и выдохнул, жалея, что в свое время смотрел много порнухи, в которой было много чего. И щупальца в том числе.
- Ревность? Ха, скорее гадливость. Что ж ты тогда со мной спишь, а не с ними? У меня змеиного хвоста нет и щупалец тоже, только уши, - фыркает он, стараясь звучать как можно более независимо. Найти что ли этих демонов, уговорить их затрахивать своего хозяина до состояния нестояния, чтобы тот не предлагал ему всякие пошлости? В принципе, звучит как отличный план, надо будет этим заняться как-нибудь завтра. Благо Альва так кропотливо их описал, что найти по внешним признакам не составит особого труда. Еще бы только придумать чем расплатиться, они же наверняка просто так ничего не будут делать.

Слова демона и его прикосновения контрастируют слишком сильно, у Габриэля ползут мурашки по коже от описания грехов отца Сергия, который казался пусть и сухим и холодным, но хорошим человеком, но при этом ему еще и приятно от того, как мягко пальцы перебирают волосы, как ногти массируют затылок, вызывая вздох удовольствия. Страшно и при этом хорошо. Чертов демон.
- Даже если предположить, что это правда, не каждый священник таков. Есть и хорошие, светлые люди, радеющие за ближних и свою паству, а подобные отступники, как отец Сергий, лишь бельмо на глазу пресвятой Церкви. И когда-нибудь я смогу искоренить подобные пятна! - последние слова Габриэль чуть ли не урчит, как кот, когда ногти так приятно скользят по загривку, что инквизитора чуть ли не потряхивает и приходится напоминать себе, что позади не любовница, а демон, развлекающийся с ним по каким-то непонятным причинам.
- Странная у вас какая-то природа, словно сама эволюция или откуда вы там появились, желали чтобы вы как можно скорее загнулись, - глубокомысленно отвечает он, поведя плечами и поудобнее кутаясь в одеялко, мстительно при этом выставив пятку на воздух, чтобы нога похолодела и потом можно было ею помучить ногу Альвы. Мелкая месть, но приятная.

Тьма наползает мягким пуховым покрывалом на яркий свет, смешивается с ним, постепенно перетекая в такую же белизну, когда сияющие искры тают в ее источнике. Габриэль отдает лишнее неосознанно, возможно, даже пытаясь навредить, но пока слишком ничего не умеет, чтобы у него это получалось. И в голове снова приятный туман, словно он глотнул лишнего и немного захмелел. Самую малость, что только подстегивают нежные прикосновения, вынуждающие выгибаться вслед за ними.
- Что? Больной ублюдок, сам себе демонят рожай, - убежденно заявляет Габриэль, действительно попытавшись было ощетиниться снова, но потерпев неудачу. Только голова закружилась от окружившей чужой силы, растворяющейся в нем и заставляющей сердце биться чаще - увы, не от испуга.
- Его не помню, а вот ее - вполне, - выражение восторга на красивом лице, когда Вайт хромал к выходу, запомнилось ему хорошо. Как и желание демоницы его приобрести, когда Альве надоест играться с новой игрушкой. Что-то подсказывало Габриэлю, что это желание только усилилось и ждать его будут отнюдь не уроки языка с красивой девицей с рожками. - Не то, чтобы мне было это сильно интересно, но почему? Какой кайф в том, чтобы от тебя залетел мужик? Ну и типа... его же надо потом просто оставить в покое на сколько-то месяцев, получается, кормить как пожелает и тетешкать, чтобы выкидыша не случилось, а не мучить и трахать. Не понимаю я извращенцев, короче, - бурчит Габриэль, в глубине души очень радуясь, что Альва еще относительно нормальный, оказывается. Уж пузожителя в себе доблестный инквизитор точно не вынес бы.

+1

128

- А инквизитор, - не остается Альва в долгу, весело так и задорно скалясь: - Это вообще-то не святой Грааль, да даже и не папа римский, так что могу делать, что моей душе заблагорассудится с тобой. Тем более, ты – моя собственность теперь, - напоминание о том, что Габриэлю очень и очень не нравится, из уст Альвы звучит, как что-то очень естественное. Альва вообще умудряется говорить подобные вещи на удивление легко, словно не удерживает пленника рядом с собой силой, а живут они себе спокойненько, и живут. И как только язык бесстыжий поворачивается – остается только гадать.
Правда, вместе с тем в этом коротком «мой» сквозит немного и то, что равняет Габриэля с вещью. По крайней мере, пока ровняет. И Альва даже не задумывается об этом, потому что на его личный взгляд все звучит просто отлично.

Альва улыбается довольно. Видит прекрасно, что Габриэль даже шипение проглотил, залипнув явно на его действия. И это определенно льстит. Гладит чувство собственной важности. Нет, у демона проблем с самооценкой нет: он отлично знает, что восхитительно-хорош собой, как и положено высшему. Но когда на тебя так откровенно залипает враг, который еще совсем недавно был бы рад распять тебя на кресте, становится как-то особенно тепло внутри.
- Начнем с того, что золотом ты никогда не был даже в те времена, когда у тебя было старое, скучное, человеческое тело. Даже там в блонду с серебром отдавало, - ехидно замечает Альва. А заодно перекладывает ответственность: не он это все, так оно и было раньше.

Альва устраивается уютно. Ему нравится обнимать Габриэля, словно плюшевую игрушку, даже если тому это совсем не по душе.
- Ну, знаешь, люди тоже относятся к шлюхам, как к мусору, но многие с ними спят. Тут такая же логика: эти демоны родились, чтобы разнообразить мою постель своим существованием, - мурлычет бархатно так Альва, нарочито понижая голос. – Хочешь, пришлю как-нибудь кого-нибудь из гарема к тебе? Обещаю, тебе понравится. Со мной, конечно, не сравнится, но тоже весьма неплохо, - Альва ведет мягко пальцами по чужой обнаженной груди, касаясь губами загривка, слегка прикусывая кожу.
- Представь только, как твои ноги обвивают сильные, упругие щупальца. Как они лишают тебя движения, сковывают руки, не давая даже шанса отбиться. Как демон ласкает тебя языком, скользя отсюда, - пальцы коротко трогают сосок: - Сюда, - такое же короткое прикосновение к паху: - А вместе с тем между ягодиц скользит влажное чуть прохладное щупальце, проникает внутрь и ласкает, - играет голосом профессионально, стервец, и ничуть этого не стесняется. – И сразу не останется места мыслям о том, почему я предпочитаю тебя им, просто захочется ощутить больше, - Альва бессовестно дразнится, коротко прихватывает губами мочку острого уха и тут же отпускает, словно сжимая Габриэля в невинных объятиях.
Словно и не рисовал сейчас жестами, да словами горячей картинки.

Ногти приятно соскальзывают с загривка ниже по спине. Альва считает прикосновениями позвонки, массируя легко и ласково, но дальше все же не заходя.
- Ваши высшие чины все, как отец Сергий. Потому что власть там, где идут по головам, предают, интригуют и ненавидят. А ты весьма наивен, если полагаешь, что в вашей верхушке есть кто-то праведный, - мурлычет демон лениво и даже почти сонно. Знал бы Габриэль, как Альве на самом деле надоела эта регулярная полемика про свет, тьму и наличие на земле праведных представителей света без беленьких крылышек за спиной.
- Уж кому-кому, но не получеловеку говорить мне о странной природе, - коротко смеется Альва и нагло закидывает ногу Габриэлю на бедро, прижимаясь теснее.

И свет не колет. Не пытается обжечь, не щерится злобным цепным псом. Альва выдыхает и слегка убавляет количество собственной тьмы, решив, что хватит пока. На самом деле не знает точно, не переборщит ли, и не вызовет ли случайно у Габриэля такую же реакцию, как в прошлый раз. В конце концов, тоже же резкий приток энергии, хоть и несколько иной, в сравнении с кофе.
- Чудесная женщина, - урчит Альва: - И мужика своего под каблуком держит под таким, что любой знает, что решать что-то стоит с ней, а не с ним. Из низших любой, - добавляет.
Вопрос Габриэля немного ставит в тупик. – Откуда я знаю, - решает, наконец, не увиливать: - Хочешь, вызову к себе генерала Лирабелла, задашь ему этот вопрос лично, - усмехается коротко в чужой светлый затылок.[nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

129

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Раздраженный пес Инквизиции[/status] Габриэль мрачно щерится - в последнее время у него это получается просто на высшие баллы, как у настоящего волкодава - и даже зубами клацает нехорошо. Собственность, ха! Альве явно пора подарить губозакатывательную машинку, а то губешки совсем раскатал, скоро до пола волочиться будут.
- Пф, десять раз я твоя собственность. Договоришься, что своим великолепным светом выведу тебя из тьмы и заставлю очистить остатки... души или что там у тебя, - Вайт фыркает громко и недовольно, отчего-то вновь вспоминая как его назвали сокровищем. То собственность, то сокровище - кажется, отпускать от себя явно не намерены. И это самую капельку льстит. Габриэль тут же пытается вырвать это странное ощущение из груди, забыть и сконцентрироваться на ненависти. Он не поведется, ни за что не поведется на собственнические речи!

Альва, к сожалению, прав. Волосы у Габриэля всегда были такого цвета, пусть и не настолько чистого, от которого парикмахеры бы пищали от восторга, другой момент, что он их постоянно подкрашивал, чтобы не выделять особо. Интересно, откуда тогда у Альвы информация? Вайт поймал себя на мысли, что все чаще называет своего пленителя по имени и мрачно потряс головой. Демон, чертов демон, он не заслуживает, чтобы мысленно к нему так обращались.
- Характер у меня зато золотой. Сахарный и прекрасный, - уверяет Габриэль так ехидно, что сразу становится ясно, что сахарностью там и не пахнет. А если и есть, то лишь тонкий слой, за которым скрывается ядреный перец, от которого потом и рот будет гореть, и задница. Шикарная демоническая задница.

Пусть Альва сейчас и не может увидеть, но Габриэль все равно выразительно закатывает глаза и пыхтит как ёжик. Нет, демон точно от стыда не умрет, как можно вообще считать, что кто-то родился ради его персоны? Может еще и жить ради себя однажды предложит? Отвратительно.
- Я не собираюсь спать с какими-то еще демонами! То есть, вообще с демонами. Оставь свой гарем при себе, - поправляется тут же инквизитор, проклиная себя за то, что ляпнул не подумав. Он и с Альвой спать не собирается, правда-правда, а те разы, когда все же делал это, были очень вынужденными и вовсе не понра... ладно, понравились, но демону это все равно знать не нужно.
Габриэлю стыдно, но от коротких прикосновений, голоса и собственной фантазии он заметно возбуждается, а когда пальцы касаются паха, то и вовсе не может сдержать громкого и прерывистого выдоха. Вместо какого-то там гаремного демона слишком легко представился Альва, ласкающий именно так, как описал, обездвиживший щупальцами и мучающий неспешными касаниями. И на миг Габриэль ощущает легко недовольство от того, что Альва остановился. Только на миг.

Чертов демон со своими извращенскими шуточками...

Он проводит языком по пересохшим губам, пытаясь угнездиться так, чтобы между ним и телом Альвы было одеяло. Получается очень плохо, можно сказать, что вообще не получается, лишь в процессе ягодицами ощутимо потерся о пах демона и залился из-за этого румянцем, заметным на ушках, дрогнувших предательски. Еще и от массирующей ласки размурчаться хочется. Был бы Альва хотя бы не демоном и сразу все бы хорошо стало. Габриэль вздрогнул слегка и сам себя щипнул за руку. Нет, он не гей, вообще-совсем не гей, ему нравятся женщины с большими такими и выразительными глазами и темными волосами. А то, что засматривается на Альву, так это потому что тот красивый и обаятельный и это просто художественное любование. No homo.

- Ты это говоришь просто чтобы поскорее меня склонить на свою сторону и забрать душу, - продолжает упрямиться Габриэль, гоня как можно дальше крамольные мысли о том, что демон может быть прав. Хоть один-два, но есть хороших человека в верхушке, не может же все так прогнить. А наврать с три короба и он сам может, проверить-то невозможно. Вот притащил бы Альва досье подробное, тогда Габриэль еще бы подумал над тем, чтобы усомниться в своей уверенности. Упрямится, впрочем, Габриэль тоже довольно сонно и расслабленно, пригревшись в мягкой кроватке и с теплым телом рядышком, которое так уютно прижимает к себе.
- А что не так? Вот у меня все чудесно и гармонично, живу в мире с собой, душой и своими силами, по крайней мере жил пока кое-кто, раскинувший ноги слишком нагло, не решил меня похитить и поселить рядом с собой в качестве не пойми кого, - ядовито сообщает он, благоразумно не трепыхаясь - кто знает что в таком случае Альва решил на него водрузить помимо ноги, а он и так слегка в поплывше-разомлевшем состоянии.

Прослойка тьмы становится не такой толстой, но все еще достаточной, чтобы энергия Габриэля относительно успокоилась, а голова бедного инквизитора продолжила приятно кружиться, как будто он только что хлопнул крепкий коктейль, а потом еще и покурил от души. Даже в голосе появились мурчаще-довольные нотки вкупе с игривым придыханием, чего Вайт не заметил.
- Ну не знаю, как по мне - садистка какая-то, - лениво фыркает Габриэль, прикрыв глаза и совсем уже пригревшись, расслабленно прижимаясь спиной к груди Альвы: - Вот прям щас и сюда вызовешь? - насмешливо уточняет он, уверенный, что Альва такими мелочами заниматься не станет. А если и станет, то Лирабелл не появится до утра. Должен же быть у демонов хоть какой-то рабочий день, верно? - Странное имя для извращенца, конечно, миленькое такое. Как у феечки из подростковых мультиков, - сонно бормочет Габриэль, перетягивая на себя одеяло и постепенно забывая, что собирался всю ночь бодрствовать, слишком уж успокаивающе и приятно действует близость Альвы.

+1

130

Альва в ответ на оскал обаятельно улыбается. Так обаятельно, что с непривычки может челюсти свести, но у него улыбочка эта отрепетирована до идеала, а если челюсти у кого и сводит от нее, так только у его недоброжелателей. Если, конечно, они на нее не залипают откровенно, потому что хорош, зараза. И знает это отлично.
- Ооо, это звучит, как интересное предложение, - насмешливо тянет демон, да притискивает к себе только ближе: - Святой отец, - понижает нарочито голос, почти касаясь губами эльфийского уха: - Очистите меня от всех грехов. Их так много накопилось! Мне так нужна ваша помощь, святой отец, - и получается на редкость правдоподобно. Если бы только не усмешка эта, да не наглый язык, скользящий по чувствительной кромке ушка.

- Идеальный характер, мне нравится, - легко сообщает демон, прекрасно отдавая себе отчет в том, что если бы Габриэль сломался слишком легко, он не был бы столь интересен. Но Альва был уверен: не сломается. Не позволит и природное упрямство, и эльфийская кровь, и многое-многое другое, чего Габриэль полон буквально до самых краев. И не врет Альва, на самом деле наслаждаясь постоянными пикировками, почти что упражняясь в попытках объяснить бывшему инквизитору, что мир устроен все же несколько сложнее, чем его в школе учили. И иногда даже мысленные плюсики себе ставит, когда выходит особенно хорошо.

А еще Альва нарочито не продолжает ласку, хоть и слышал отлично отрывистый выдох, хоть и чувствовал под легкой тканью белья отчетливо наливающуюся твердость. Вместо этого он утыкается носом в загривок Габриэлю, выдыхает тепло на кожу, да продолжает мурлыкать.
- Того, что с щупальцами, зовут Гоэти, и он один из лучших в моем гареме, честно. Так что ты зря отказываешься. Он вполне мог бы приласкать тебя губами, вместе с тем медленно, долго трахая щупальцем не только твой восхитительный зад, но и не менее восхитительный рот. Тебе бы понравилось, я уверен, - Альва нарочно чуть сильнее сжимает объятия на тот случай, если Габриэль решит начать вырываться от него. Наглядно будто бы демонстрирует, чтобы тот лежал смирно и не рыпался лишний раз, а то мало ли что. А еще – в ответ на чужое елозанье только ощутимее вжимается бедрами в ягодицы, переплетая ноги так, чтобы лишить эльфа последнего шанса сохранить хотя бы минимальную дистанцию.

Скользит легко пальцами по чужому плечу. И касание это совсем невинное, ярко контрастирующее со словами, что совсем недавно еще срывались с губ, да с бедрами, откровенно вжимающимися в ягодицы. И Альве определенно нравится эта игра на контрасте. И нравится то, как Габриэль реагирует на его прикосновения, на его голос, на его близость, в конце концов.
- Если бы я хотел просто забрать твою душу, то не стал бы даже забирать тебя из мира людей – нашел бы другие способы. Есть, в конце концов, методы попроще, чем пробудить эльфийскую кровь и постоянно прикрываться от твоей бушующей силы, что так и норовит снести все на своем пути, потому что ты, как несмышленыш, - резонно отмечает демон. И тему не развивает, чувствуя отлично чужую сонную расслабленность и не желая ее развеивать. В конце концов, такое уютное лежание грех перебивать всякими пустыми препирательствами.

- Ага, как же, в мире, - и в голосе чувствуется столько скепсиса, что его буквально ложкой можно зачерпывать, да разливать по стаканам: - Настолько в мире, что сдох бы среди людей на праведной войне неясно за чьи интересы, - Альва просто не может удержаться от того, чтобы не воткнуть эту шпильку в чужое сознание. Слишком уж это заманчиво.
А еще Альва не торопится приглушить свою тьму, разливающеюся вокруг, словно небольшое море, укутывающую бережно, сравни одеяло. Потому что не уверен, что Габриэль успокоился окончательно, чтобы не обжечь в запале.

- Садистка – это да. Она, кстати, мастерица пыток и собирает довольно давно коллекцию пыточного оборудования. Кажется, у нее там даже есть то дурацкое кресло, к которому ты меня приковывал и еще что-то из ваших атрибутов. Может, даже шприц с просрочкой святой воды найдется, - короткий смешок срывается с губ демона, после чего он продолжает, как ни в чем не бывало: - Да, легко.
И даже прикрывает глаза на миг, мысленно позвав своего подчиненного. Лирабелл материализуется в паре шагов от кровати без промедления. Склоняется в поклоне и не решается разогнуть спину, пока Альва не садится на постели, отпуская Габриэля, да не дает короткую отмашку рукой, мол все в порядке.
- Тут моя маленькая прелесть очень интересуется одним вопросом. Поэтому ответь на него, будь добр, - высший перекидывает копну волос через плечо, да переводит насмешливый взгляд на Габриэля, слегка толкнув того ногой.
- Поздоровайся с гостем и задавай свой вопрос. Не просто же так я выдернул его из дома среди ночи.
Смотреть напрямую на Габриэля Лирабелл дальновидно не решается, тактично взгляд в сторону отводя.
[nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

131

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Раздраженный пес Инквизиции[/status] Когда-нибудь у Габриэля получится проредить эту шикарную и сладенькую ухмылочку. Когда-нибудь столкнутся лед и пламя, праведный кулак и белые зубы. А пока остается лишь гневно сопеть и тешить душеньку нарисованным светлым будущим, состоящим целиком из сослагательных наклонений.
- Это что за ролевые игры пошли? - огрызается Габриэль гневно и пытается отпихнуться от Альвы, но вот беда - не получается. А тело на игривый язычок реагирует вполне себе однозначной легкой вспышкой возбуждения. Ууу, демон, творит тут свои гейства, а честные инквизиторы страдать вынуждены. - С удовольствием тебя отчищу. Наждачкой, пока кожу не сотру, а то грехи уж больно глубоко в твою плоть проникли, - добавляет он вовсе не тоном священника, фыркая раздраженным котом. Бесит все же. До сих пор бесит и будет бесить этот наглый язык, поворачивающийся на подобные похабности. Вот и почему его не похитила благочестивая красотка-демоница, желающая приобщиться к свету, но стесняющаяся это сделать?

Он слегка поворачивает голову и с подозрением косится на Альву - опять же стебется наверняка. Но демон вроде как выглядит серьезным, что вынуждает недовольно пробурчать нечто слабо вразумительное в ответ про всяких странных ублюдков, которые вовсе не следят за своим языком, пусть это и было бы очень неплохо. И бурчит даже беззлобно, не зная попросту как еще реагировать на такой комплимент. Чай не девица вообще, чтобы ему похвалы отвешивали и чтобы нравиться кому-то.

Вайт копошится и ворошится, пытаясь как-то вывернуться, пока Альва вещает о своем любимчике с щупальцами, который бесит не меньше, чем его господин просто фактом своего существования.
- Вот и проводил бы с ним время сейчас, а не со мной, пусть твой зад и рот медленно трахают всякими щупальцами, - шипит Габриэль, стараясь не представлять себе это, чтобы не завестись сильнее. Он мощный, он не по щупалькам, он инквизитор, черт подери! - А то я тебя могу только своим ножом серебряным отыметь. В качестве особой благодарности за вкусную еду - в ножнах. - ядовито добавляет он, безуспешно пытаясь свести ноги, но в итоге лишь ерзая снова и потом успокаиваясь, смирившись с несправедливостью бытия. Хорошо хоть у Альвы стояка нет, а то упирайся в ягодицы Габриэля нечто твердое и горячее, он возмущался б в голосину. Прям совсем в голосину, как попугай, которому прищемили лапку, предварительно научив громко и выразительно материться. И нет, это не Габриэль испорченный солдафон, это жизнь такая. Тяжелая-тяжелая, как двадцать кило шоколада для самоубийства.

Он слегка ведет плечом, понемногу успокаиваясь и фыркая скорее для проформы, чтобы демон не расслаблялся. Хотя, это скорее Вайт расслабляется, невольно потянувшись за нежностью, как недолюбленный котенок, выросший в злого и шипящего дворового кота с разодранными в битвах ушами, но все равно мечтающим о том, чтобы его погладили и назвали самым любимым и хорошим котиком на свете. В такие мягкие моменты Габриэль забывал даже о том, что рядом с ним враг, который свернул шею его соратнику по оружию и клятве перед Господом. Хорошо, что они всегда были очень короткими.
- Пфф! - очень выразительно фыркает великий инквизитор, вытягивая руку из-под одеяла и показывая средний палец с решительно обломанным ногтем - не ходить же ему на демонический маникюр, он же мужик, а не вот это все! И все же соглашается внутренне со словами Альвы. Захоти демон лишь душу - давно получил бы, даже в тот раз, когда мальчишка на руках его от яда пауков умирал. Готов был Габриэль душу за жизнь чужую отдать, да вот только Альва не посчитал это выгодной для себя сделкой.
Хотел бы я знать, что ты от меня хочешь.

Все тот же средний палец более настойчиво демонстрируется Альве после его слов. Аргументный аргумент, когда заканчивается обычная речь.
- Сдох бы и сдох, - равнодушно сообщает Габриэль, подумав и снова уютно запрятавшись в одеяло: - Я вообще удивлен, что смог дожить до своего возраста. Да и... скорее всего в детстве умер бы, не окажись рядом тот инквизитор, который привел меня в храм. Так что жизнь моя и без этого мне не принадлежала, - спокойно заканчивает он, не испытывая особых сожалений по этому поводу. Да, Габриэль мечтал о собаке, домике, жене и детях, но при этом знал, что все это ему не светит ни при каком раскладе. Но мечтать-то никто не мог запретить.

Он прикрывает глаза, уже почти проваливаясь в дрему и мурча под нос, отвечая постольку-поскольку:
- Там не только святая вода. Еще ртуть и немного серебра. И все делается поштучно и выдается под роспись, откуда ей у себя иметь лишние экземпляры? - зевает Габриэль, подгребая под себя подушку и спиной прижимаясь получше к груди Альвы. Котик-котиком, чье разнеженное спокойствие мигом слетает, как только рядом появляется незнакомый демон. Не будь все той же прослойки из тьмы, спальню точно разрезало бы ежиными колючками светлой энергии, резко всколыхнувшейся от такой подлянки. Переход от довольного и сонного эльфа в недоверчивого и гневного инквизитора прошел как по щелчку тумблера.

Сам ты маленькая прелесть, высший хренов.

Вслух, однако, Габриэль этого не говорит. Лишь смотрит мрачно-мрачно на Лирабелла, болезненно силой тыкаясь в себя же - Альва наверняка не чувствовал этого в той же мере. А вот Вайт чувствовал, его словно разъедало изнутри.
- Ну привет, Либералл, - Габриэль приподнимается на локте и садится, закутавшись в одеяло. Только уши подрагивают от плохо сдерживаемых эмоций. Вот и как спать в таких условиях вообще? Не спальня, а проходной двор! - Внимание вопрос! Зачем ты спишь с мужчинами, которые, прости господи, беременны? Я даже не спрашиваю как, просто зачем? Хотя нет, как я тоже спрашиваю. Зачем тебе дети от мужчины? В чем тут прикол, если есть женщины?! И нет, вариант "мне просто так нравится" не принимается. Мне нужны аргументы! Обоснование позиции! - все более вдохновленно толкает он речь, сразу отрезая пути отступления для бедного подчиненного демона, глядящего на Альву с воистину мученическим выражением лица. Ну или Габриэль это так трактовал в полумраке спальни.

- Хм, Альва, а чего он на меня не смотрит даже? - шепотом добивает Габриэль, подергав Альву под одеялом за руку: - Свет праведный глазоньки жжет?

+1

132

Альва коротко посмеивается, наслаждаясь тем, как Габриэль бесится откровенно. И почему-то это чужая ярость бессильная совершенно доставляет ему больше даже, чем если бы бывший инквизитор льнул к нему мурчащим котом и надеялся таким образом заслужить свободу. Да и вообще, Альва не только насилие считал штукой весьма скучной просто потому, что рано или поздно в человеческой психике произойдет перелом, и придет равнодушие. Покорность он считал такой же скучной просто потому, что она не дарила никаких острых ощущений. Наверное, будь демон обычным человеческим ребенком с определенными склонностями, он бы и игр с пластилином не понимал.
- Знаешь, игры с наждачкой – это что-то определенно новенькое в моем репертуаре. Покажешь на себе, а я обязательно возьму пример, - в голосе только больше патоки ощущается, только больше меда, растекающегося вокруг, способного буквально пропитать пространство. Смекнул ли Альва, что Габриэль чувствителен к интонациям? Определенно да. Будет ли он этим пользоваться? Без вопросов, конечно же да!

Альва сохраняет совершенно серьезное выражение лица, как бы всем своим видом демонстрируя, что он просто до невозможности серьезен. Это уж он умеет, да и наглости хватает. К тому же, что ни говори, а в целом характер Габриэля на самом деле ему нравится. По крайней мере, на данном этапе полуэльф со своими выкрутасами еще не успел наскучить демону. Да и Альва неплохо так знал себя, чтобы утверждать, что вряд ли наскучит.
Хотя был у Габриэля один шанс вырваться из хватки демона. Притвориться, например, что он – сама покорность, что его восхитительный характер пропущен через мясорубку, сломлен. Но Альва уверен был, что на такое бывший инквизитор не пойдет: слишком много чести.

Альва слегка ослабляет хватку, но особенно сильно отстраниться от себя не позволяет. Придерживает так, чтобы у Габриэля была возможность удобнее устроиться, но не было шанса сильно отстраниться.
- Ну, может я загляну к ним в тот день, когда ты не будешь у меня ночевать. А сегодня, пожалуй, посвящу время тебе, - мурлычет мягко демон, да ведет ладонью по бедру. – И нет, серебряный нож не слишком меня привлекает в сексуальном плане, знаешь ли, - шепот снова обжигает ухо, и на секунду инквизитор может даже почувствовать, как его лодыжки касается что-то прохладное и влажное, обвивая и тут же отпуская. Альва откровенно так забавляется, попросту наколдовывая щупальце, и почти тут же его развеивая. Можно было бы подумать, что живому воображению показалось, но влажный след на коже намекал об обратном.

Альва пользуется чужой расслабленностью, пальцами зарываясь легко в волосы, ероша их и почесывая чужой затылок кончиками пальцев. И нет – убеждается в этом только сильнее – ему не показалось, что Габриэль падок на ласку. Он падок на самом деле и этим воистину приятно наслаждаться. Особенно когда недовольное фырчание сменяется просто фырчанием, демонстрирующим, что Габриэль все еще не примирился с ситуацией, но все же чуть более благосклонен, чем был.
- Вот тебе и пфф, - Альва взглядом внимательным провожает чужой средний палец, а когда тот появляется в поле зрения во второй раз, молниеносно протягивает руку, да ловит Габриэля за запястье, заламывая ее нещадно, но все же не до яркой вспышки боли. И почти тут же отпускает, просто расставляя акценты и напоминая, что так откровенно нарываться – идея плохая. Особенно в состоянии ленивого удовлетворения, когда демон даже не пристает.

- Давай, расскажи еще, что вся твоя жизнь – это долгий план, и что она тебе не принадлежит. Глядишь, дойдет, что тот инквизитор, что тебя подобрал, тоже оказался там не случайно, - роняет Альва и тут же затыкается, просто давая своему пленнику небольшую возможность поразмышлять. И по тому, как он утыкается молча губами в чужой загривок, сразу становится понятно, что ничего больше из демона не выудишь, даже если пытать начнешь. Так, случайно оброненная фраза, в которой на самом деле скрыто гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
- Пффф, да мало ли вариантов. Выкупить, выкрасть, отжать. Думаешь, если бы я в тот раз, освободившись, захотел стащить у тебя один шприц, я бы не смог этого сделать? – иронично интересуется демон, еще разок целуя чужую макушку.

А затем просто молниеносно ощущает, как напрягается чужое тело от появления в комнате третьего существа. Лирабелл смотрит в пол, тактично ждет, пока господин и Габриэль разберутся между собой, не задавая уточняющих вопросов. И не рискует поднять глаза даже после того, как вопрос от эльфа звучит. Альва прикрывает зевок ладонью, даже не пытаясь вникнуть в слова своего подопечного. Вместо этого лениво устраивает голову на плече у Габриэля, да прикрывает глаза.
- Понимаете, - начинает Лирабелл, и голос у него звучит четко и твердо, спокойно совершенно: - Мужчины в состоянии беременности так чувствительны. К тому это особый сорт удовольствия – довести его до оргазма. Впитать его ненависть вперемешку с удовольствием до конца, а потом вырвать из утробы плод и сожрать его, пока несостоявшаяся мамочка истекает кровью, - голос у низшего мурлыкающий, а на губах красуется ухмылка, обнажающая удлиненные клыки. Он очевидно получает удовольствие от того, о чем рассказывает, и если спросить у него детально, он расскажет в подробностях, как жертва и бьется сначала в оргазме, а затем в агонии, как затухает жизнь в чужих глазах.

Альва же даже ухом на рассказ не повел, поглядывая только на своего подчиненного из-под ресниц, да легко сдувая волосы с лица.
- Потому что ты лежишь со мной в одной постели полуголый, - шепчет от лениво: - Как думаешь, что он мог подумать о тебе? И что с ним могут сделать, если он только глянет как-то не так на собственность своего хозяина? Я бы тоже в такой ситуации глаз от пола не рискнул поднимать.
[nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

133

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Возмущенный пес Инквизиции[/status] Конечно, Габриэль еще не раздумал убивать Альву, это сделать хотелось и с особой жестокостью, но когда тот делал такой голос, праведный инквизитор начинал жалеть, что у него нет диктофона. А то умрет носитель и все, голос и эти приятные интонации исчезнут вместе с ним. Такая потеря для чувствительных эльфийских ушек, кошмар.
- Давай я лучше на каком-нибудь демоне покажу? И для тебя новое, и для меня практика, - ядовито фыркает Габриэль, которому только радость уменьшить популяцию рогатых и хвостатых пожирателей людей. А то взяли в привычку не только души, но и плоть убивать, вообще зажрались на вольных хлебах, инквизиции святой на них нет.
А ушки нет-нет, а подрагивают, умильно розовея самыми кончиками от голоса Альвы. И даже сам Вайт не в курсе такого предательства.

Сломленным Габриэля действительно сложно представить и в этом его огромная положительная разница с чистокровными эльфами. Нет в них этого человеческого огня и живости, оказываясь в безвыходной ситуации, - а эльфы достаточно умны, чтобы осознавать, что жизнь в домене высшего демона и под его присмотром действительно безвыходная ситуация, - они тухнут быстро, даже слишком быстро, теряя блеск в глазах и становясь покорными куклами. А где разум? А черт его знает, то ли заперт волевым усилием, то ли растворяется в животных инстинктах. Но говорят, что и лучшие телепаты не могли обратно сдавшегося эльфа дозваться.
Умны взрослые эльфы, слишком умны, чтобы не тратить силы попусту. А Габриэль все еще слишком человек и в нем кипят человеческие идеи: победить высшего, например, с помощью ножки от табуретки, сделать подкоп под купол, травануть отваром из ромашки, над которым молитвы пару часов читались. Планов масса и пусть они выглядят как несбыточные, но всегда есть надежда на успех. Вдруг повезет.

- Ну надо же, какая беспрецедентная доброта! Я все же предпочел бы, чтобы ты к своим наложникам ходил по ночам, а то вдруг они страдают, плачут, подушку мнут, пытаясь уснуть без разврата на ночь,-  тянет насмешливо Габриэль, даже не сбившись, когда ладонь приятно скользнула по бедру. Не лапает пах и ладно, можно стерпеть. - Жаль, жаль, я бы с удовольствием его в тебя погрузил и поглубже,-  сладко обещает он и тут же сбивается, почувствовав влажное прикосновение. И даже выпутывается из одеяла, проводя по ноге и убеждаясь, что не показалось: - Это что за осьминог там был? - с искренним любопытством интересуется Вайт, очень надеясь, что тот самый расхваленных наложник с щупальками сейчас не страдает под кроватью. А то неловко как-то будет.

Если так подумать, то Альва уделял ему удивительно много внимания. Особенно для высшего демона, особенно когда дело касается пленника. Вот в инквизиции ему давали задание и забывали о нем вплоть до выполнения этого задания. А тут одного Альвы за это время было больше, чем кого угодно ранее в его жизни. Это очень подозрительно. Интересно, что же демону нужно? Тайны Ватикана или что-то связанное с эльфийской кровью? Но неважно, все равно он ничего от Габриэля не получит. Вот ничегошеньки!

Он тихонько мурчит, совсем расслабившись и даже средний палец показывая скорее по привычке, нежели потому что действительно хочет выйти на конфликт.
- Ой, б...лин, - вовремя даже спохватывается и не матерится, вспоминая, что Альве это не нравилось. Не то, чтобы он ему подчиняется, но с кляпом спать будет неудобно и вообще лапке было неприятно, так что пусть этим вечером празднует короткую победу. Но только сегодня.

- Конечно. Ведь на все воля божья, все было прописано изначально. И именно божественное провидение послало ко мне того инквизитора, - елейно воркует Габриэль, не придавая особого значения словам демона. Да повезло ему, банально повезло по мнению Вайта, пусть он иногда и думал о том каким могло быть его будущее, попади он в обычный детский дом. Но тогда он бы не смог помогать людям спасаться от демонов, так что скажем нет комфорту, скажем да воспитанию духа через лишения и пост!
Дыхание приятно шевелит легкие светлые волосы, которые у основания умильно пушатся, как у цыпленка. Да и сам Габриэль все еще цыпленок, если бывают матерящиеся, кусачие и ехидные цыплята, конечно.
- Не смог бы, потому что его содержимое оказалось бы в тебе и потом я бы радостно станцевал вокруг костерка под тобой, - фыркает громко Габриэль, украдкой поднося руку к губам и прижимая к ним пальцы, невольно вспоминая тот поцелуй, который, наверное, стал первым гвоздем в крышку гроба для гетеросексуальности. Что тогда, что все последующие разы Альва целовался отменно для демона. Впрочем, Габриэлю не с чем было сравнивать, раньше он с демонами не лобызался, но был уверен, что делают они это отвратительно.

По мере того как Лирабелл говорит, глаза Вайта округляются и темнеют от ярости. Переключение от напряженного эльфа к раздраконенному эльфу тоже произошло словно по щелчку. Как можно говорить такие гадкие вещи с таким удовольствием? И жрать своих же детей?.. Омерзительно. И вторя отвращению Габриэля, сила его вспыхивает ярко и гневно, направленная в кои-то веки не против Альвы, а против низшего демона. Так ярко, что потом ему непременно поплохеет.
- То есть, ты меняешь мужское тело, оплодотворяешь его и потом пожираешь своего же ребенка? - уточняет Габриэль, кипя от злости так, что еще немного и сорвется, чтобы голыми руками впиться в чужую шею.

Что жена, что муж - два ублюдка, недостойных жизни!

- Слышь, хозяин извращенцев, - даже шепотом эти слова Вайт произносит с непередаваемым ехидством, повернувшись слегка к Альве и ловя его взгляд: - Сделай полезное дело, верни мне мою амуницию, чтобы я мог разобраться с вот этим вот... Или запрети ему творить подобные мерзости, а я... я... материться перестану, - после небольшой паузы предлагает он сделку, решив пожертвовать богатством своей речи ради доброго поступка.

+1

134

- А знаешь, давай, - легко соглашается Альва. Может показаться даже, что слишком легко соглашается Альва. И кажется, что тут есть какой-то подвох. Но подвох только в том, что высший демон не слишком-то любил пачкать руки о низших, если приходилось тех наказывать. И почти всегда доверял эту работу кому-нибудь другому. А тут он готов даже потратить свое драгоценное времечко, да поприсутствовать на экзекуции. Осталось только найти «счастливчика», которому предстоит терпеть наждачку на своей коже, чтобы обогатить знания самого Альвы, да дать немного поразвлечься Габриэлю.
- А еще, - добавляет после небольшой паузы демон: - Если ты в момент соскабливания кожи еще и немного отпустишь свою светлую силу, дав ей смешаться с кровью демона, его раны будут заживать дольше и тяжелее. А возможно, еще и гнить начнут.

В общем-то, очередной кусочек пищи для размышлений Альва Габриэлю милостиво подкинул. Остается подождать, пока информация тонким слоем осядет в голове, а потом на самом деле подсунуть какого-нибудь провинившегося низшего и посмотреть, что получится. В конце концов, относительно влияния силы Альвак уверен не был на 100%. Однако основания подозревать какой-нибудь такой исход у него все же были, особенно если дело касалось низших, что сами по себе менее устойчивы к магии света, чем высшие.

Ладонь высшего продолжает плавно скользить по бедру. Длинные – может показаться даже, что неприлично длинные для мужчины – ногти слегка поцарапывают кожу, но больно не делают, скорее вместо этого добавляя приятных мурашек. И Альва каждый раз планомерно добирается до тазовой кости, а затем скользит ладонью ниже, добираясь почти до колена.
- Не хочу к своим наложникам, хочу, чтоб ты спал со мной. И знаешь, что ты делаешь? Спишь, - мурчит Альва, да трется о чужие светлые волосы на затылке, после касаясь легко губами кожи между лопаток. Касание невинное совсем, но вместе с тем отлично ощутимое. А когда Габриэль подскакивает от неожиданности, Альва даже сам садится на постели, да очень искренне разыгрывает удивленного демона. Просто самый удивленный демон в мире, ни дать ни взять.
- Какое еще прикосновение? Великая инквизиция словила галлюцинацию? – ехидно так щурит голубые бесстыжие глаза, да склоняет голову к плечу, как ни в чем не бывало.

Естественно, от щупальца уже и следа нет. Естественно, если Габриэль вдруг надумает заглянуть под кровать, он обнаружит там лишь зияющую пустоту. Альва же не дурак, ей богу. Да и чтобы наколдовать щупальца, ему вовсе не требуется перемещать туда наложника. Достаточно простого желания.
- Умница, - мурчит поощрительно Альва, когда эльф обрывает себя на полуслове, заменяя очередное матерное высказывание вполне безобидным «блин». – Видишь, как просто говорить чуть изящнее, не используя эти мерзкие слова. Они может и шли твоей прошлой внешности мужлана портового рабочего, но новому образу не идут совершенно, - и столько патоки опять в этом голосе, столько ласкового снисхождения, что демон ничуть не удивится, если у Габриэля зачешутся руки его придушить.

Альва тактично молчит о том, насколько все удачно сложилось в свое время. Вот, посмотрите: и убийство матери, и так удачно проходивший инквизитор в непонятно глуши, и что-то там – демон не помнил, что конкретно – с отцом, и возможность найти ребенка. Удивительные совпадения, удивительно-судьбоносная судьба. Впрочем, Альва решил не тратить время на то, чтобы Габриэля переубедить. Со временем жизнь откроет ему все карты сама. А если и не откроет, то не жалко.
- Но что-то пошло не так. И знаешь, каков итог? Не ты танцуешь вокруг костерка со мной в его эпицентре, а я делаю вот так, - Альва перехватывает Габриэля поперек груди, да притискивает к себе: - И даже так, - обжигает горячим шепотом ухо, а затем оставляет короткий укус на мочке, отпуская раньше, чем эльф успеет очухаться, да начать вырываться самостоятельною. – Кажется, в нашу первую встречу кому-то очень сильно не хватало решимости. Не был уверен, что перед тобой демон, инквизитор ты наш хваленый? – ехидно подразнивает Альва, подкидывая еще немного дров в огонь чужой злости.

Альва чуть отстраняется, наблюдая за Габриэлем, и теперь уже собственной магией прикрывая не себя, а Лирабелла. В конце концов, низший демон отлично справлялся со своей работой, и ничуть не заслужил ощутить на себе уколы света в исполнении неумехи-эльфа. Тот, в конце концов, низшего сдуру и убить может, хоть и не знает этого. Не знает своей силы в полной мере.
- Вы правы, господин, - отзывается тем временем низший, все также не отрывая глаз от пола: - Если сводить весь процесс к банальным физическим действиям, то я делаю именно то, что Вы описали, - короткий поклон сопровождает конец фразы. В конце концов, Лирабелл был не только хорош в своей работе, но и безукоризненно воспитан. И наличие полуголого Габриэля в одной постели с хозяином о чем-то, да говорило ему.

Альва же тем временем принял самое скучающее выражение лица, не сводя голубого взгляда со своего подчиненного. У него отлично выходит делать вид, что он безумно увлечен рассказом. И вместе с тем по ноге Габриэля под одеялом снова скользит гибкое, влажное щупальце. Движения его совсем незаметны со стороны, но наверняка отлично ощущается, как оно неспешно обвивает талию, да кончиком проникает под белье, пока не касаясь паха, но явно собираясь это сделать. Второе влажное прикосновение тоже появляется внезапно, и в этот раз перемещается со спины к груди, накрывая осок и чуть щекоча кончиком.
Альва продолжает делать вид, что ничего не происходит, что он тут совершенно ни при чем. Альве можно давать Оскар за лучшую роль второго плана.

- Ммм, нет уж. Только отказа от мата мне как-то маловато, чтобы лишать одного из своих генералов маленьких радостей жизни, - сообщает постным тоном демон, да откидывается назад на спине, демонстративно теряя к беседе и разборкам всякий интерес. Теперь у него другая задача: посмотреть, насколько Габриэля хватит – сопротивляться гибким щупальцам, пропитанным легким афродизиаком. – Кстати, - подкидывает он дров в огонь: - У него отлично еще выходит обращаться с женщинами. Если попросишь, Лирабелл тебе все расскажет в подробностях. Да ведь? – на последних словах демон тон чуть повышает, явно обращаясь уже к низшему. И, естественно, получает подтверждение. И, естественно, он совсем не имеет отношения к щупальцам, одно из которых медленно втирает афродизиак в сосок, а второе, добравшись до головки, накрывает ее влажным прикосновением. [nick]Alva[/nick][status]ступени над бездной[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/88444.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

135

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/26362.jpg[/icon][nick]Gabriel White[/nick][status]Возбужденный пес Инквизиции[/status] От сговорчивости Альвы остается только удивленно хлопать по-девичьи длинными ресницами. Демон как обычно бесит своей непредсказуемостью, ведь Габриэль был свято уверен, что своих слуг Альва не даст в обиду. А вот собрался же давать, даже совет дал. Правда звучит этот совет очень уж пыточно, а пытки Габриэль не любил. Он вообще предпочитал чистое убийство и вынужденно использовал то же серебро, которое необходимо было вкалывать для того, чтобы демону было очень больно. А ведь кто-то из его знакомых искренне кайфовал именно от процесса дознания всей правды.
- Я бы предпочел направить все пытки исключительно на тебя, - сообщает он вкрадчиво после небольшой паузы. А после представляет Альву с гниющей кожей. И, по правде, это зрелище вовсе не вызывает предвкушения или желания как можно быстрее сотворить подобное. Даже наоборот какие-то угрызения совести просыпаются вроде как. Его же тут кормят, поят, даже не пытают, а он... Неловко как-то. Сложно относиться плохо к тому, кто не делает откровенно плохо тебе. И это ужасно не нравится Габриэлю.

Против правды не попрешь, он и правда спит. И - тут от воспоминаний ушки Габриэля очаровательно зарделись - спит далеко не только в обычном смысле этого слова. К счастью, это было всего несколько раз и совершенно точно не собиралось становиться привычкой. Подумаешь, сны ему горячие снятся, это все мерзкая демоническая магия. И если Альва хочет секса, то пусть привечает своих наложников. С щупальцами.
- Там было что-то влажное! - возмущается он, действительно сползая так, чтобы заглянуть под кровать и даже пошарить там рукой. Пусто. И пыли нет, и ничего мокрого нет, и уж тем более другого демона нет. Что-то тут нечисто. Габриэль даже по ноге проводит, но там тоже уже сухо. Может и правда показалось? Приходится вернуться и с подозрением осмотреть Альву, задержав взгляд на невинных голубых глазах, а потом вздернув аккуратный нос и хмуро фыркнув. - Наверняка твои демонические штуки. Опять!

Все же у высшего удивительно хорошо получается выводить его из себя. Мастер в этом деле. Несколько фраз и уже хочется свернуть шею с особой жестокостью и пылом, не свойственным эльфам вовсе. Эльфы - они же мороженым отмороженные, могут только нос морщить и с особым аристократизмом цедить оскорбления через сжатые зубы.
- Ой, да иди ты... на хутор бабочек ловить, - изящно выкручивается с посылом Габриэль, вполне умеющий ругаться и без прямого упоминания пенисов, вагин и женщин легкого поведения. Просто так было короче. - Мне в этом виде щебетать что ли о том, как все вокруг прекрасно? Обломись, хочу обратно в тело мужлана.
На тему того, как сильно хочется вернуть все назад, Габриэль готов бухтеть вечность. Был брутальным мужчиной с вот такенными бицепсами, трицепсами и прочим, что старательно получал на полигоне, а стал какой-то гибкой козявкой с длинными волосами и сладким голосочком, которую сам бы трахнул. Впервые на собственное отражение встает!

Уши краснеют только сильнее от укуса, возмущенно дергаются, выражая все недовольство их владельца. Кончики чуть ли не вибрируют, а сам бравый инквизитор шипит гневно и мрачно, забыв ненадолго про присутствие другого демона в комнате и слегка разворачиваясь к Альве, прожигая его пылающим негодованием. Если бы им можно было сжигать, от демона остались бы только обугленные останки.
- Я не люблю пытки, вот и медлил. Надеялся, что ты сам сознаешься во всем, - фыркает Габриэль, пытаясь вспомнить почему не воткнул в Альву тогда шприц. Верил в святую землю? В оковы? В то, что Альва на самом деле низший? Или дело было в этих насмешливых глазах, в которых не плескался ни страх, ни ненависть, лишь любопытство, как будто его так постоянно ловят. - И до сих пор не знаю демон чего ты. Вы же делитесь на всякое: демон похоти, демон обжорства и так далее, - бурчит он неуверенно, потому что на самом деле хрен его знает, как обстоит все с высшими. Вся информация про них в основном засекречена и доступна лишь высшим чинам.

Он снова вспыхивает - уже не так ярко и понемногу успокаивается, ставя перед собой еще одну цель: найти Лирабелла и как следует его покарать. Со всем инквизиторским тщанием. И все же сначала надо донести до демона его неправоту.
- Своих детей надо не есть, а растить и любить, - наставительно сообщает Габриэль, снова врубая в голосе те самые праведно-священнические нотки. Как-то странно себя чувствуешь, когда кто-то кланяется. Перед ним раньше вообще никто не склонял голову вот так, в жесте безграничного уважения. Хотя, это скорее всего перед Альвой. Что же такого он делает, что другие демоны его настолько боятся? - А если не сводить процесс к банальным физическим действиям, то что происходит?

Кожа определенно чувствует новое прикосновение. Первым делом Габриэль рассматривает Альву с нескрываемым подозрением. Руки на месте, ноги на виду, член далеко. Что-то странное. А прикосновение все более ощутимо, все более настойчиво и далеко не одно. Уши снова краснеют и подергиваются, когда Габриэль пытается сделать вид, что все в порядке. Что бы там ни было, он не может это сорвать с себя в присутствии кого-то другого, надо его выпроводить и потом уже разбираться. Он сдвигает ноги теснее и медленно выдыхает, когда щупальце растирает сосок. И почему это тело настолько чувствительно?
- А чего ты хочешь? Я вообще пленник, знаешь ли, многое предложить не могу, - недовольно фыркает Габриэль, поерзав и подтянув одеяло получше, чтобы под ним точно ничего не было видно. Он сильный, он справится, он...
Он крупно вздрагивает, когда щупальце скользит по члену, стоически сжимает ноги еще теснее, сбивчиво выдыхая. Почти как язык, только немного прохладнее. И почему-то ужасно приятно, всего от пары прикосновений по телу разливается сладкое томление. А ведь у него сейчас нет проблем с силой, он не пил кофе и прочее, так почему?
- И что же ты делаешь с женщинами? - Габриэль очень старается, чтобы голос звучал твердо и будто ни в чем не бывало. Он еще покажет Альве свою силу воли, что бы тот не придумал, не дрогнет перед развратом! И тем более не покажет Лирабеллу, что с ним что-то не так. Главное отодрать щупальце хотя бы от соска. И поэтому Габриэль копошится под одеялом, пытаясь сделать это максимально непалевно и не замечая, как тело понемногу расслабляется от приятных скольжений, вызывающих еще более приятный жар и томление, как колени постепенно разводятся, позволяя щупальцу уже свободнее скользить по паху - уже настолько возбужденному, словно извращения, которые творил Лирабелл, были по душе Габриэлю. На самом деле нет. Это все Альва, вот сто процентов он. Мерзкий демон.

+1


Вы здесь » ELM AGENCY » Альтернатива » Burn, baby, burn


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно