Миссия 103, Мир Топи
Преображение отправило агентов раздобыть образцы тканей недавно обнаруженного НЕХа Кротуса для изучения. Требуется кусок как минимум одного щупальца, лучше - двух разных. Уничтожать НЕХа необязательно, главное как можно быстрее после отсечения доставить образцы в лабораторию.

Миссия 107, Доминикана
На побережье на довольно большом расстоянии друг от друга были найдены трупы двух Когтецов, когда нашли третьего - он еще вяло шевелился, но к прибытию агентов тоже умер. Местонахождение разрыва неизвестно, людей не эвакуировали, так как нападений НЕХов не было. Нужно убедиться, что живых НЕХов не осталось, найти и закрыть разрыв. Также стоит убедиться, что разрыв был только один и что поблизости нет НЕХов из того же или других миров - ведь нет гарантии, что Когтецы ранили друг друга сами.



Телеграм-канал Agency ELM

Наша тема Объявления от администрации!

[12.01.20] Появилась новая игра, визуальная новелла по миру Эльма! К вашему вниманию представляем ELM AGENCY: SHORT DATING SIMULATOR!

ELM AGENCY

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ELM AGENCY » Альтернатива » Голос мне полоза слышится


Голос мне полоза слышится

Сообщений 1 страница 20 из 20

1

ГОЛОС МНЕ ПОЛОЗА СЛЫШИТСЯ

https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/96596.gif

Неожиданное приключение порой ждет именно там, где ожидаешь найти еды.

Участники: Cillian St. Clair, Ivo Wald.

Локация: альтернативный мир.

[sign]***[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status]

Отредактировано Ivo Wald (14-02-2020 10:55:23)

+4

2

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon]

Внешний вид для справочки, чтоб самому не забыть:

Хвост длинный, с погремушкой на конце, массивный, черный с глубоким фиолетовым отливом на солнце, на поясе чешуйки постепенно переходят в кожу и там теряются. Острые черные когти, крохотные и почти прозрачные чешуйки на груди возле сердца и на плечах. Кожа смуглая, глаза медово-золотые, волосы каштаново-рыжеватые, до половины бедра. Когда колдует, на лбу горит солнечный знак, по телу зажигаются узоры в зависимости от силы великого колдунства. Голос шипящий, низкий. Ядовит до безобразия, но по желанию, способен менять яд на паралитический или возбуждающий. В любой момент может обратить любую часть себя в змеиную и спрятать/показать хвост, сделать язык длинным и раздвоенным и т.д.

В мире полным полно духов и даже кролик, если будет сильно стараться, может переродиться в нечто особенное. Так маленькая гремучая змея много веков назад так сильно не хотела умирать, что дух ее остался в этом мире, постепенно обрастая силой и, как следствие, плотью. В этом были, конечно, плюсы - дух, ставший уже полноценным демоном, ни от кого не зависел и не имел ограничений по росту, которые неизбежно встречались у рожденных. Были и минусы: одиночество, одиночество и еще раз одиночество, потому что никто в здравом уме не собирался связываться со смертельно ядовитым созданием, гоняющимся за силой. Кто знает, что ему придет в голову и не сомкнутся ли острые зубы на плече, впрыскивая яд.

Змей особо не грустил по этому поводу, перебиваясь перекусами из людей поначалу, а потом, когда уже окончательно определился с человеческой формой и разобрался в людских обычаях, то перешел на более интересную пищу: охотников, магов и демонов. К этому моменту он уже обзавелся определенной репутацией в кругу людей, как эксцентричный и сильный чародей, живущий в особняке на окраине города, который местный лорд лично (!) помогал построить в качестве благодарности за спасенную жизнь дочери. Вессатар хорошо разбирался в зельях и в ядах, мог нейтрализовать многие, в основе которых лежал змеиный яд и потому считал свою услугу пустяком. Лорду он об этом, впрочем, не стал говорить, принимая его подарок с высокомерной благодарностью, как и положено могущественному магу.

Имя ему когда-то дал старый алхимик, увидевший юного духа и предложивший ему побыть рядом до тех пор, пока не надоест. Кажется, оно что-то значило: солнце, кровь и еще какое-то слово, которое Весси благополучно забыл за давностью лет. Именно этот алхимик, страдающий от отсутствия собеседника, дал ему море информации о травах и зельях, о паутине заклятий и силе, разлитой в мире. И Вессатар остался с ним до самого конца, отпустив дряхлое тело лишь когда оно полностью охладело. Наверное, тогда душа гремучей змеи впервые познала печаль от утраты друга.

Книги из библиотеки того алхимика до сих пор стояли в библиотеке отдельным стеллажом, да и некоторые вещи тоже были перенесены: отчасти как дань памяти, отчасти из-за полезности. Появилось у Вессатара своеобразное хобби, заключающееся в том, что он сохранял некоторые вещички тех, кто был с ним и потом умирал: от старости, от глупости, от человеческой жадности. Он называл это хранением воспоминаний и запечатывал всю боль, которую испытывал от смерти очередного друга, в этой вещи, оставляя себе лишь самые светлые и чистые моменты в памяти. Лучше так, чем сойти с ума от горя.

Но это все неважно. Важным было то, что сегодня птичка ему на хвосте принесла весть о разрушении деревни оборотней, умело маскировавшихся под людей. Ну или недостаточно умело, раз охотники все же прошлись огнем и мечом по жителям этой деревни. И Весси не был бы собой, если бы не решил сунуть нос в разрушенное место, чтобы отловить какого-нибудь задержавшегося охотника, например, или поискать книги магии, которые наверняка были у кого-нибудь. Он не рассчитал только двух моментов: отвратительной погоды, которая в той точке пространства отличалась от солнечного неба у него дома, и того, что охотники, застанные врасплох сильным ливнем, решили переночевать в доме, пострадавшим от бойни меньше всего. И когда они увидели получеловека с шикарным хвостом, сердечки дрогнули явно не от восхищения.

Что ж, теперь Вессатар мог с уверенностью сказать, что дом старосты стал самым пострадавшим домом во всей деревне. Он лениво слизнул кровь с когтистых пальцев, впитывая последние вздохи и крохи энергии, хранимые людьми, а потом заскользил дальше по размытым дорожкам, заглядывая то в один, то в другой дом и тяжело вздыхая. Деревня явно была небогатой по его меркам, а еще не целиком оборотнической. Охотников, впрочем, это не сильно волновало, учитывая скольких простых людей они перебили за компанию. А жаль, симбиоз двух миров проходил вполне мирно и приятно для них обоих.

Змей запнулся о труп лисы, наклонился и провел мягко по мокрой и слипшейся шерстке, подслеповато вглядываясь в темноту. Скоро сюда налетит воронье, набегут мародеры, заведется какая-нибудь мерзкая гниль, если все оставить как есть. Несчастные оборотни заслуживали хотя бы достойного погребения, а не посмертного ношения себя в качестве воротника на шее какого-нибудь человека. И потому, повинуясь его беззвучной просьбе, за спиной замелькали крохотные духи-огоньки, собирающие павших нелюдей и дорогих им людей для пусть общей, но хотя бы очищенной от всех возможных проклятий могилы. Так у них будет шанс переродиться, а не остаться мстительными и гневными призраками, мечтающими лишь о смерти для мироздания.

Кошки, лисы, волки, люди - все они были аккуратно уложены на доски и колья, выломанные из изгородей, высушенные магией. Огоньки могли что-то пропустить и потому Вессатар решил до конца осмотреть деревню, недовольно потрескивая время от времени погремушкой на хвосте. Ему не нравилось сочетание дождя и промозглого ветра, от этого никакая магия не помогала, хотелось только свернуться в клубок и уснуть в сухом уголке. И ведь собирался немного помародерить и свалить, а теперь играет роль жреца, провожающего в последний путь. Тьфу, совсем размяк, кому скажешь - засмеют.

Он вдруг замер, почувствовав впереди тепло. Неужели охотники не всех перебили и кто-то выжил? Или это он не всех охотников перебил? Хвост свернулся напряженной пружиной, а Весси максимально ласково прошипел, призывая спрятавшегося вылезти из своей дыры:
- Выходи, здесь безопасно, никто не причинит тебе вреда.

Отредактировано Cillian St. Clair (14-02-2020 02:57:48)

+1

3

По внешнему виду

Некрупный, длиннолапый, еще не до конца сменивший шерсть подростка на шкуру взрослого животного. Не чисто рыжий, скорее золотисто-бурый. Крупные треугольные уши, пушистый длинный хвост, ощутимо касающийся земли. Глаза желто-зеленого цвета. Человеком выглядит лет на 15-17, но из-за длительности жизни морально несколько младше. Волосы рыжие с несколькими черными прядями до середины спины. Уши и хвост может прятать, но при сильном волнении или других эмоциях они появляются сами, и убрать их сложнее, пока не успокоится.

Кайоши – мама обычно ласково звала его Каем – всегда был хорошим мальчиком. Послушным, в отличие от старшего брата, тихим и некапризным, в отличие от младшей сестры, для которой свет клином сходился на удовлетворении ее сиюминутных «хочу». Когда сестренка в очередной раз рыдала горючими слезами, мама только ласково трепала Кая по волосам, да говорила о том, что она перерастет, что она еще совсем ребенок.

Кай тоже был совсем еще ребенком, не сильно старше своей младшей сестры. Конечно, для людей возраст может показаться огромным, но для оборотня – особенно для того, кто рожден оборотнями, рожден оборотнем – ничто. Крохи времени, потому что время растягивается, а вместе с ним растягиваются и все процессы.

Перевертышем, - поправляет себя мысленно Кайоши, потому что отец не любит слово «оборотень». Оно ассоциируется с полнолунием, с бесконтрольностью, с бестолковостью и сказками про то, что оборотничеством можно заразиться через укус. Никто в их деревне ни разу в жизни такого не видел. Ни люди, что жили бок о бок, ни другие обо… перевертыши.

Кайоши всегда был хорошим ребенком. И – как любой хороший ребенок – он с детства знал одну простую истину: большинство тех, что находится за границами деревни, большинство чужаков – это опасность. Они охотятся, они ловят, они убивают по причинам или без причин, иногда просто ради жестокости. Сам он никогда не видел чужаков, но слышал рассказы старших, слышал рассказы отца, да предостережения матери. И внимал им, потому что зачем взрослым лгать?

И когда его уютный, маленький мир рухнул, словно по щелчку пальцев, он не мог понять только одного: за что? Где он провинился, когда он успел так страшно сделать что-то не так, чтобы начало происходить то, что происходило?

Ведь всем детям с детства втолковывают одну простую истину – кому-то сказками, а кому-то прямым текстом: будь хорошим ребенком. Будь послушным, будь исполнительным, и с тобой в этой жизни не произойдет ничего плохого. Достаточно соблюдать простые правила, чтобы твой маленький мирок был безопасным и закрытым от всего плохого, что может причинить тебе вред.

Просто вовремя делай дела по дому, Кайоши. Просто тренируйся с магией и, даже если сейчас не выходит что-то, рано или поздно обязательно получится. Просто чаще превращайся, потому что легко сменить одну шкуру на другую, а вот научиться быть собой в обоих шкурах – значительно сложнее. Просто не ходи за границу деревни, потому что мал еще и хвост пока только один, хоть и пушистый. Просто остерегайся тех людей, что не живут с тобой бок обок. Просто соблюдай еще сто двадцать пять необременительных условностей, и все будет хорошо.

Не будет, - с ужасом осознавал Кай, слыша крики паники с улицы, да опасливо выглядывая в окно комнаты. Ночные улицы освещают факелы, по ночным улицам мелькают вспышки обычного огня, магического огня, слышится звон оружия. Раньше – Кай точно это помнит – такого никогда в жизни не происходило. Раньше в такое время в деревне всегда царила тишина, да покой.

- Кай, - зовет мать с первого этажа их дома. Кай спускается, да видит в ее глазах неподдельный ужас. Женщина не объясняет ничего толком просто потому, что слишком сильно торопится. Буквально впихивает ему в руки сестру, да велит бежать из дома через черный ход, велит прятаться где-нибудь в укромном месте, а в идеале вообще бежать прочь из деревни. Кайоши открывает рот, чтобы задать вопросы, но становится понятно, что сейчас лучше ничего не спрашивать.

Он никогда в жизни своей не видел мать в таком состоянии. Он никогда в жизни не видел такого ужаса в ее глазах.

И Кайоши снова послушный мальчик: он хватает в охапку сестру, да выскальзывает на задний двор, чтобы найти укромное место. Тащить мелкую, что вырывается, ревет, да хочет обратно к матери – то еще удовольствие. Кай оборачивается на ходу, да кувырком через голову заставляет обернуться сестру. Так она и воет тиши, и нести ее за шкирку гораздо удобнее. Укромное – на его взгляд – место находится все же через пару домов. Маленький закуток между основным домом и пристройкой, покрытый тьмой. В него не проскользнет ни человек, ни собака, ни даже человеческий ребенок. А вот лису-подростку, что еще не до конца детский мех сменил на взрослый, да щенку места вполне хватит.

А еще – для Кайоши это важно – отлично видно вход в их дом.
Кай потом об этом пожалеет. Он начнет еще в тот момент, когда в дом ворвутся незнакомцы. Он сильнее сожмет зубы на загривке у сестры, когда увидит, как мать грубо волокут за волосы на улицу, бросая на землю, прямо в размякшую от начавшегося дождя воду. То, что последует дальше, Кай увидеть не сможет – зажмурит глаза, да упустит тот момент, когда верткая сестра вырвется из его зубов, оставив в них клок собственной шерсти, как рванет из их ненадежного импровизированного укрытия.

А потом Кай будет задыхаться от ужаса, но не сможет отвести взгляда. Не сможет отвести взгляда от происходящего и не найдет в себе силы на то, чтобы рвануть следом за сестрой. Будет, сжавшись в комок в самом дальнем углу, следить словно в замедленной съемке за тем, как сестра подбегает к тому, что еще совсем недавно было их матерью – живой, теплой и такой любимой. Будет следить за тем, как один из мужчин, выругавшись лающим тоном, запахнется ногой.

Сестра получит удар в бок и частично по голове. От такого щенки ее возраста попросту не выживают, даже если они – перевертыши с хорошей регенерацией. Каю захочется завыть, подняв морду к небу, но он сможет только тихо всхлипывать, улегшись на мокрую землю, да накрыв глаза лапой. И совершенно потеряет счет времени. Может, провалится даже в короткое нервное забытье, когда крики в деревне поутихнут.

Из забытья выдернет голос. Шипящий, но все же пронизанный ласковыми нотками, которые улавливает четкий лисий слух. Первое, что делает Кай – это инстинктивно подается назад, забиваясь в свой угол еще сильнее. Только потом – открывает глаза, да щурится, рассматривая в отблесках огня того, кто его зовет. Он не видел еще никогда в жизни ничего подобного – это точно. Но перед ним однозначно не человек. А значит, опасности нет?...

Кай решает, что нет. А если и есть – он не впритык стоит, может и получится убежать. Лапы не гнутся после долгого лежания на земле, а потому встать удается с трудом. А еще мокрый, пропитанный грязью хвост, что в обычные дни сияет роскошным мехом, сейчас буквально тянет к земле. И все же Кай делает несколько шагов вперед, высовывая для начала только морду.

И если что, он в любую секунду подастся назад в укрытие. А пока со смесью ужаса и любопытства рассматривает то, что предстало перед ним. И взгляд с золотистых глаз то и дело сползает на погремушку на кончике свернутого в тугие кольца хвоста. К ней – не к золотистым глазам и не к шипяще-ласковому голосу хочется подойти ближе.
[nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]

Отредактировано Ivo Wald (16-02-2020 01:28:10)

+1

4

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Он смотрит на то, как теплое тело вздрагивает от голоса и после небольшой паузы начинает двигаться. Все же для охотника тепловое пятно слишком маленькое, значит кто-то из выживших. Главное, чтобы ему сейчас не закатили драматичную истерику с заламыванием рук, особенно если это окажется девица, которой была видна вся эта бойня. Ладно, не совсем бойня, все же оборотни за себя постоять могли, встречались же тела охотников. Но все равно слишком мало. И если честно, Вессатар не понимал зачем вообще люди пришли сюда с огнем и мечом. Это ничем не лучше, чем прийти и вырезать поселение фермеров опытным воинам. Мерзость. Впрочем, люди в принципе своем мерзкие создания.

Кольца хвоста сжимаются и разжимаются, слитно перетекая чешуей, поблескиваюшей в неровном свете огоньков, готовых переносить трупы, если таковые найдутся, снующих вокруг с деловитостью брачующихся светлячков, добавляя окружению то ли некий налет романтизма, то ли наоборот холодную прелесть хоррора, учитывая количество крови на земле и в когда-то уютных домиках, чьи двери были сейчас распахнуты, пугая темной неизвестностью за ними. Вессатар ждет появления того, кто тихонько шебуршится в своей дыре, с терпеливостью змея, поджидающего свой обед. Охотники, конечно, были вкусными, но почему бы не сожрать еще и маленького оборотня, если он будет слишком шумным. Погремушка на хвосте тихо потрескивает в такт его мыслям, а губы складываются во многообещающую улыбку.

- Так ты совсем щенок, - тянет он неторопливо, щурясь и разглядывая узкую лисью мордочку, низко склонившись на гибком хвосте. Такого и проку есть нет, слишком слабый в энергетическом плане, слишком грязный в физическом, что так, что так никакого удовольствия. Вессатар замечает взгляд, направленный на кончик хвоста и, усмехнувшись, еще потрещал погремушкой. Ну точно щенок, главное, чтобы на хвост на бросился - себе же когти обломает, да и зубы тоже. А лисе без зубов никуда, проще уж тогда сразу свернуть тонкую шейку из милосердия будет. - Грязный, маленький, любопытный и чудом выживший лисенок. Ты трус или наоборот достаточно умный ребенок? - достаточно риторически вопрошает он, поднимаясь на хвосте и разворачиваясь в сторону главной площади, где располагался погребальный костер: - Как я и сказал, охотников больше нет. Сейчас я сожгу тела твоих сородичей, чтобы их не пожрали другие чудовища, ждущие в темноте, а души обрели покой. Если хочешь - можешь пойти и посмотреть.

Слова равнодушно прозвучали в темноте почти свершившимся фактом, а потом Вессатар быстро - слишком быстро для затекших лап - уползает с тихим и характерным шелестом трения чешуи, заманчиво помахав кончиком хвоста перед носом. Он не сомневается, что сейчас или чуть позже лисенок все же поползет за ним, если достаточно умен и понимает, что это его последний шанс попрощаться с теми, кто был дорог. Если такие в принципе у него были, конечно. И потому на площади Весси не торопится поджигать зачарованные и сухие дрова, а ждет под навесом, окруженный защитным куполом из теплого воздуха, накрывающим его от дождя, потому что еще немного и он точно уснет где-нибудь, сдавшись непогоде. Вообще он не слишком любил этот воздушный зонт, потому что от него потом слишком пересыхала кожа, но что поделать. Либо так, либо страдать от излишней влажности. И так как с природой Вессатар потягаться не мог, приходилось выбирать меньшее зло.

Он лениво взглянул на копошащиеся огоньки, уже успешно обобравшие тела охотников и собравшие содержимое их кошельков и ценные украшения, сворованные у местных. Получился довольно тяжелый мешок с серебром, медью и парой золотых, несколькими побрякушками и парочкой артефактов - мелких, но полезных в быту. Вечный огонь, например, статуэтка, призывающая духа-помощника на два часа с откатом в сутки. Ему такое без надобности, а вот лисенку пригодится. Заодно избавил от необходимости лезть к трупам.

Стоило мелкому появиться на горизонте, как в его сторону подлетел огонек, не особо аккуратно шлепнув мешок рядом, мол владей и властвуй над своими сокровищами. А Вессатар все так же отстраненно произнес, глядя на гигантский будущий костер с аккуратно сложенными телами, уже зачарованными и вспыхнувшими бы как спички, сгоревшими так же легко, как дерево, составляющее основу: - Тут собраны деньги, которые принадлежали деревне и охотникам. Мертвым они уже не нужны, тебе могут понадобиться. - тихое шипение вплеталось в слова органично и естественно, как будто их нужно произносить именно так и никак иначе. - Могу сделать погребальный костер изо всей деревни, чтобы люди не набежали потом на готовые дома, места-то тут благодатные. Но тогда тебе будет негде жить. Впрочем, тебе и так будет негде жить, раз смертные знают об этом месте и отправили охотников, - безжалостно добавил он, взглянув медовыми глазами с узким вертикальным зрачком, в котором не было ни капли человечности, на лисенка. - Советую научиться скрывать уши и хвост и жить среди них, запоминая каждую свою сказанную ложь. Она должна быть идеальной, чтобы потом не напороться на меч. Ну или ты должен стать достаточно сильным, чтобы самому быть мечом, той страшной сказкой, которую рассказывают барды, воспевая легенды о демонах.

Вессатар слегка покачивается на своем хвосте, даже не думая интересоваться такими мелочами, как чье-то имя или эмоциональное состояние. Не кричит и ладно, значит рот затыкать не придется или кусать - яд свой тратить на такое мелкое тело. Поскорее бы здесь со всем закончить и вернуться в сухой и уютный дом, где его ждет сладкое вино, сыр и непрочитанные книги. Как раз труд одного именитого алхимика прикупил у знакомого демона, вдруг там новые зелья или идеи описаны.

Отредактировано Cillian St. Clair (16-02-2020 15:59:06)

+1

5

Покидать свое укрытие полностью Кайоши не спешит. Переступает нервно с лапы на лапу, переводит взгляд с чужих глаз на красивый переливающийся хвост, с него на погремушку на конце, а потом в обратном порядке. Пытается слушать свою интуицию, как учил отец, но интуиция молчит. Кай не может понять: то ли дело в том, что угрозы нет, то ли интуиция слишком в стрессе от произошедшего, как и он сам. Он слушает молча, только склонив голову, да слегка подрагивая промокшими ушами. Дождь смывает грязь, но теплее от этого не становится. Ну, хоть немножечко чище.

А затем провожает удаляющуюся фигуру взглядом. Он так и не показал, что слышал слова незнакомца и понял их. Хотя кажется, что тот сам догадался обо всем. Слова про трусость не задели. Трезвая часть его разума говорила, что он поступил верно. Его сестру все равно было не спасти, ему было не тягаться со взрослыми охотниками, а так он хотя бы остался надеждой своего небольшого рода на дальнейшую жизнь. Эмоциональная часть жестко подписывала приговор: трус.

Кай вслушивается в шелест чешуи, растворяющийся постепенно в шелесте дождя. Первые шаги даются немного тяжело: затекшие лапы отзываются неприятным покалыванием, прокатывающимся, казалось бы, от самых когтей куда-то вверх. И все же Кайоши заставляет себя идти. Его родители, его брат и сестра достойны того, чтобы их проводили в последний путь, чтобы показали им правильную дорогу на другую сторону. Хотя Кай очень смутно представляет, как будет это делать. Он видел подобное всего два раза: раньше родители полагали, что он слишком мал для похорон, и не брали его туда, как и сестру.

На площади взгляд не сразу наталкивается на фигуру. Та стоит будто бы под навесом: капли дождя не касаются волос и плеч, хотя крыши над головой у незнакомца нет. И все же Кайоши находит его взглядом. И вздрагивает только слегка от неожиданности, когда рядом приземляется тяжелый мешок с какими-то там ценностями. Он поблагодарит – потом. Сейчас должен попрощаться, должен проводить хотя бы как умеет, чтобы его родители, его брат и сестра, его друзья нашли дорогу на другую сторону.

Лисенок ближе к костру подходит, так что жаром обдает, но промокшую насквозь шкуру не опаляет. Встряхивается слегка и садится, оборачивая лапы таким же насквозь промокшим хвостом.

Вой – неровный и местами неаккуратный поначалу – взлетает к затянутому тучами небу вместе с дымом от костра, искрами и пеплом. Кайоши не знает погребальной песни своего народа от начала до конца идеально, но импровизирует на ходу и надеется, что души ему простят эти вольности. Голос нарастает и крепнет, превращаясь из невнятного подвывания в полноценную песню более уверенную и сильную, хоть и происходит это не молниеносно. Лисенку время требуется, чтобы справиться с горем, с потрясением, что все еще сковывает от кончика носа и до кончика хвоста. И обряд помогает ему справиться, помогает успокоиться и взять себя в лапы.

Песня выходит даже красивой, несмотря на огрехи, которые слух, не привыкший слушать подобное, даже и не заметит.

Огонь постепенно опадает, сжирая тела и дерево так, будто перед ним просто бумажные письма, политые предварительно маслом, чтобы горелось лучше. Очевидно, что без магии тут не обошлось, иначе бы в дождь все это скорее тлело часами, чем горело.

Кайоши стало немного легче. Он чувствует все еще этот тяжелый ком в груди, но погребальная песня помогла ослабить немного его давление, дала вздохнуть свободнее. По крайней мере, теперь он понимал, почему взрослые приняли этот обряд, зачем он существовал. Но время скорби прошло, и пора было решать, что делать дальше.

Кай поднялся на лапы, снова встряхнулся – шкура немного подсохла от жара пламени, но сильно чище все же не стала – после чего подошел ближе к незнакомцу. Обернулся человеком, даже не пытаясь пока убрать уши, да хвост: знал прекрасно, что это бесполезно, потому что он слишком встревожен, слишком многое произошло, а его контроль не идеален. Из лиса в человека удается оборачиваться в десяти раз из десяти – и то хорошо, потому что раньше, как и у всех детей-перевертышей, и это не получалось идеально.

- Спасибо, - как мать учила правилам поведения, склоняется в поклоне, пусть и не совсем идеальном, но все же старательном: - Как я могу Вас отблагодарить за то, что было сделано? – выпрямляется, глядя серьезно в золотистые глаза своими желто-зелеными. Имеет в виду и перебитых охотников – их тела он видел в куче на костре – и собранный погребальный костер, и предложение с деревней. Кайоши всерьез думает, что на него стоит согласиться. Ему все равно тут не остаться.

Сейчас, когда он человек, погремушка на конце чешуйчатого хвоста отвлекает гораздо меньше, и взгляд не соскальзывает в сторону. Животные инстинкты уходят на задний план, уступая место человеку. А человек более эмоционален, хоть и более трезвомыслящ. Кайоши приходится в кровь кусать губу с внутренней стороны, чтобы отогнать непрошенные слезы, что так и рвутся показаться в уголках глаз. Пока получается, легкая боль и металлический привкус на губах хоть немного, да отрезвляют.

- И еще, - Кай снова смотрит в чужие глаза: - Вы не подскажите мне, далеко ли до ближайшего города? И сколько дней займет переход через лес? – он знает, что за лесом живут родственники. Сестра матери, что летом была у их семейства в гостях, и к которой пару раз в его совсем щенячьи годы они ездили, когда сестры еще и в планах не было. И пока переход через лес кажется ему единственным выходом просто потому, что тетка единственная из родни, кого он знает. А еще потому, что Кай помнит ее, как добрую и улыбчивую лисицу.
[nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

6

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Вессатар внимательно рассматривает крохотную фигурку, сидящую перед огромных костром, осветившим деревню пламенем, взращенным на плоти невинно убиенных. В этом ярком свете огня прекрасно видно, как сильно промок лисенок, как свалялась его шерсть и топорщится некрасивыми комками. Даже не разобрать какого цвета шерстка. Наверное, рыжего, лисы ведь обычно именно такие. Впрочем, встречались ему и белые, и бурые, и черные лисы. Белые обычно были многохвостыми, будто у них градация шла не только по хвостам, но и по цвету шкурки.

Вой скорбью раздавался в тишине ночи, рассказывая историю о том, как один лисенок в одночасье потерял семью, кров и шансы на будущее. Вессатар не верил, что эта мелочь будет способна выжить в жестоком мире, которому плевать на сирот. И в сердце его шевелилось что-то похожее на легкую жалость, растревоженную песнью. Когда-то он ведь тоже был никому не нужен и слаб, но тогда его обогрел старый алхимик. Но они, увы, на дороге не валяются.

Постепенно вой перетекал из болезненного крика в пустоту, вопроса о вечном "почему" и "за что" в довольно красивую песню. Печальную, но все равно красивую, провожающую души в последний путь и отпускающую их, чтобы бремя сожалений не тянуло вниз на пути к перерождению. В уголках глаз Вессатара что-то защипало, потому что он снова вспомнил чертового старика с теплыми руками и, наверное, всеобъемлющим сердцем. Жаль, что он тогда не умел петь так красиво, как этот маленький лис. И на мгновение кажется, будто посверкивающие в темноте искры и исчезающие огоньки духов, выполнивших свою работу, складываются в морщинистое и улыбчивое лицо одного из немногих смертных, кто заслужил уважение Весса. А потом он смаргивает непрошеную слезинку, высыхающую на смуглой коже бесследно, и снова неприступной скалой возвышается над этим миром вообще и одним лисом в частности.

К слову, то, что лисенок оказался не ребенком, а вполне подростком, удивило Вессатара. Он ожидал увидеть совсем мелочь, а тут вполне себе говорящее создание, отдаленно знакомое с этикетом, вон как кланяется и благодарность выразить хочет. Как будто у этого чумазого и насквозь мокрого существа может быть хоть что-то ценное.
- Никак. Я сделал бы это с тобой или без тебя, не люблю оставлять гниль за собой, - Вессатар пожимает плечами, распространяя свой воздушный купол и на лиса - энергии это забирает мало, а смотреть на стекающие по волосам капли сил нет - самому сразу от этого холодно становится и зябко.

Вообще, если отмыть паренька и дать ему хорошую одежду, то он получался вполне себе симпатичным. Наверное. Будь он постарше, Весс назвал бы отличный способ благодарности, но сейчас животный инстинкт, не позволяющий спариваться с детенышами, заставлял его не чувствовать даже минимальной тяги к лисенку. А больше действительно ничего не оставалось. В крайнем случае может попросить услугу и так ее и оставить в подвешенном состоянии, вдруг при следующей встрече ему что-то потребуется. Но скорее всего этой встречи попросту не будет.

Надо же какой сильный, - даже от не очень хорошего змеиного зрения Вессатара не укрывается то, как лис судорожно прикусывает губу: видно это и по движению подбородка, и по паузам в разговоре. Явно пытается не разреветься, словно чувствуя опасность, которую это повлечет.
- Ближайший город? От леса по тракту на север три дня пути на лошадях, пешком в лучшем случае неделя, - он легко отвечает на вопрос, гипнотизирующе продолжая перетекать хвостом, движущимся в беспрестанно шевелящихся кольцах. - А переход через лес... Хм, для меня без магии это будет длиться несколько суток, для тебя - вечность. Ты не выйдешь из него, скорее всего.

Вессатар чувствует, как эманации смерти привлекают низших демонов, голодные сгустки с пастями, алчущие плоти и мертвой крови, стекающиеся понемногу к деревеньке. Огонь их может отпугнуть, но под дождем он погаснет довольно быстро. Мир будто сговорился сделать все, чтобы один конкретно взятый лис не выжил.
- Если бы тут остались тела, всякие гули и прочая нечисть, что бодрым шагом направляется сюда, удовлетворились бы ими. Но их будет ждать неприятный сюрприз и поэтому откроется охота на лисенка. Знаешь, у графов и выше есть такая забава: ловят лису и выпускают, отправляя за ней собак, а потом смотрят, как она мечется. Будет примерно то же самое. - со стороны может показаться, что Вессатару доставляет извращенное удовольствие издеваться над ребенком, обрисовывая ему неприглядное будущее. На деле же он по привычке полностью сообщал полезную информацию и ту, которая была связана с нею. Ничего личного, одно лишь желание предупредить. Наверное, сейчас его услуга по кремации трупов выглядела довольно медвежьей. Сам же лишил шанса на спасение.

- Насчет города ты спрашиваешь просто так или у тебя там кто-то есть? - побалансировав между нежеланием связываться с ребенком и останками совести, взращенных на желании вернуть добро старика еще кому-то, наконец спросил Весс, поглядывая на хвост, висящий мокрой тряпкой. - Через ворота такого грязнулю все равно не пустят, если что, им побродяжки не нужны. - он упорно старался намекнуть, чтобы лис попросился к нему на помывку и прочее, чтобы самому не озвучивать это предложение. А то решит, что столкнулся с добрым демоном, сядет на шею и ножки свесит, потяфкивая на своем лисьем языке.

+1

7

Чужие слова бьют по нервам, вынуждая сильнее кусать губы. Кайоши не имеет четкого плана действий. Кайоши не представляет, что и как ему делать. Он понимает сейчас четко только одну простую истину: если сможет добраться до тетки, живущей на другой стороне леса – будет жить. Если не повезет – что ж, видно не судьба. Но попытаться-то он должен? Наверное, он не для того пережил все, что произошло, чтобы сейчас растянуться на земле, да дать себя сожрать заживо охочим до плоти упырям, гулям и прочей дряни, что наверняка соберется тут в ближайшее время.

Уши непроизвольно прижимаются к голове так, что почти сливаются с волосами: не заметишь даже, если не присматриваться. Ему нужен план – хоть какой-то, хоть на первое время – Кай отлично это понимает. И плана нет. Если он доберется до города даже, он все равно даже близко не представляет себе, что делать дальше со своей жизнью. Искать там кого-то, готового сопроводить? Искать возможность присоединиться к группе, что пойдет через лес? Искать возможность взять лошадь и провизию, чтобы отправиться самому? Благо, в седле он держится довольно уверенно – тут спасибо отцу, что научил справляться даже с довольно нравным жеребцом, что был в их семье.

У Кая наглости не хватает напроситься к своему нежданному собеседнику. Хотя в голове на какой-то миг мелькает этот вариант коротким проблеском: привести себя в порядок, немного успокоиться, а потом уже отправляться в путь. И он даже в какой-то момент открывает рот, но наталкивается на прохладный взгляд тепло-золотистых глаз и замолкает. Даже не чувствует, будучи в своих мыслях, в какой момент его перестало обдавать ледяными каплями дождя. Только ловит себя на сиюминутном желании встряхнуться, чтобы немного согнать влагу с волос, да с перепачканной одежды. Кажется, сырость пробирает до самых костей, и даже нахождение возле огня рассеялось уже просто туманным воспоминанием – не более.

- Хорошо, - кивает коротко, сглатывая слюну вперемешку с кровью из прокусанной изнутри губы. Информация о городе его не обрадовала. Информации о лесе он иной и не ожидал: мать и отец всегда учили, что он полон опасностей, и что соваться в его дебри без должной подготовки – это отвратительная идея, которая кончится скорбным плачем по одному маленькому лисенку. Лес – огромное неуправляемое нечто, живущее по своим законам, существующее в своем временном и пространственном отрезки.

- Ты, - говорила мама: - Кай, со временем научишься сосуществовать с Лесом мирно, видеть в нем помощника и опору, а не злейшего врага, способного погубить. Но пока ты слишком мал, а потому делать тебе там нечего.
Кай терзался любопытством и принимал на веру. Он был всегда молчаливым, послушным, порой чуть более безынициативным, чем стоило бы, но глупым никогда не был. И сложить два плюс два всегда мог.

Кажется, будто и без того темное небо темнеет только сильнее. Причина проста: магический огонь яркий и пожирающий все на своем пути, но долго он не держится. Стоит ему уничтожить то, ради чего он был призван, как он тухнет даже без дождя в несколько минут, а при нынешней погоде и говорить нечего. И от костра остаются последние слабые язычки пламени, что сойдут вот-вот на нет. И тогда вырезанная деревня уйдет во власть темных сил, что придут на запах крови, на запах борьбы, которая сегодня для большинства окончилась летально.

- Я понимаю, - Кайоши выдыхает с коротким кивком, а затем вопросительно смотрит на незнакомца: - Но я же должен хотя бы попытаться, да? – и не поймешь, чего в голосе у него сейчас больше – вопросительных ноток или утверждающих. Он может, в конце концов, снова обратиться и бежать. Бежать, пока хватит сил, да надеяться на то, что Лес почему-то будет к нему милостив. А может найти укрытие и попытаться переждать до рассвета. Кое-какую защитную магию он знает и, хоть ее вряд ли хватит, попытаться все же стоит.

«А можешь просто попросить», - не унимается внутренний голос со своими подзуживаниями. И бьет, дрянь такая, прямо в цель. И все же Каю стыдно все еще просто до безумия. Просто потому, что ему даже отблагодарить за уже сделанное добро нечем, что уж говорить о том, чтобы просить пустить незнакомого совершенно мальчишку в собственный дом.

- В городе никого нет. Но есть тетка за Лесом, живет там с семьей, - отвечает тихо, опуская взгляд в землю: - И может, быть в городе мне повезет присоединиться к кому-то, кто пойдет на ту сторону Леса, и кому не в тягость будет взять меня в спутники, - он не добавляет, что в город всяко сейчас идти разумнее, чем соваться в Лес, о котором его знания очень и очень малы. Это кажется ему итак очевидным, да и вряд ли очень интересует собеседника.

Последние слова незнакомца медленно, но довольно упорно забивают в гроб стыда последние гвозди.

- Если Вы, - взгляд останавливается на хвосте, и Кай уже не уверен, что его собеседник сам из города, а не из глубин Леса, но все же продолжает: - Если Вы сами оттуда, из города, то может, я могу умолять Вас о приюте? Приведу себя в порядок и завтра же утром покину Ваш дом, - щеки заливает краской, лисенок снова склоняется в поклоне просто потому, что не видит другого выхода. Кайоши опускает взгляд в пол, и морально уже готов услышать отказ.

И если ему откажут – он обернется и побежит. Так быстро, как только сможет и так долго, насколько хватит сил. Хоть отогреется в беге перед смертью. [nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

8

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Запах крови, впитавшийся в землю и еще долго обещающий витать над этим бренным местом, начинает раздражать. Все же Вессатар имел определенные инстинкты, а еще вечно голодную натуру, которую бередил сладковатый привкус, оседающий на нёбе. Мысли все чаще возвращались к дому: такому теплому, с меховыми коврами при изготовлении которых не пострадал ни один перевертыш, с глинтвейном и книгами, с уютным камином, потрескивающим сухим жаром. И потому он тяжело вздыхает, нетерпеливо свивая кольца туже, чтобы сохранить тепло, и потрескивая погремушкой все чаще.
Должен, почему бы и нет. Твоя ведь жизнь на кону. Будешь сидеть и ждать смерти - она быстро придет, - соглашается он, решив, что его все же спрашивают. Впрочем, против местных тварюшек, привлеченных все тем же проклятым ароматом крови, который не перебивала даже гарь от костра, бег мало поможет. Наоборот разгоряченная кровь и быстрое биение сердца будут для них ориентиром, как и каждый лишний звук в ночной тишине. Это собаки бегут и громко лают, теряясь сами же в этих звуках, твари ночи же движутся бесшумно и целеустремленно за своей добычей.

На месте лиса и в его возрасте Весс бы обратился в змея, спрятался бы под корнями какого-нибудь пенька и впал бы в сонливое оцепенение, когда сердце практически не бьется, а кровь почти застывает в жилах. Тогда его не учуяли бы. Главное вовремя очнуться и бежать весь день, чтобы к ночи повторить. Но лисы так не умеют, слишком теплокровные.

Попросись ты уже ко мне в гости, маленький мистер я-буду-кланяться-и-умру-глупой-смертью, - раздраженно подумал Вессатар, громко треснув кончиком хвоста. Вслух он, конечно, ничего не произнес, только зрачки сузились немного, а потом вновь расширились до почти человечьих, чтобы не пугать ребенка, который и так много чего перенес за одну ночь.

- Тетка, да? - без особого энтузиазма повторяет он, умиляясь далекоидущим планам лисенка. Вот ведь святая наивность, как будто кто-то возьмет с собой откровенную обузу. Только разве как мясо, которое можно скинуть голодным духам, чтобы они отвлеклись и пропустили. И это при условии, что лисенок выживет сейчас, что далеко не факт. - Значит не совсем сирота, это хорошо.

Вессатар окончательно убеждается в мысли, что может сделать одно доброе дело, чтобы почтить память старика. Только одно - поможет выбраться отсюда и, возможно, дойти до тетки, чтобы сбагрить пушистое недоразумение в ее руки и удалиться, чувствуя себя героем. Был грешок тщеславия на душе Весса. Или даже не грешок, а полноценный грех. Так или иначе, потом его будут вспоминать так же, как он сейчас вспоминает алхимика, а это грело сердце не хуже тепла камина.

- Даже умолять? - с видимым удовлетворением произносит он, глядя на согбенную фигурку. Вот уж точно любитель отбивать поклоны, хорошо его воспитали. - А что, живи я в Лесу - не рискнул бы остаться в моем доме на ночь, а? - с присвистом продолжает Вессатар, заставляя лиса приподнять голову тем, что когтистым пальцем пощекотал под подбородком. - Но тебе повезло, я живу в городе и принимаю твою мольбу.

Он не забывает подобрать ранее собранный мешок, впихивая его в руки лисенку, а потом оборачивается к закрытой двери за собой, проводя по ней рукой и вспыхивая коротко золотом знаков на смуглой коже. А потом открывает ее, демонстрируя гостиную своего дома: - Дети вперед.

После того, как лис переступает порог, Вессатар заходит сам и плотно закрывает за собой дверь, в проеме которой загорелось яркое пламя. Он, как и обещал, устроил дополнительный погребальный костер, в котором уже подпалили лапы подкрадывающиеся твари, чей вой обиженно зазвучал в ночной тиши. И люди теперь здесь не поселятся, и лисенок не поддастся соблазну вернуться за памятными вещами. В таких случаях нужно всё обрубать с концами.

Поместье Вессатара выглядело так, как положено выглядеть дому именитого мага: зачарованные магические светильники, изящная мебель, мелкие артефакты, вписанные под предметы интерьера, множество книг и пушистых ковров, по которым так приятно ползать.  Если присмотреться, можно было понять, что преобладал коричнево-кремовый цвет, не раздражающий глаз, и все расставлено так, чтобы невозможно было свалить при ползании - дома Весс предпочитал размять хвост. В воздухе витал неуловимый аромат готовящегося вкусного обеда с кухни, а парочка разноцветных духов-огоньков тут же закружилась вокруг грязного мальчишки, что-то неразборчиво щебеча и тыкаясь в его волосы с маниакальным интересом.

- Так, - деловито произнес Вессатар, убирая с хвоста прилипший листик, - ты, мелочь, идешь в ванну, скидываешь одежду за дверь, Аой постирает и перед этим дорогу покажет. - один из огоньков тут же ярко засиял голубым, подтверждая слова хозяина. - Потом возвращаешься сюда и ешь, Массиро уже почти доготовил ужин. Если я буду нужен, а меня не будет, выйди на задний двор, я могу уснуть в горячем источнике. По всем вопросам спрашивай огоньков, в мой кабинет не лезь - укуш-ш-шу. - серьезно добавил он, зашипев для внушительности.

А потом Весси деловито пополз на задний двор, где с облегчением бултыхнулся в горячий источник, который зачаровал когда-то ценой месячного абсолютного бессилия, и развернул хвост, расслабляясь и запоздало спохватываясь, что забыл дать одежду лисенку. Пришлось опять вызывать духа, повелев тому подобрать что-то из гардероба змея - будет велико, но зато хоть не голым расхаживать станет. Одежду огонек стыдливо положил возле ванны, прикрыв сверху полотенцем и вылетев пулей за дверь, переливаясь всеми цветами. А Вессатар тем временем действительно задремал, нежась в долгожданном тепле и смывая с себя наносные запахи, оперевшись на бортик и поудобнее устроившись, полуприкрытый длинными волосами.

+1

9

Кажется, что между просьбой Кайоши и ответом незнакомца проходит несколько тысяч лет. Кажется, что сердце лисенка даже пропускает несколько ударов. Кай наивный, конечно, но даже его наивность умирает, стоит подумать о гонке через лес от темных тварей, стоит подумать о том, что у него только два пути: город и чаща леса. И там и там - уповай на случай, да надейся, что все сложится в твою пользу. Вероятность же того, что случай будет на твоей стороне, стремится к нулю, катится под откос, растворяется, словно туман в солнечный день.

И Каю кажется, что он очень невежливо, очень громко, но все же облегченно откровенно выдохнул, услышав самое главное: его мольбу принимают. Ему всего-то и нужно - немного обогреться, привести себя в порядок, да поспать пару часов. А завтра он покинет чужой дом, не станет чинить неудобств гостеприимному незнакомцу с длинным хвостом. Таких, как он, кай видел впервые в жизни. И чужая внешность внушала ему страх пополам с восхищением. Точнее определенно бы внушала, если бы после сегодняшней ночи уставшая психика способна была еще хоть что-то ощущать.

- Спасибо, - сбивчиво выдыхает лисенок, несмело улыбаясь уголками губ. Он не знает - думать прямо сейчас не хочет, как расплачиваться будет за чужую доброту. Он надеется, что решит этот вопрос позже, когда придет время, да когда будет немного больше ресурсов. Он надеется, что сможет добраться до тетки, подрасти немного, да отблагодарить незнакомца за доброту и милосердие, если судьба снова сведет их дороги в одну линию. Кайоши много на что надеется сейчас.

Он не говорит незнакомцу о том, что будь он совсем сиротой - смысла бороться бы не было. Будь он совсем сиротой, у него бы не было даже того призрачного шанса, что есть сейчас: никому не нужен перевертыш, что еще не вошел в цвет силы. Эту простую истину Кай тоже перенял от родителей. С такими как он больше мороки, а вот польза еще неизвестно, когда будет, да и будет ли она вообще - вопрос из области открытых.

Кайоши не оборачивается, шагая через порог в теплое помещение с холодной, промозглой улицы. Слышит только треск пламени за спиной, да понимает, что дорога к родному дому только что была отрезана для него один раз и навсегда. Отрезана кровью, что пролилась сегодня ночью. Отрезана огнем, что сжег останки. Отрезана голодными тварями, что еще ни один год будут блуждать в окрестностях, портя жизнь всем, до кого дотянутся. Знали бы только охотники, сколько зла своей облавой причинили - думали бы десяток раз. Но охотники не знали, никогда не задумывались.

Кай только сейчас ощущает, насколько замерз. Только сейчас в полной мере осознает, насколько тяжел мешок в его руках, что едва ли не тянет к земле. Только сейчас понимает, что вот он - конец его беспечной жизни в качестве среднего сына. Нет больше ни матери, что подскажет советом, ни отца или старшего брата, что защитят, ни сестренки, наличие которой заставляло не плакать, когда хочется рыдать в голос.

В помещении - тепло, и босых ног касается мягкий ковер. Кайоши становится внезапно очень и очень стыдно от того, что он весь такой грязный, облезлый находится - смеет находиться - посреди всего этого великолепия. Он взгляд несмело поднимает на хозяина дома, ожидая увидеть в нем сожаление, что с ним вообще решили связаться, но сожаления не видит. От этого хоть немного, но легче.

- Я понял, - кивает коротко. И совершенно не знает, куда деть грязный мешок, а потому, подумав, оттаскивает его в сторону, к двери на тряпку, что лежит у входа. Там он хоть мозолить глаза не будет. А после - идет за огоньком, что ведет его в ванную комнату. И даже мысли не допускает о том, чтобы лезть куда-то там в какой-то кабинет.

Стоит опуститься в теплую воду, и Кай осознает вдруг резко, насколько он устал, насколько ему хочется закрыть глаза, свернуться клубочком и забыться тревожным сном. И все же он не позволяет себе и на секунду глаза прикрыть. Вместо этого смывает с кожи грязь, по наводке огонька, что провожал его сюда беря с полки какое-то средство, чтобы отмыться получше. Кай ненавидит быть грязным. И сейчас вместе с этой грязью будто смывает с себя весь сегодняшний долгий до безобразия день. А заодно смывает с лица невыплаканные ранее слезы. Всегда можно будет сказать, что мыло в глаз попало. В оба глаза.

На то, чтобы привести себя в порядок, времени уходит немало. И только собравшись выбираться из воды, Кай понимает, что остался без одежды. Впрочем, проблема решается быстро и как-то сама: видимо кто-то успел просечь проблему быстрее и оставить вещи вместе с полотенцем на полу у ванны. Рубашка Каю откровенно большая, как и оставленные штаны, но это всяко лучше, чем расхаживать лисом или вовсе голым. Правда то и дело приходится поправлять одежду, так и норовящую сползти с плеча.

От еды Кайоши отказывается. Есть в чужом доме без хозяина кажется ему как-то неуважительно, а потому он только просит тихонько проводить его к хозяину дома. И находит незнакомца в источнике, от которого идет густой пар. Приходится присмотреться даже, чтобы обнаружить его в этом густом дыму. Кай подходит ближе, да опускается на теплый камень, осторожно кладя влажный еще после ванны хвост, который он всеми силами старался просушить полотенцем, поверх своих колен.

- Я даже не спросил, как Вас зовут, - голос тихий и немного хриплый, а взгляд все еще немного красных глаз вопросительный. Кай не решается говорить, что он вечный должник или что-то подобное. Ему итак кажется, что он навязывается, и лишний раз делать акцент - последнее, чего хочется. - Я Кайо... Кай, - поправляется, решив, что старое имя тоже стоит оставить в прошлом. Чем реже он будет его слышать сейчас, тем меньше будет думать о произошедшем.

О том, что придется пережить. Если Кай вдруг доберется до тетки, даже думать не хочется.
- Мне нравится Ваш хвост, он красивый, - добавляет тихо пос[nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]ле небольшой паузы. И видно, что даже не думал льстить. Кай еще слишком ребенок, чтобы врать в таких вещах.

+1

10

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Пусть змей и дремлет, но часть его сознания продолжает анализировать ситуацию, вспоминать ее и рассматривать с разных углов. Например, с точки зрения самого лисенка, оставшегося без всего. Неизвестно, как примет его та самая тетка и даже если она будет не против, как отнесется к этому ее семья, если она есть, конечно же. Кому в это жестокое и холодное время нужен лишний рот, особенно в лице юного оборотня, который мало что знает и умеет? Слишком юн и слаб, чтобы нормально дров наколоть и другую мужскую работу выполнять, разве что за детьми приглядывать сможет и по дому что-то делать. Да и то на него время надо тратить, чтобы обучить женским делам.

Весс приоткрыл медовые глаза и запрокинул голову, глядя на звездное небо, простирающееся над ним. Что ему делать, если ребенка не возьмут? Вернуться ему теперь некуда, с самого начала было некуда, как он и говорил, безделушек и денег надолго не хватит. А люди жестоки, могут его убить, а могут, если мордашка симпатичная, использовать в доме терпимости, накачав веществами. И неизвестно какой вариант лучше. Можно, конечно, просто оставить его на пороге и исчезнуть - мелочь ни за что не доберется до него, просто не запомнит дороги, но не будет ли потом ему сниться укоризненное лицо старого алхимика, даже не глядящего на змея? Хочет ли он позволить кому-то остаться с ним? Рассматривает ли вообще такой вариант? Вессатар честно не знал и не был уверен, что узнает, когда доведет лисенка до родственников. А довести он собирался: ему это будет довольно легко - аве магии телепортации, убедится, что по пути ничего с ушастым не произойдет и вообще карму себе очистит, а то она из-за многочисленных убийств себе подобных черная, как смоль. Как же все сложно, ёкай их всех побери...

Пока хозяин дома решал сложные задачи межличностных отношений, огоньки уже вовсю наводили порядок: сервировали стол, пересыпали ценности из грязного мешка в чистый кошелек, выбросив потом ненужную тряпку, стирали сброшенную одежду, утащенную буквально из под носа лиса, переговаривались между собой, взволнованно порхая. Как же, ребенок, приведенный хозяином, впервые такое за много лет. И не простой ребенок, а перевертыш, да еще и милый такой, стеснительный. Вот уж тема для судаченья прислуги на несколько недель.

В теплом мареве источника легкие шаги скрадываются, смешиваясь с шелестом ветра и плеском воды. Весс чуть ли не вздрагивает, услышав тихий голос, а потом поворачивает голову, с интересом разглядывая лисенка. Тогда в темноте и грязи ему было сложно его рассмотреть, а тут, среди магических фонариков, дающих достаточно света, появилась прекрасная возможность. Внимательный осмотр без тени стеснения привел к выводу, что лисенок весьма мил на мордочку и хвост у него тоже вполне себе симпатичный, а не тряпка какая-то, которой показался вначале. Горячая ванна всем идет на пользу.
- Вессатар, для людей - мессир Оссрахель. Не знаю, слышал ты обо мне или нет, - шипяще произносит свое имя после того, как от души насмотрелся на лиса. И правда неизвестно бежит ли слава вперед своего владельца и знает ли ребенок, что гостит у демона, пожирающего других демонов так активно, что те сами не очень ищут его общества. - Кай? Коротко, удобно, - выражает он свое одобрение, улыбнувшись уголками губ на оговорку и замечая красноту глаз. Точно, ребенок ведь потерял родителей, все еще есть опасность, что он зарыдает в голос и попытается вытереть о него слезы и сопли.

Комплимент звучит слишком неожиданно и заставляет горделиво плеснуть хвостом, сворачивая его на дне источника крупными кольцами. Надо же, такой маленький, а зрит в корень, знает, что надо хвалить, чтобы погладить эго. А то многие сразу начинают кричать что-то в духе: "О нет, чудовище с хвостом, бегите!", а ведь Весс так следил за ним, смазывал составами, чтобы линька проходила легче и чешуя потом была еще краше, чесал скребками, отмывал постоянно. И никакого почтения со стороны других демонов.
- Нравится, - повторяет он, невольно довольно улыбнувшись и кончик хвоста поднимая над водой, помахав им перед носом у Кая и потрещав погремушкой на конце, привлекая внимание: - Можешь потрогать, если хочешь, я не против.

Голос Вессатара звучит расслабленно и все так же шипяще, когда он дома, то вовсе не сдерживает свою истинную сущность, потому, если приглядеться, можно заметить и раздвоенный тонкий язык, и обратить внимание на вертикальные щелочки зрачков. Ну и хвост, конечно же, ложащийся рядом с Каем, чтобы не намочить его одежду, - блестящий еще сильнее от воды, гибкий и ухоженный, с чешуйками, лежащими одна к одной без зазоров от ран и шрамов. Сам бы трогал постоянно, да как-то неловко.

- Ты довольно быстро управился. Уже поел или еще нет? - он переводит взгляд на возмущенно подпрыгивающий позади огонек, сияющий белым, и улыбается снова, чувствуя эманации легкой обиды. - Повар так старался, а мы оба даже не притронулись к еде, а она стынет. Будешь мясо?

Идти в дом, когда на улице так хорошо, а он приятно пригрелся - лень, поэтому Весс подтягивается на руках, садясь на бортик источника, словно человек, хвост большей частью оставляя в горячей воде, ловко вытаскивает из воздуха две тарелки, телепортируя их вместе со столовыми приборами, а потом добавляет и тяжелые кубки, наполненные вином: для него - терпкое и крепкое, для лисенка - разбавленное соком. Повар мудро решил, что им обоим стоит немного отдохнуть и расслабиться.
- Массиро насмерть обидится, если мы не поедим, и будет кормить только соленой овсянкой на завтрак, обед, ужин и даже перекусы целую неделю, поэтому лучше его не злить, - насмешливо говорит он, увидев, как быстрое мигание огонька сменилось на ровное и довольное, а потом тот исчез в доме. От жареного мяса с овощами вкусно пахнет пряностями, в компании и непринужденной обстановке есть всегда веселее, поэтому Вессатар не видит причин отказываться от позднего ужина. Неспешно отрезает кусочек, развалившись удобнее на бортике, отправляет его в рот и запивает вином, подталкивая еду уже настойчивее в сторону Кая. Нет лучшего способа справиться со стрессом, чем его заесть, проверено на себе. Когда умирали его друзья, Вессатар превращался в очень пухлого змея, еле ползающего от переедания и потому дрыхнущего где-то в темном уголке.
- Нас еще ждет десерт, если ты любишь сладкое. - сообщает он, задержав взгляд на мягких на вид ушах, так и требующих, чтобы их потрогали. - Комнату тебе тоже уже подготовили, так что если захочешь спать, тебя отведут. У тебя есть какие-то вопросы ко мне? - непринужденно интересуется Вессатар, обаятельно и клыкасто улыбнувшись, мол дерзай, юнец, я открыт для общения.

+1

11

Теплый пар вокруг, теплый камень, чистая одежда и отогревшееся в ванной тело – все это немного затирает произошедшее. Детская психика, в конце концов, штука на удивление гибкая, способная сладить с весьма неожиданными подарками или подлостями судьбы. Кай выплакался, его не тянет рыдать хотя бы сейчас. Кай немного успокоился еще там, у огня, когда провожал в последний путь тех, кто был ему дорог. Сейчас же все было сложнее: стоило вздохнуть глубоко и понять, что делать со своей жизнью дальше, раз уж судьба была хоть немного милостива и позволила скрыться не только от охотников, но и от тварей ночи, что пришли вслед за ними.

Кай задумчиво смотрит сквозь пар, окутывающий все вокруг, на незнакомца, что дал ему приют. Почему-то ему сложно отвести взгляд от этого образа, да и движения гибкого, чешуйчатого хвоста завораживают откровенно. Лисенок перебирает пальцами шерсть собственного хвоста, заодно аккуратно распутывая свалявшиеся колтуны, чтобы потом было еще проще привести шерстку в порядок. А еще Кай отлично чувствует чужой изучающий взгляд на себе. Сейчас он выглядит более-менее поприличнее в сравнении с тем, что было совсем недавно. Единственное, чем выдает нервозность из-за внимательного чужого взгляда – в очередной раз поправляет сползшую с одного плеча рубашку не по размеру.

Фамилия кажется лисенку знакомым. Он щурит светлые глаза, припоминая. Часто слава волшебников, чародеев, тех, кто дружит с магией идет впереди них. И, кажется, незнакомец – не исключение. Просто потому, что даже несмотря на относительную отдаленность деревни, Кайоши что-то о нем слышал. Мельком, из разговоров матери с отцом, но слышал. Имя щекочет сознание легким узнаванием, но вспомнить ничего толкового Кай не может, как ни старается. А старается – искренне.

- Слышал, - признается он, наконец, после небольшой паузы: - По крайней мере, сочетание мне кажется смутно-знакомым, - пальцы сжимают шерстку на хвосте немного нервно. Каю на удивление уютно здесь и сейчас, и он почему-то ощущает за это легкую вину. Мог отказаться убегать. Мог удержать сестру или ухватить ее в последний момент. Слишком много «мог» и также много «не сделал», чтобы вот так просто сидеть сейчас в тепле и, кажется, все же безопасности.

Кайоши усилием воли гонит эти мысли прочь. Понимает на уровне интуиции, что ничего плохого из них не будет. Вместо этого прикрывает глаза, медленно глубоко вдыхая влажный воздух, едва ли не каждой клеточкой ощущая, как в легких оседает влага. А потом резко распахивает глаза, рассматривая Вессатара со смесью ужаса и восхищения. Вспомнил потому что. Вспомнил, как в деревне шла молва о ком-то, кого сторонятся сами темные силы. Кай ошалело немного моргает, вспоминая о том, что вот так вот пялиться на кого-либо некультурно совсем, да отводит взгляд. Не говорит ничего, потому что фраза «о, так это вы едите другую тьму» кажется ему глупой до безобразия.

Он на несколько секунд настолько проваливается в собственные мысли, что почти вздрагивает от треска погремушки на конце чужого хвоста. Но вместо вздрагивания только ухом поводит настороженно, да смотрит на хвост, что лег рядом с ним на теплый камень. Кай тянет руку и не отказывается от предложения погладить. Скользит по чешуйкам аккуратно, самыми кончиками пальцев, наблюдая за тем, как они переливаются в неверном освещении, дополнительно рассеиваемом паром от источника.

Кайоши доводилось ловить змей со старшим братом. Он знал, что они ничуть не склизкие, весьма приятные на ощупь. Их приятно держать в руках, позволять перетекать с ладони на ладонь. Вот и хвост перед ним – такой же. Ровный – чешуйка к чешуйке – переливающийся, ни следа раны или небрежного обращения. Немного смелев, Кай гладит всей ладонью, словно величайшую драгоценность, что случайно оказалась у него в руках. Однако не наглеет совсем сильно, руку вскоре убирая прочь.

- Еще нет, - качает отрицательно головой, а затем кивает, когда Вессатар спрашивает про мясо. А затем с немым удивлением в глазах наблюдает за тем, как в чужих руках появляется пара тарелок. Раньше Кай видел только мелкую, бытовую магию, которая с подобным и рядом не стояла. И все это вкупе – густой дым над источником, текучесть хозяина дома и его внешний вид, так легко используемая магия, рассеянная тут, кажется, просто повсюду – вызывает молчаливое восхищение. – Спасибо, - кивает слегка, забирая из чужих рук тарелку. Живот от запаха урчит, и Кай невольно краснеет до кончиков ушей, вспоминая о том, что давно уже ничего не ел.

Только сделав первый укус, Кай понимает, насколько он на самом деле голодный. Кажется, будто не ел несколько дней, хотя прошло даже меньше суток с момента, как все начало разворачиваться. Мясо, как и овощи, оказывается просто божественно вкусным, и Кайоши даже жаль немного, что он не может оценить этого в полной мере: с голоду все, что угодно покажется пищей богов. Лисенок управляется с едой быстро, а затем берет в руки бокал, поднося к носу. Безошибочно различает чутким обонянием вино: родители порой наливали на праздниках и ему, точно также разбавляя водой.

- Я очень смутно представляю, что делать дальше, - честно признается лисенок, ставя пушистые уши, мех на которых успел уже высохнуть, торчком: - И даже не уверен, что тетка захочет видеть меня на своем пороге, - добавляет после паузы: - Хотя она хорошая, - Кай прекрасно все понимает. У нее свои дети, которых еще ставить на ноги, своя семья. Подкидыш от сестры ей не сдался, какими бы теплыми отношения у них не были.

- А вы, - пытается подобрать слова, чтобы вопрос не звучал совсем уж глупо и бессмысленно: - Вы охотников съели, да? Они же не демоны, нет? Тогда почему? – Кай меняет тему со своего сомнения довольно быстро. Детское любопытство требует получить ответы на более животрепещущие вопросы, а остальные проблемы решать по мере поступления. Лисенок делает очередной глоток из чаши с вином, да вопросительно смотрит на Вессатара. [nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

12

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Кто знает, что там думает лисенок, пока его рассматривают немигающие змеиные глаза, а вот сам Вессатар вполне прозаично размышлял о том, что его одежда слишком большая и надо будет потом, когда они уже пойдут спать, магией ее подогнать под фигуру, а то он слишком уж отчетливо видит по-юношески соблазнительные ключицы. Учитывая облик в форме лиса, Кай был намного моложе своей человеческой формы, поэтому заглядываться на него было по меньшей мере низко. Может быть потом, лет эдак через десять, если он выживет, конечно.

Загадывать на будущее Весс не любил, как показывала практика, будущее - весьма изменчивая и текучая субстанция, похожая на воду и ветер одновременно. Капнешь - по воде пойдут круги, но их всегда может повернуть в обратную сторону неизвестно откуда подувшая буря. И каким бы сильным магом не был Вессатар, единственной вещью, на которую он не зарился, было время. К тому же знать все наперед слишком скучно, сразу теряется изюминка в жизни, вся ее острота, дарующая желание жить, а не существовать.

Даже хорошо, что Кай так и не смог вспомнить точно кто перед ним, в этом змей был уверен. Вспомнил бы - и отшатнулся бы сразу, а в красивых, пусть и заплаканных, глазищах появился бы иррациональный ужас, стал бы лепетать что-то о том, чтобы не убивали его. Не в первый раз с таким сталкивался, если на пути низшие демоны попадались, цепенеющие от покачивания хвоста. Впрочем, Кая, кажется, хвост не пугал, вот как осторожно и бережно чешую гладит своими теплыми пальцами, ощущающимися довольно хорошо. Так хорошо, что тянет закрыть глаза и удовлетворенно зашипеть. В голове даже проскакивают предательские мысли, что если мелкого не примут у родственников, то можно оставить себе в качестве личного гладильщика хвоста. Самому этим заниматься не так приятно. А тут ему несложно будет и комнату выделить, и кормить Кая от пуза, чтобы был очень пушистым и милым лисенком, даже книги для изучения магии может дать, если потребуется. А люди пусть думают, что завел себе подмастерье, как и положено всем сильным и уважающим себя магам. Главное, чтоб ушами и хвостом не светил.

Вессатар даже не заметил, как разочарованно и тихо зашипел, когда теплая ладонь покинула кончик хвоста, вздохнул потом и отпил из бокала, смакуя сладковато-терпкий вкус вина. Льстит и восхищении в глазах Кая от банальнейшей магии, которой он пользовался так легко, словно дышал. И ведь голодный, шельмец, вон как живот заурчал на запах мяса, а все равно первым делом к нему пошел. Вот что значит воспитание, пусть и деревенщина при этом.
- Добавки? - интересуется Весс, заметив как быстро опустела тарелка, доставая таким же образом блюдо с виноградом и сыром, чтобы Каю было что пощипать даже если он деликатно откажется. Растущий организм постоянно хочет есть, сам таким был и потому прекрасно знает все сложности.

Он ловит взглядом движение пушистых ушек, при виде которых первое желание - проверить мягкость, подавил это желание и продолжает деликатно опустошать тарелку. Увы, но не только лис не знал, что делать дальше, потому что Вессатара все еще штормило между вполне здоровым демоническим желанием позволить чужаку разбираться со своими проблемами самостоятельно и параллелями со своим прошлым. Карма же, вдруг она потом по нему в неподходящий момент ударит с размаху и прямо в спину, нехорошо получится.
- Пока не проверишь, не узнаешь. Может быть она всю жизнь мечтала о названном сыне, откуда тебе знать, - рассудительно и все также шипяще произносит он, отставляя пустую тарелку в сторону. Белый огонек тут же выплыл из ниоткуда, спешно удаляясь с тарелками, висящими рядом и испуская искорки в разные стороны. Весс хмыкнул, скрывая смешок: - Твой аппетит понравился повару. Теперь будет рядом с тобой что-то невзначай оставлять, чтобы ты оценил его кулинарные таланты.

Змей предусмотрительно не обещает пока что ничего лишнего, задумчиво покачивая кончиком хвоста и потрескивая погремушкой.
- Тетка твоя живет в городе за лесом, говоришь? - наконец произносит он, вспоминая тамошний рынок. В принципе, можно сбагрить ребенка в родственные руки, пойти и закупиться тем, чего в местных лавках не найти, а потом вернуться и посмотреть, что из этого вышло. А потом уже подумать и взвесить все за и против. - Я провожу тебя, мне все равно туда нужно за некоторыми ингредиентами, - добавляет размеренно, чтобы Кай ни в коем случае не подумал, что змей собирается сделать доброе дело и не ощутил себя еще больше обязанным.

А потом Весс досадливо цокает языком, понимая, что лисенок все же вспомнил его имя. Выжидает долгую паузу, пытаясь разглядеть страх в золотисто-зеленых глазах, даже голову склоняет немного, волосами подметая теплые камни. Ничего. Загадочно, очень загадочно. Может, у ребенка шок до сих пор?
- Съел, - соглашается, коротко кивая, - потому что я ем не только демонов.
Ноготь начертил в воздухе большой круг, внутри которого тут же оказался круг поменьше с точкой в себе и они засияли серебристым и золотистым цветом:
- Каждое существо, постигающее искусство магии, обладает определенным запасом энергии. У демонов больше, у людей меньше, - палец ткнул в верхний круг, показывая на этот самый запас. - Поэтому демонов есть, конечно, выгоднее, но охотники сами выбрали свою судьбу, решив напасть на меня. Так зачем добру пропадать? - Вессатар очаровательно улыбается, блеснув острыми клыками. - К слову, этот самый запас довольно статичен от природы. Его верхнюю границу очень сложно пробить, поэтому демоны предпочитают сохранять чистокровность в своих рядах, чтобы дети их рождались с таким же или даже большим пределом, развивали его с детства и становились сильнее. Собственно, причина, по которой от меня шугается ваша братия - я не демон, а дух. У меня нет этой самой верхней границы, она размыта в воздухе и зависит от того, как много я пожираю силы. - пальцы стирают ограничивающую линию и золотистые искорки рассыпаются в воздухе, растворяясь в нем.

Он делает крупный глоток вина и опирается на руки, мечтательно глядя в темное небо с перемигивающимися звездами:
- Слышал легенду о змее, который когда-нибудь сожрет мир? Возможно, когда-нибудь, через сотни тысяч лет, если я сойду с ума и при этом останусь жив, эта легенда станет правдой. Но к этому моменту о ней уже никто не вспомнит, - он весело смеется и поднимается, гибко изогнув хвост. - Думаю, пора собираться спать, маленьких лисят уже развозит от вина и пережитого волнения. Не волнуйся, я тебя не съем, в этом мире слишком мало тех, кто меня не боится.

Когда Кай поднимается, Весс склоняется к нему, проводя аккуратно по одежде, магией подгоняя ее по фигуре и потом отпуская лиса. За ночь слуги справятся и выдадут гостю нормальный набор одежды и его собственную - чистую и выглаженную. Он скользит впереди, не стесняясь своей наготы - спину все равно прикрывают волосы, да и что вообще должно смущать в обнаженном торсе, он же не членом, вытащенным из пазух, размахивает, проводит Кая в гостевую комнату, с которой огоньки спешно смахнули пыль, перестелили белье на свежее и хрустящее и поставили на небольшой столик графин с водой и тарелку с фруктами. На кровати лежала ночнушка, больше подошедшая бы принцессе: нечто белое, воздушное и в кружавчиках, напоминающее свободное платье, в распахнутом окне ветер шевелил занавески, впуская в комнату приятную ночную прохладу.
- Спокойной ночи, Кай. Раньше полудня можешь не просыпаться, я люблю поспать, но если что-то потребуется, ты знаешь кого теребить, - непрозрачно намекнул Весс на своих слуг и удалился, тихо шелестя чешуей и гордо неся в себе чувство выполненного долга. Делать добрые дела, оказывается, даже немного приятно. Сразу такая гордость за себя чувствуется.

Отредактировано Cillian St. Clair (01-03-2020 03:01:49)

+1

13

Кай страха не ощущает совершенно. То ли дело в том, что нервная система за сегодня исчерпала себя и ярких эмоций в принципе не осталось. То ли дело в том, что внутренний голос подсказывает, что если бы его и хотели съесть, съели бы еще там, в деревне, а не тащили через портал, не давали отмыться и не кормили сейчас. Кайоши о нервной системе знает совсем немного, так что закономерно склоняется ко второму варианту: в качестве блюда он Вессатару вряд ли интересен, иначе давно уже последовал бы за своей родней на ту сторону.

Еда оседает в животе приятной тяжестью. Почему-то еще совсем недавно Каю казалось, что кусок в горло просто напросто не полезет, учитывая все произошедшее. Но организм нагло брал свое, совершенно наплевав на психику, на потрясение, на резко изменившуюся просто до неузнаваемости жизнь. Не то, чтобы Кайоши был против: еда все и всегда делала лучше – простая истина, которую он запомнил еще с детства. Но вместе с тем Каю это все не мешало удивляться происходящему с самим собой мысленно.

Кай слышит вопрос, но качает отрицательно головой в ответ на него. Порция была большой, и он на самом деле чувствует сытость. В конце концов, синдрома вечного голода у него нет, и то хорошо. Но вот от винограда с сыром не отказывается: просто не может удержаться от лакомства, нет-нет, да таская кусочки или виноградины с тарелки и прихлебывая теплое слабое вино. От последнего вкупе со всем пережитым за сегодня кажется, немного кружится голова, и лисенок радуется тому, что сидит на теплых камнях. Кажется, он мог бы свернуться клубочком прямо тут, укрыв нос пушистым хвостом, да спокойно уснуть, предварительно обернувшись лисом.

- Наверное, да. Правда Ваша, - соглашается Кай. Думает о том, что даже если тетка и не будет рада ему, то хоть подскажет, что делать дальше. Даже если и так, это уже будет лучше, чем оказаться один на один с огромным миром, который совсем не рад перевертышам обычно. Да и вообще, откровенно говорить если, этот мир мало кому был рад, исключая особенно сильных и выносливых. Хотя и их в любой момент могло потрепать так, что мало не покажется. Лисенок невольно смотрит на хозяина дома, думая о том, что вот его-то миру потрепать точно будет не так просто. А может еще и зубы пообломает, если будет очень настойчиво пытаться.

Кай провожает огоньки с тарелками взглядом, и на губы его ложится легкая улыбка. Он шепчет коротенькое «спасибо» огоньку, курсирующему мимо. Если сначала, когда они только-только пришли, Каю казалось, что огоньки – это чистая магия, пусть и высокая, то сейчас он понимает, понаблюдав немного, что у каждого из них свой характер, свой способ общения, кажется, даже. И он бы с удовольствием понаблюдал за ними еще, если бы веки не наливались свинцовой тяжестью, а шипящий голос Вессатара с мягкими размеренными интонациями не начинал убаюкивать.

Следующие слова ожигают короткой вспышкой. Лисенок расширенными от удивления зрачками смотрит на хозяина дома и даже не пытается скрыть радости в светлых глазах. В слова даже сначала трудно поверить: он и рассчитывать не мог на столь удачное стечение обстоятельств.
- Приложу усилия, чтобы не стать Вам помехой в пути, - пальцы снова сжимают мех на хвосте, ворошат его легкими прикосновениями, теперь выдавая уже радостную нервозность в противовес ой, что была раньше. Кай твердо и по-детски наивно мысленно обещает себе когда-нибудь потом обязательно снова отыскать Вессатара и отблагодарить за все добро. Если, конечно, все сложится удачно, и судьба не преподнесет каких-нибудь новых неожиданностей.

Кай обхватывает чашу с вином удобнее, смыкая на ней пальцы, да аккуратно делает еще глоток, стягивая с тарелки очередной кусочек сыра.
- А какие они ну… - запинается, подбирая слово, пытаясь понять, как сформулировать вопрос так, чтобы он не показался совсем бестолковым. – На вкус? - склоняет вопросительно голову к плечу, в итоге так и не найдя в своем словарном запасе никаких более-менее вменяемых вариантов, которые можно было бы использовать.
То, о чем рассказывает хозяин дома, чертя в воздухе золотистый узор, звучит интересно. Раньше с Кайоши никто ни о чем подобном не разговаривал, и сейчас он внимательно слушает, навострив пушистые лисьи уши. И, кажется, даже понимает, о чем именно Вессатар говорит. По крайней мере, на словах это выглядит не так сложно, пока он не слышит ключевое «дух».

- Дух? – переспрашивает, удивленно смотря на Вессатара: - Но ведь духи бесплотны…? А я только что гладил Ваш хвост? – Лисенок смотрит на свои пальцы и даже растирает подушечки друг о друга, будто усомнившись сейчас в собственной телесности. Может, он все же умер там, в деревне, а теперь находится с проводником на какой-нибудь проверке перед тем, как его проводят к семье? А может, так и застрянет между мирами. На секунду Кай даже прикусывает до легкого укола боли собственную губу, проверяя, почувствует ли что-нибудь. Боль вполне себе реально ожигает кожу, и приходится прийти все же к выводу, что нет, пока он вроде вполне себе жив. От этого в желто-зеленых глазах вопрос становится только осязаемее.

- Слышал, правда у нас она немного иначе звучит, - Кай зевает в бокал, прикрывая рот ладонью: - В ней говорится, что змей придет из бездны моря и начнет с того, что уничтожит воды на земле, потому что вода – это жизнь. А Вам вода, кажется, нравится, - лисенок чуть улыбается, да поднимается с земли следом. Он весьма смутно сейчас понимает, что такое безумие, но представить себе Вессатара, выходящего из бездны моря все равно как-то не может.

Он вздрагивает слегка, чувствуя легкое касание к одежде и то, как та будто становится меньше. Сначала ему думается, что это обман ощущений, но нет: рубашка внезапно перестала сползать с плеча, да и штаны уже не волочатся по полу, грозя уронить при неосторожном шаге на пол.

Кай забирается в кровать, укрываясь одеялом. Он не чувствует, что заснет. Но все равно в спину хозяину дома шепчет, что не боится. А еще желает ясного рассвета, как принято было желать у них в семье вместо классического «спокойной ночи».

И Кайоши на самом деле даже не заметит, как заснет. И проспит до утра без сновидений совершенно. Никаких кошмаров, никаких тревожных видений просто потому, что организм слишком устал, чтобы бороться за что-то еще и во сне.

Утром Кая разбудят лучи солнца, проскользнувшие в окно. Он щурится, да чувствует, что выспался, хотя внутренние часы подсказывают, что время еще и десяти часов нет. Лисенок оглядывается задумчиво, да умывшись, выходит в гостиную. И к своему облегчению находит там один из огонечков, о которых говорил Вессатар. Тот мерцает, и ближайший час лисенок искренне пытается понять, как в этом мерцании что-то понять. А заодно ждет, пока проснется хозяин дома. Кажется, под конец у Кая, устроившегося прямо на одном из ковров с любезно организованной чашкой чая, начинает что-то получаться. Если, конечно, огоньки, которых собралась уже парочка, над ним не издеваются.

Чуткий слух легко улавливает шелест передвижения. Кай дергает лисьим ухом, да поворачивает голову в сторону, откуда должен появиться Вессатар.
- Доброе утро, - солнечно улыбается. [nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

14

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Весс морщит нос, искренне пытаясь вспомнить, какими же были эти глупые охотники на вкус. На самом деле ничего особенного, проскочили так, что он даже не заметил, но нужно было дать какую-то ассоциацию с едой, чтобы лисенок понял.
- Наверное, как кефир. Кислые и отдающие неприятным привкусом, который пытаются прикрыть отсутствующей благодатью. В них было мало силы. Вот какой-нибудь высший демон - другое дело: это как живительный и свежий источник, к которому хочется припасть и пить до тех пор, пока он не иссякнет, - взгляд Вессатара становится мечтательным, как будто он уносится мыслями к тому самому гипотетическому высшему. Жаль, что с ними приходилось себя сдерживать и обмен силой обычно был обоюдным и в постели ко всеобщему удовольствию. - Но вообще это может потому, что я уже зажрался и нос кручу. Вот для тварюшек, которые понабежали на запах боли и крови они показались бы слаще меда, - добавляет он задумчиво, накручивая темную прядь на когтистый палец. Низшие вообще не привередливые, готовы есть все, что движется и не движется, чтобы стать сильнее и опаснее и быть способными есть еще больше, чтобы стать еще сильнее... и так по бесконечному кругу.

- Духи бесплотны лишь на самом начале своего существования. Они могут остаться таковыми, если не хотят причинять никому вреда или просто оставляют мир без сожалений, а потом раствориться в небытии и пойти на перерождение. А могут начать цепляться даже за такую жизнь, выгрызая крохи энергии из всего, что могут. Я был, например, змеенышем, который так и не смог вырасти. Люди перебили нас всех, а я возненавидел их так сильно и так сильно хотел жить, что остался в этом мире, - размеренно шипит Весс, прекрасно зная, что его происхождение останется между ними. Лис не рискнет кому-то еще это рассказывать, а если и рискнет - для Вессатара эта история не несла никакой угрозы. - Ел мелких и зазевавшихся духов, которые даже еще не понимали, что с ними произошло, поначалу, потом накопил достаточно силы, чтобы суметь становиться небольшой змеей, а потом уже и до своего сегодняшнего состояния дорос. И если это тело убьют, я снова стану духом, который через некоторое время создаст себе новое тело. - он протягивает ладонь и легонько треплет по ушам, - Плоть вторична, дух вечен...

Уже у себя в спальне Весс вспоминает этот разговор и выражение лица Кая, внимающего ему с таким интересом, словно он рассказывает тайны, позволяющие управлять миром. Теперь понятно зачем маги заводят себе учеников: если они все так же заинтересованно слушают, развесив ушки, то это неимоверно льстит. А еще лисенок не боялся его. Уважал, но не боялся. А это тоже редкость. И в ушах до сих пор звучало его "ясного рассвета" сонным и спокойным голосом. Уникальный ребенок.

Вессатар лег на спину, расслабив хвост и задумчиво глядя в потолок, прикидывая возможное будущее Кая. Красивый, доверчивый - пошел с незнакомым существом, которое вполне могло его сожрать или трахнуть, а может и то, и это. Наивный. Даже если он будет идеально держать маскировку, в городе ему все равно опасно находиться без протекции: ограбят, похитят, продадут в публичный дом, где в нем быстро опознают лисицу. А лис среди проституток любят, уж больно красивые и хвосты пушистые способны дополнительное удовольствие доставить. А ушлые люди знают об этом и подсаживают своих куколок на наркотики, ради которых лисички и кошечки готовы на все пойти лишь бы новую дозу получить. Весс знает, сам как-то в такой бордель заглянул, чуть истинную форму не приняв случайно от воскуренных благовоний. И все разнес, чтобы больше не было в городе такого мерзкого места.

Не то, чтобы Весс чувствовал ответственность за Кая, нет. Но все равно сон к нему не идет достаточно долго и лишь через пару часов он замирает, обвив хвостом длинную подушку с грелкой внутри и мирно засыпая, разметавшись в собственных волосах. И спит так до обещанного полудня, размыкая глаза лишь от того, что солнце пробилось через занавески.

Огонькам хотелось обступить лисенка со всех сторон, но они сдерживались, занимаясь своими делами. Лишь те, которые закончили со своими обязанностями, находились возле Кая, изредка перемигиваясь между собой и активно светясь, когда Кай с ними разговаривал. Они даже устроили с ним общение по типу азбуки Морзе: короткий вспых - да, долгое свечение - нет, покачивание в воздухе в разные стороны - не знаю. А вот друг с другом их беседа шла намного активнее и слава всему, что Вессатар крепко спал и ничего не видел.
- Как думаешь, это любовник хозяина?
- Тогда бы они спали вместе, к тому же он слишком хрупок, не войдет.
- Ребенок хозяина?
- Но у него другой хвост!
- Глаза похожие, говорят, что иногда существа из плоти могут пойти в одного из родителей. Вдруг его мать - лиса?
- Точно лиса. Но почему хозяин не спарился со змеей?
- Змеи несут яйца. Яйца хрупкие.
- Несет ли хозяин яйца?..
- Очень большой вопрос. Но он любит их есть!

Из спальни Весс выполз очень не в духе. После ночных метаний роскошная шевелюра спуталась и отказывалась расчесываться, да так, что там щетка попросту застряла. Можно было, конечно, воспользоваться магией, но тогда Вессатар стал бы похож на только что вымытого и высушенного феном пуделька, к тому же от этого дико чесалась голова весь день. Поэтому взлохмаченный змей дополз до диванчика и плюхнулся на него, вытягивая хвост и помахивая трещащей погремушкой, пытаясь уже с помощью закружившихся огоньков вытянуть расческу и привести волосы в порядок. Надо было в косу перед сном собрать и бальзам нанести, а не вот это всё.

- Утро доброе. Как спалось? - запоздало произносит он, наконец извлекая расческу и мрачно пытаясь справиться хотя бы с отдельными прядями, затрещав еще громче. И как эльфы справляются с их идеальными волосами? Нет, точно надо будет наведаться в заповедные леса и утащить какого-нибудь ушастого с хорошей прической, чтобы тот рассказал их секрет. - О небеса, когда-нибудь я обстригу эти патлы!

Он дергает колтун и шипит, вовсе не напоминая сейчас великого мага, а потом спохватывается и смотрит на Кая, делая вид, что это вовсе не он сейчас что-то говорил.
- Мы как направимся к твоим родственникам: своими ножками и долго через лес и прочее или телепортом к главным воротам города? Мне-то не принципиально, у меня времени достаточно, а вот твои предпочтения учесть хочу. Вдруг тебе по душе романтика большой дороги, вой волков в ночной тиши, скрежет голодных гулей за защитным куполом, ожидающих момента, когда потухнет костер, отбитая лошадью задница... Ах да, где завтрак? - спохватывается Весс, а следом за ним вздрагивают огоньки, понимая, что заболтались и забыли сервировать стол. Две разноцветных точки прошмыгивают мимо, оставляя змея наедине с проблемой и Каем. Ну или Кая наедине со змеем и его проблемой.

Отредактировано Cillian St. Clair (04-03-2020 02:41:13)

+1

15

Детская психика – удивительно гибкая вещь, способная легко стирать многое, переступать через чудовищные порой вещи, оставаясь лишь где-то на грани подсознания. Иногда так глубоко, что и не выцарапаешь, как ни старайся, а иногда недостаточно, и тогда не знаешь, как отольется произошедшее, в какие страхи и мании превратится в будущем. Спокойный сон, да сытный ужин накануне не стерли воспоминания о том, что происходило с Каем. Но загнали эти воспоминания достаточно глубоко, чтобы сейчас, сидя на ковре в гостиной чужого дома, он мог не задумываться об этом всерьез.

Кай был увлечен беседой с огоньками. И ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что один короткий вспых значит да, долгое яркое мерцание – это нет, а покачивания расшифровываются, как незнание. Как только Кай понял это, беседа пошла несколько увлекательнее. У тех огоньков, что с ним возились, пока остальные были заняты другими домашними делами, он успел поинтересоваться обо всяких мелочах, очень сильно сожалея, что ограничен только вопросами, на которые можно ответить да\нет\не знаю. Приходилось изворачиваться, строить предложения так, чтобы получать ответы, а не загадочное молчание, значащее, что вопрос задан неверно.

И вместе с тем, стоило Вессатару появиться в гостиной, как огоньки прыснули в стороны, словно их и не было. Казалось бы, еще несколько секунд назад рядом их было несколько штук, а вдруг остался всего один. Остальные исчезли из поля зрения, несколько кинулось помогать хозяину с застрявшей расческой.

Кай остается сидеть на месте, наблюдая со стороны за мучениями. Ему хочется предложить помочь, но он как-то не рискует. В конце концов, у них принято было, что волосы – нечто сокровенное, и просто так прикасаться к ним у каждого, как в голову взбредет, как минимум, невежливо.

- Как убитый спал, спасибо, - вежливо отмечает лисенок, закусывая губу. Наблюдая за происходящем, руки помочь чешутся еще сильнее. Он не знает, какие здесь обычаи, и как отнесутся к его предложению, и эту нерешительность отлично видно в глубине глаз. – А как у Вас прошла ночь? – интересуется в ответ, стараясь поддержать беседу, но больше следя глазами за тем, как чужие пальцы пытаются выпутать их волос расческу, да как вокруг чужой головы снуют огонечки. Наконец, Кай все же смелеет немного и решает, что если огонечкам можно, то вряд ли он будет совсем не к месту. В крайнем случае, ему всегда могут сказать нет, и он поймет, да уберется подальше.

- Давайте я помогу, - он подскакивает с пола, да обходит диван, осторожно забирая из чужих пальцев расческу. – У меня всегда неплохо получалось управляться с волосами, - тем более, у Кая самого волосы до середины спины, причем он носит их в основном распущенными, лишь иногда собирая в хвост или закрепляя двумя боковыми косичками. Да и сестру он нередко расчесывал, и она даже не ревела у него белугой, в отличие от старшего брата. – Только не дергайтесь, пожалуйста, очень резко, хорошо? А то может быть неприятно. И говорите, если больно будет, – Кайоши критически осматривает расческу, пальцами пробует зубья, проверяет, как она гнется. Затем откладывает ее пока на спинку дивана.

- А можно, пожалуйста, плошку с водой, - просит он один из огонечков, а затем, когда плошка тоже оказывается на спинке дивана, коротко благодарит. Пока огонечек организовывал воду, Кай успел коснуться нескольких колтунов, осторожно прощупать чужую роскошную шевелюру. А еще успел решить, что не страшно, у сестры волосы порой спутывались и покруче, и он справлялся, так что управится и тут. Лисенок мочит пальцы в воде, чтобы чужие волосы не электризовались, не липли к рукам и не путались от того еще сильнее, да принимается осторожно распутывать колтуны, помогая себе расческой там, где это необходимо.

- Я не знаю, - честно отвечает, распутывая мелкий, но весьма зловредный колтун едва ли не на чужой макушке: - А как будет удобнее? На телепорт же тратятся силы, наверное? А на путь своими силами время? - пальцы приходится еще раз намочить и даже слегка дернуть, чтобы управиться наконец-то. Кай расческой еще несколько раз проводит от макушки по всей длине, да любуется проделанной работой, довольно улыбаясь. Волосы чужие лежат аккуратной волной, никаких колтунов и ничего, за что мог бы зацепиться придирчивый взгляд. Времени на это, конечно, ушло прилично, и огоньки даже успели подготовить все к завтраку.

- Красивые волосы, - честно говорит мальчишка, не удержавшись и проводя по ним ладонью еще раз: - Может, заплести косу или высокий хвост, чтоб не мешались и путались поменьше? – предлагает он, как ни в чем не бывало.

Кай никогда далеко от дома не бывал. Исключая гости у тетки. Даже в городе, куда привел его Вессатар, ему бывать не доводилось ни разу в жизни. И задавать ему вопрос о том, как добраться – верный шаг к тому, чтобы поставить его в тупик. Зато в голове всплывает смутное воспоминание.
- Я вроде как слышал только, - начинает он нерешительно, потому что не уверен в своих знаниях, в своей памяти: - Что там в город напрямую телепорт открыть нельзя. То ли какое-то городской артефакт не дает, то ли место такое, то ил какая-то древняя магия. Я не знаю точно, - в голосе даже вина проскальзывает от того, что он не может дать больше информации. [nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][sign]***[/sign]

+1

16

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Чем больше Вессатар пытался разобраться с волосами, тем громче звучала трещотка на хвосте. И снование огонечков рядом не помогало особо, лишь поднимало градус раздражительности, потому что они не могли решить с какой стороны взяться за волосы.
- Отлично спал, настолько отлично, что результат налицо, так сказать, - шипяще фыркнул Весс, ткнув выразительно на волосы и хвост сворачивая поудобнее, сдерживая желание психануть и проломить им стол, например. А потом он удивленно смотрит на Кая и медленно кивает, пока огонек с явным облегчением, видным в ставшем более мягким сиянии, смотрит на передачу расчески лисенку.

- Да уж, по твоим волосам заметно, что ты умеешь с ними управляться. Как они у тебя не путаются? - уже куда спокойнее произнес Вессатар, когда ощутил пальчики, аккуратно распутывающие волосы. Даже не больно, если так подумать. А уж когда в дело пошла вода, и вовсе стало отлично. Все же огоньки и настоящее тело не могли сравниться в нелегком деле приведения прически в порядок.

Весс закрыл глаза, переставая трещать и опуская кончик хвоста, постепенно расслабляясь от копошения в волосах. Хорошо так, приятно, уютно, хочется еще вдобавок лисенка ближе притянуть, пряча теплое тельце в чешуйчатых кольцах и греясь о него без тени зазрения. Хочется, но нельзя, сразу решит, что его есть собираются. И по спине, не прикрытой какой-либо одеждой - в своем доме в полузмеиной форме Вессатар обычно передвигался без лишних тряпок - легко заметно, как расслабились мышцы, как сведенные вместе напряженные лопатки приняли спокойное положение.

Ладно, если тетка ему не рада будет и выкинет на улицу, оставлю при себе личным расчесывальщиком. Будет утром и вечером гриву мою разбирать, - пришел к выводу он, тихо и довольно зашипев. Все равно пока что лисенок проблем не доставляет, комната для него есть, главное, чтоб уши и хвост прятал, когда к дому идут просители, которым позарез надо очередного проклятого спасать или еще чего-то, вмешательства могучего мага требующего.

В принципе, Вессу даже было интересно, как поведет себя другой вид. С демонами, например, понятно, что пошлют или сожрут, а вот как поступят люди или перевертыши, ушедшие от них не сильно далеко? Для него, не имевшего семьи в ее нормальном понятии, такие вещи были особенно любопытны, особенно когда самому практически ничего не нужно делать, лишь довести ребенка от пункта А до пункта Б и послать птичку подслушивать разговор.

- Ой, подумаешь, силы, как будто телепорт их полностью заберет, - легкомысленно отмахивается Весс. Да и время для него значения особого не имеет. Какая разница, сколько его пройдет, если годы идут, как недели. Он тихо хмыкает, поморщившись, когда волосы все же оказались дернуты, а потом, когда их отпустили, тоже проводя по уложенной шевелюре и невольно восхитившись. С его-то густыми и непослушными волосами так управиться - это надо уметь. - Давай в косу, мы же вроде собирались отправиться в путешествие.

Пока Кай занимался волосами, Вессатар пытался припомнить, что там было с городом. Вроде как в прошлый раз он спокойно телепортнулся в центр, правда случайно напутал с координатами и оказался в спальне бургомистра. Неужто тот разорился после этого на артефакт, накрывающий аж целый город? Разбираться с такими вещами не хотелось, как и оказаться распыленным на кусочки, если телепортация пройдет неудачно благодаря защите. Ему-то плевать, а лисенка жалко.
- Что ж, значит закину нас в лес в безопасную зону, а оттуда уже отправимся к городу. Там как раз недалеко, сутки-двое будет, - сообщает он, отправляя мысленный приказ огонькам подготовить с собой провизии и положить мешок с вещами из деревни в удобный рюкзак, чтобы Кай не надорвался.

Вессатар материализовал зеркальце в руке, полюбовался на косу и свое отражение, а потом беспечно отбросил зеркало, исчезающее уже в полете, в сторону. Время завтрака. И как говаривала старая людская поговорка: не стоит вставать между змеем и его едой. Ну или так говорил лишь старый алхимик, приютивший его когда-то.

Завтраки в этом доме всегда были сытными. Как и обеды. Как и ужины, в принципе. Вот и сейчас в тарелках была яичница с беконом и помидорами, отдающая на вкус немного островатым соусом, смягченным присыпкой из нежного сыра, а в высоких кубках был налит яблочный сок для лисенка и вино для змея, главное не перепутать. От свежеиспеченного пирога с сыром и ветчиной, стоящего в центре стола, исходил приятный аромат. В целом, судя по обилию пищи на столе, могло сложиться впечатление, что либо должны нагрянуть гости, либо Весс старательно откармливает Кая для своих коварных змеиных целей, что, конечно же, было неправдой.

Он поудобнее устроился на стуле, обвивая его хвостом, вооружился двузубой вилкой и нацелился на еду:
- Приятного аппетита. Не стесняйся, чувствуй себя как дома, - Вессатар ел аккуратно, но не соблюдая всех правил этикета, чтобы не смущать ребенка лишний раз. Как показывал опыт, строгое следование правилам отбивает весь аппетит. - Ты, кстати, когда хочешь отправиться к родным? Сегодня или завтра-послезавтра? Если хочешь, можешь отдохнуть и прийти в себя, - расслабленно говорит он между делом, дружелюбно улыбнувшись и отпив вина. Почему бы и нет, вряд ли у какой-то там тетки будет такой же горячий источник, пуховые перины и заморские фрукты на блюдах, из которых Весс больше всего ценил бананы, особенно когда увлекался каким-то исследованием и запирался в лаборатории.

Отредактировано Cillian St. Clair (01-04-2020 02:59:41)

+1

17

Каю нравится, как чужие волосы приятно льнут к пальцам, как ощущается вес прядей на ладонях. Он находит это занятие даже в какой-то мере медитативным. Наверное, потому у него и получается так хорошо управиться с волосами Вессатара: прическа никогда не терпит спешки, и лисенок не торопится, тщательно ища основные прядки в каждом узле, выбирая путь, по которому распутывание пойдет наиболее просто и быстро. А еще – Кай очень легко признается себе в этом – ему очень нравятся именно волосы мага. Тяжелые, удобно ложащиеся в руку, послушные, если найти правильный подход. Если бы у его сестренки были такие волосы, он бы каждый раз довольно пищал от удовольствия, принимаясь ее чесать, но нет. У сестренки волосы были легкими, летящими, словно пух от любого неверного движения. Кай больно кусает себя за губу, прочь выгоняя из головы ненужные воспоминания. 

- Не знаю, полностью или нет, но вроде это затратно? – он с любопытством косится на хозяина дома, но боится слишком уж сильно надоедать ему своими расспросами, поэтому интересуется осторожно, будто ступая по полю, полному опасных капканов. Если честно, Кайоши еще не совсем решил, как стоит вести себя здесь правильно. Больше всего ему хотелось прикинуться ветошью и не отсвечивать просто потому, что он уже доставил своему спасителю огромное количество проблем. – Хорошо, я заплету колосок, - улыбается мальчишка, и тянет руку, накрывай ей коротко и осторожно чужую щеку, чтобы повернуть голову Вессатара ровно.

Косичку лисенок плетет почти от макушки, тщательно собирая все пряди так, чтобы они не лезли хозяину гривы в глаза. На конце скрепляет получившееся творение резинкой, даже не замечая того, как сдергивает ее с собственного запястья: носит постоянно по привычке, чтобы собирать собственные волосы, если что. Кай отступает на пару шагов, да любуется тем, что получилось в итоге. А получилось хорошо, можно искренне гордиться своим талантом. 

Кайоши вообще очень смутно представлял себе момент, когда он очутится в городе тетки, да предстанет перед ее дверью. Он смутно представлял, как расскажет ей обо всем, что произошло, как представит своего спасителя, как будет уповать на ее милость. Все это сейчас казалось далеким и недостижимым, но Каю почему-то казалось, что думать об этом стоило уже сейчас. Уже сейчас стоило рисовать в голове непростую беседу, которая наверняка пойдет не по плану. Кай нервно заводит собственные волосы за ухо, да дергает лисьим ухом задумчиво. Выдыхает. 

- Мне мать говорила о том, что там что-то такое. Раньше, говорила, не было, в последние годы только, - пожал он плечами, поясняя собственные слова про артефакт. Уверенности у Кая, конечно же, не было. Он слышал что-то когда-то краем уха, но уверенности на этот счет не испытывал совершенно. И не мог скрыть этого в голосе и, самое главное, не считал нужным скрывать. 
- Наверное, так будет правильнее всего. А то мало ли, как эта штука работает, - Кай поднимает глаза на Вессатара, в них не скрыть снова зажегшуюся искорку любопытства: - А это правда, - интересуется он осторожно: - Что если портал неправильно открыт, то можно выйти в пропасть или еще куда? Или застрять прямо в стене? Такое бывало? – лисенок округляет глаза по страшному, представляя вдруг, как его роскошный хвост где-нибудь в стене на самом деле застрянет. А сейчас, когда он пришел в себя после вчерашнего и отмылся, хвост у Кая на самом деле выглядит роскошным. 

Запахи, что доносились с кухни, где вовсю мелькали огоньки, чувствовались на самом деле божественные. Кай зажмурился, чувствуя, как у него урчит в животе, и как лицо снова немилосердно совершенно заливает краской. И – естественно – тут же извинился по привычке, чувствуя, как горят кончики ушей. Он, увлекшись возней с чужой прической, даже и не заметил того, что был голодным. Растущий же организм требовал своего и не стал терять шанса напомнить хозяину о своих потребностях. 

- С-спасибо, - Кайоши смущенно уставился в тарелку, пробуя яичницу, да довольно жмуря глаза. Ему казалось сейчас, что любое блюдо будет произведением искусства. Поэтому не стоило удивляться тому, что тарелка и опустела очень быстро. После Кай осторожно обхватил ладонями кубок, опознавая в его содержимом с первого глотка яблочный сок, да жмуря глаза. – И за гостеприимство и за еду, - добавляет лисенок после паузы. 

- Я очень не хочу доставлять Вам лишних неудобств, мессир Оссрахель, поэтому нам, наверное, стоит отправиться в путь как можно раньше, - отвечает Кай на вопрос. Ему бы, конечно, очень хотелось хотя бы немного перевести дух, провести несколько дней в этом гостеприимном доме и понять, в каком он состоянии, так как первая ночь ничего не дала. Но Кайоши скорее, наверное, отправится обратно в деревню на съедение всем сущностям, что там собрались, чем в этом признается. – Поэтому давайте не будем тянуть. Я готов отправиться в путь, как только вы дадите отмашку, - добавляет он после небольшой паузы, глядя в чужие змеиные глаза из-за кубка с соком, да пряча пушистые уши в волосах. Пушистый хвост нервно метет по полу и вся и радость только в том, что пол чистый. 

Каю на самом деле собраться – дело двух минут. Да и все его пожитки – небольшой мешок, что оказался в руках благодаря Вессатару. Лисенок не смотрел еще даже, чего в нем есть. И смотреть не планировал пока. 

[sign]***[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status]

+1

18

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Если бы какой-то телепорт полностью истощал магический ресурс Вессатара, он бы точно не жил в слишком большом для одного нечеловека и множества крохотных духов доме, не обладал бы влиянием среди людей и не был бы страшилкой для разумной нечисти в духе "а будете сильно наглеть - приползет вечноголодный змей и проглотит вас за один присест". Поэтому Весс ненадолго даже задумался оскорбляет ли его сказанное Каем или же это стоит воспринимать как искреннее беспокойство маленького несмышленыша о большом змее. Наверное, все же второй вариант правильный.

- Скажем так, в моем почтенном возрасте такие телепорты как для тебя взять чашку и донести до рта по затратам энергии, - мягко улыбается Вессатар, кончиком хвоста скользнув по ногам Кая и сам не замечая, как невольно оплетает того, пока мальчишка заплетает ему волосы. Наверное, змеиная натура по теплу рядом соскучилась, надо будет поваляться на солнышке и погреть чешую, чтобы не бросаться на детишек. Все равно Каю будет лучше среди своих, чему Весс его научит? Жрать слабых духов, чтобы повысить свою силу и есть средних духов, чтобы потом стать еще сильнее и пожирать уже демонов и иже с ними? Нет, этому малышу с удивительно светлой улыбкой и мягкой шерсткой не стоит идти по дороге разрушения, которая рано или поздно приведет к концу, если вовремя не остановиться. Весс вот смог, но и то порой просыпалось в нем что-то голодное и темное, требуя большего.

Он задумчиво рассматривает получившуюся прическу, от которой голова кажется легкой, а движения более свободными. Огоньки обычно венцом своего творения считали обычную косу, а сам Вессатар еле в приличный хвост себе волосы собирал, поэтому колосок вызвал заметное восхищение, а мысли снова склонились на другую чашу весов, где его утром и вечером расчесывает гость, расплачиваясь этим и заплетанием волос за кров, еду, одежду и карманные деньги. Детям нужны деньги, чтобы во время прогулки накупить себе сластей, а не бежать домой, если захочется есть. А еще можно будет зимой сидеть и гладить пушистый хвостик. Да еще и уши эти милые, смотреть как дергаются - сплошное удовольствие.

- О, еще какая правда. Бывали случаи, когда незадачливые маги выходили из портала в море и хорошо если из воздуха и падали в него, а не сразу на глубине. Некоторые оставляли в стенах волосы, пальцы, целые конечности, а порой и половину тела. В этих случаях, конечно, не выживали, - хмыкнул он, а потом, спохватившись, улыбнулся Каю: - Но не беспокойся, я всегда добавляю еще корректирующее плетение, которое в любом случае выставит нас на поверхность, где нет лишних предметов и воды, поэтому подобная участь нам не грозит. Да и координаты я знаю. - успокаивает Вессатар, ловко орудуя вилкой и расправляясь с любимой яичницей. Иногда огоньки пытались в здоровую пищу и выставляли на стол какую-нибудь мерзкую овсянку, которую могло спасти только варенье в дозировке один к одному, но Весс это быстро пресекал. Он тело для радостей жизни завел, а не для овсянки.

Забавно как у Кая быстро меняется выражение лица. То оно восхищенное, то удивленно-испуганное, то красное, как помидорка, как будто змей его по основанию хвоста погладил. Редкостный милаха, даже интересно стало все ли дети такие или это особенный экземпляр, не докучающий слезами, не дрожащий от страха и вообще довольно милый.

- Как взрослый, я не мог оставить ребенка в беде особенно после того, как сжег его дом, - хмыкает по-доброму Весс, глядя на то, как опустела тарелка и ненавязчиво подталкивая к Каю блюдо с пирогом, мол ешь, растущий организм, у тебя стресс, тебе нужно. Все равно потом все лишнее растрясется во время путешествия. И огоньки, готовившие все это, перемигиваются, обсуждая отличный аппетит и радуясь, что в доме появится кто-то еще, что хозяин не будет вечно одиноким бобылем и чахнущим на груде артефактов змеем. Глупые маленькие духи, уже успевшие привязаться к ребенку. Да и сам Вессатар не мог понять почему ему становится так тепло от многочисленных благодарностей, почему хочется оставить лиса где-то рядом, играть с ним погремушкой хвоста и чесать за ушком. То ли это необычное ощущение светлой гордости за хороший поступок, то ли нереализованный отеческий инстинкт - в любом случае надо избавляться от источника непривычных чувств, пока он окончательно не решит оставить его себе. Не кошку ведь бродячую подобрал, а мыслящее и разумное создание.

Именно поэтому он молчаливо кивает и когда трапеза подходит к концу, а явно приунывшие огоньки подлетают с объемистым рюкзаком, в который кроме мешка с деревни от щедрот насыпали еще золота и набили все карманы шоколадными конфетами, которые лишь в дома аристократов встречались, они собираются уходить. Вессатар скептически смотрит на рюкзак и парой слов делает его легче, чтобы Кай не сгибался под тяжестью; неспешно перетекает в человеческую форму, пока духи поправляют на Кае один из его плащей, подшитый за ночь по телу лиса, а потом печально мигают, пытаясь высказать как им понравилось принимать у себя гостя.

Огоньки вились так настойчиво, что пришлось даже рыкнуть на них, чтобы отпустили Кая, после чего Вессатар открыл портал, через который просматривалась пустая поляна.
- Ты за последние лет десять точно первый гость, которому они хотели показаться. Скучно им у меня, общения не хватает, я же всегда закроюсь в лаборатории и всё, - пояснил он активность прислуги, выходя вслед за Каем: - Предлагал им мир посмотреть, но не хотят уходить, прижились уже.

Он вертит головой и безошибочно указывает нужное направление, подстраиваясь под шаг Кая и даже в форме человека двигаясь как-то скользяще, неуловимо напоминая змея.
- Держись ко мне поближе, чтобы нечисть какая не цапнула, - произносит Вессатар, легко продвигаясь вперед. На самом деле в этом нет особой нужды, потому что вся мелкая и не очень живность цепенеет, когда видит проходящего мага, а порой и бежит в ужасе, не разбирая дороги. Даже безмозглый гуль, увлеченно раздирающий оленя, поднял безобразную голову, заметил Весса и с мерзким визгом бросился в сторону, позабыв о брошенной им свежей плоти и крови, когда понял, что падает в змеиные глаза, показавшиеся дверями в бездну - такую голодную, что ему не снилось и в бытии человеком. В такие моменты легко понять, что самое опасное создание здесь - спутник лисенка, ведущий его короткой дорогой к выходу из леса, от которого до города совсем близко.

+1

19

- Ой, - Кай смущенно накрывает рот ладонью, да даже с некоторой опаской смотрит на хозяина дома: не оскорбил ли случайно сомнением в силах, не обидел ли? Он слишком много видел хорошего за один небольшой промежуток времени от этого конкретного нечеловека, чтобы теперь обижать его бездумно, пусть и наивными по-детски вопросами.
Успокоенно выдыхает, не видя в чужих глазах с вертикальными зрачками ни раздражения, ни злости, а только спокойствие. А когда видит мягкую улыбку уголками губ, и вовсе не удерживается, да улыбается в ответ. Кайоши сам по себе миловидный весьма, а с улыбкой выглядит и того краше, легко притягивает взгляд и сам этого не знает.

Если честно, Кай вообще очень смутно представляет себе, как именно работают порталы. Но вспоминает мельком - далеко погружаться в эти воспоминания, запертые сейчас гибкой детской психикой не хочется - как легко был открыт портал из когда-то его родной деревни до этого теплого, гостеприимного дома. А ведь путь явно не близкий. Наверное, точно занял бы у взрослого лиса пару часов, а у лисенка и того больше, хорошо, если не весь день напролет пришлось бы потратить на то, чтобы преодолеть расстояние рысцой, что убаюкивает, но не выматывает, в отличие от того же галопа.
Как только Кай осознает масштабы, Вессатару прилетает еще один полный немного детского восхищения взгляд.

- Звучит как-то жутко, даже мурашки, кажется, ползут по телу, - честно признается лисенок, закусывая губу: - Это знаете, как страшилки, что мы рассказывали друг другу у костра. Про мага, который хотел перенестись порталом в соседний город, а попал в чащу леса, да там и сгинул без следа. Говорят, - он понижает голос до шепота, будто сам сидит сейчас перед костром, да рассказывает кому из ровесников страшную сказку: - Его даже искать не рискнули, потому что все знали, что в том лесу пропадешь.
Кайоши очень сомневался, что история произведет на Вессатара впечатление, но старался все равно искренне. А потом во все глаза смотрел на хозяина дома, пока тот рассказывал о плетениях, о координатах и страховки.
- Ух тыыы! Не знал даже, что так можно, - хочется расспросить побольше, природное любопытство яркими красками в глазах расцветает, но Кай не рискует надоедать своими расспросами.

Вместо этого - тянет со стола кусок пирога, что так любезно пододвинули к нему поближе, да грызет его с удовольствием, запивая яблочным соком из кубка. И кусок пирога - довольно большой, огоньки явно не скупились, когда резали эти крупные куски - и пузатый кубок не умещаются в одной руке, так что приходится каждый раз обеими руками брать пирог, откусывать, класть на тарелку, а потом проделывать ту же манипуляцию с кубком, чтобы ничего не уронить, не разлить и не запачкать. Кай чувствует себя глупо немного, но отказаться от вкусной еды из-за неудобства не может: растущий организм требует сил.

Легкая грусть опускается на плечи вместе с тяжелым рюкзаком, когда Кай понимает, что пришло время покидать уютный и теплый дом, полный дружелюбных огоньков, да снова идти неизвестно куда, слабо представляя себе, как крутиться дальше. О том, что тетка вполне может указать ему на дверь, Кай предпочитал не думать. Верил искренне в то, что у матери с сестрой были хорошие отношений. По крайней мере, такой впечатление сложилось в их последний визит в ту семью. А если так, то ему помогут и не погонят прочь. А уж он поможет, чем сможет, да и отплатит со временем тоже, как только подрастет, да выучится чему полезному.
Кай весело отмахивается от огоньков, посмеивается, скрывая легкую грусть за пушистыми ресницами, да даже показывает одному язык. Он, как и любой ребенок, на удивление быстро находит общий язык со столь эфемерными сущностями, словно на ходу учась понимать их перемигивания и отвечать, хоть и голосом.

- Хорошо им значит здесь, нет? Не обижаете, - в последних словах слышится уже не вопрос, а утверждение, и Кай мягко улыбается Вессатару через плечо, а затем показывает в очередной раз язык одному из огоньков, с которым начал уже дразниться, да все никак не мог закончить. Он смотрит в портал, что ведет на пустую поляну, а затем к огонькам оборачивается и, как учила мать, снова склоняется в поклоне. В этот раз несколько ином - более мягком, менее низком в сравнении с теми, которыми отдавал дань уважения хозяину дома. Чему-то его все же научили в семье. Например, кое-какому этикету.
- Спасибо вам за гостеприимство и вкусную еду. Пусть у вас все будет хорошо, - мальчишка светло улыбается, да ведет пушистыми лисьими ушами. И шагает в портал только потом.

Лес вокруг смыкается довольно быстро. Лисенок, как и велел ему маг, держится поближе, шагая шаг в шаг со своим спутником, стараясь не плестись слишком медленно, чтобы не задерживать. А еще он совсем не чувствует опасности, что исходит от Вессатара: то ли идет слишком близко к нему, то ли не может представить, что его провожатый, от которого он только добро видел, сможет причинить ему зло. Скорее всего, дело во втором.
И когда в сторону от своей трапезы шарахается гуль, Кай хватается невольно за чужую руку, едва ли не подпрыгнув на месте.
- А это кто? - интересуется он шепотом, глядя вслед убегающему существу.

Лес, между тем, все не кончается и, кажется, становится даже темнее. В какой-то момент у Кая появляется тягостное ощущение, будто он застрял в липком сиропе, будто барахтается в нем в бесплодных попытках выбраться, но только увязает глубже. Кайоши осторожно тянет Вессатара за рукав одежды, да смотрит на него снизу вверх. В глазах легко угадываются смесь страха и неуверенности, а пушистые уши стоят торчком, напряженно ловя каждый шорох в подозрительно молчаливом лесу.
- Мессир Оссрахель, - шепчет он, будто кто-то может их подслушивать сейчас: - Мне кажется, что-то не так, как должно быть, - и начни спутник расспрашивать его, что именно не так, лисенок ни в жизнь не сможет объяснить. Просто чувствует.[sign]***[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/140/39469.jpg[/icon][nick]Kayoshi[/nick][status]блики солнца в холодной воде[/status]

+1

20

[nick]Vessatar Oussrahel[/nick][status]S-s-scare me[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/309/72180.png[/icon] Забавно, что лисенок не боится его силы, а скорее опасается показаться глупым - это Весс чувствует очень хорошо. И на самом деле становится даже приятно, что от него в кои-то веки не бегут, сломя голову и умоляя себя не есть. Может, стоило чаще общаться с детьми? Нет, плохая идея, они орущие и сопливые создания. Это Кай относительно нормальный и хорошо воспитанный, что удивительно для захолустного поселения оборотней. да, Кай настоящая жемчужина: не плачет, не падает в обморок, отлично расчесывает спутанные космы и, возможно, не менее хорошо мог бы чесать хвост, что частенько не получалось у огоньков. Эти мысли добавляют еще камушков на чашу весов, предлагающую оставить Кая себе. И тут же Вессатар себя одергивает, напоминая, что у мелкого еще остались какие-то родичи, которые смогут присмотреть и научить хорошему. А чему научит один большой, старый и бездонный дух? Скорее, только плохому.

Он вежливо улыбается, оценив историю Кая. Ну да, простенькое оборотничье поселение, истории там страшные тоже простенькие. Весс мог бы рассказать куда более жуткие и при этом абсолютно правдивые ужасы, но ему не хотелось травмировать и без того наверняка уже прилично подломленную психику лисенка. Поэтому остается только улыбаться и кивать, насаживая на вилку кусочек бекона и яишенки.
- На самом деле можно многое, главное постоянно совершенствоваться и не останавливаться на достигнутом. Когда у тебя будет девять хвостов, люди вполне возможно начнут поклоняться тебе как богу, умоляя ниспослать дождь или защиту, подарить жизнь или отнять ее у врагов. Ты сможешь держать в иллюзии целый город, повелевать умами и сердцами, быть страшной сказкой или благословением, о котором благоговейно переговариваются путники, разнося молву дальше. Главное не сдаваться, - Вессатар недвусмысленно намекает о том, что в жестоком мире, в котором им повезло или не повезло родиться, тут уж с какой стороны посмотреть, в цене в основе своем лишь сила. Особенно если ты не человек.

Огонькам тоже грустно прощаться, они вспыхивают ярко, когда видят поклон, а потом словно тухнут, когда лисенок шагает в открытый портал, и возвращаются к повседневным обязанностям, печально перемигиваясь между собой и сетуя о том, что такой любитель покушать возвращается в родные пенаты, а хозяин снова заживет бобылем, будет шипеть по утрам, когда шевелюра опять спутается после нахождения в горячих источниках, ломать расчески и закрываться в лаборатории, не выходя из нее неделями.

- Конечно им хорошо, - хмыкает спокойно Весс, шагая чуть вперед, но так, чтобы в случае чего прикрыть лиса. Вряд ли кто-то осмелится напасть, но все же стоит перестраховаться: - Без меня бы они давно развоплотились, а так живут и могут тратить свободное время на свои дела. Не знаю на какие, не следил никогда, - тут же предупреждает он возможный вопрос, придерживая ветку, попытавшуюся хлестнуть по торчащим ушкам Кая. Милые такие локаторы, так и хочется их потрепать.

Вессатар проводил взглядом ощетинившегося от страха гуля, послал вдогонку беззвучное заклинание, которое, когда монстр уже достаточно далеко убежал, въелось под кожу, заставляя убивать самого себя от бешеной чесотки:
- Гуль. Они падальщики, рождающиеся из неупокоенных гнилых людей, чьи сожаления так темны, что не дают им раствориться в очередном перерождении. Жрут мертвечину и слабых, когти и клыки смердят трупным ядом, поэтому под них лучше не попадаться, боятся огня до визга. По одиночке в принципе не страшны, но обожают собираться в стаи, этот, видимо, оказался жадным и не захотел делиться со своими добычей, - дает он короткую справку, продолжая идти вперед по одному лишь ему известному пути.

Лес и правда темнеет, где-то на периферии слышен заунывный вой волков, карканье воронов, налетевших из ниоткуда и рассевшихся на ветках. А потом становится тихо, только птицы продолжают сидеть на ветках и перелетать вслед за их передвижениями.
- Поверь, Кай, тебе не кажется, - Весс гладит его по голове коротко и мягко, треплет кончик пушистого ушка, не удержавшись, а потом разворачивается и прячет лисенка за спину одним бескомпромиссным движением. И еще защитным куполом сверху накрывает на всякий случай, а потом зажигает в ладони голубое пламя, бросая его вперед и позволяя объять что-то невидимое и большое, бросившееся на него и в процессе теряющее маскировку. Становятся видны и мерзкие склизкие отростки чудовища, и ощутим смрад, которым несло из открытой пасти с несколькими рядами зубов. Вессатар перетекает в форму змея так быстро, что не уследить, становясь больше, чем тварь, вбивая ее хвостом в землю так, что все дрожит, а лес, словно живой, жалобно всхлипывает и скрипит деревьями от несуществующего ветра. Тварь тоже скрипит, визжит на ультразвуке, пока ее кости ломают одну за другой, превращая тело в кусок отвратительного мяса, распадающийся на глазах на составные части. Один из таких кусков отлетел прямо в сторону Кая, сползая вниз по куполу и оставляя потек крови.

Змей проглотил получившийся фарш с костями, заглотнул одним движением так легко, что сразу становится понятен один простой факт: в него поместится еще много даже таких огромных чудищ, сделал ленивый тырк языком в сторону купола, а потом так же плавно и быстро перетек обратно в человека, легко перешагнувшего с пропитанной кровью земли на нетронутую часть.
- Буду считать это полдником, лес. Не советую пытаться подарить мне обед, - многозначительно сообщает Весс пустоте, вороны внимательно смотрят на него и взмывают в небо, быстро очищая от себя ветки. И только потом змей додумывается обратить внимание на Кая.

+1


Вы здесь » ELM AGENCY » Альтернатива » Голос мне полоза слышится


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно