Миссия 103, Мир Топи
Преображение отправило агентов раздобыть образцы тканей недавно обнаруженного НЕХа Кротуса для изучения. Требуется кусок как минимум одного щупальца, лучше - двух разных. Уничтожать НЕХа необязательно, главное как можно быстрее после отсечения доставить образцы в лабораторию.

Миссия 107, Доминикана
На побережье на довольно большом расстоянии друг от друга были найдены трупы двух Когтецов, когда нашли третьего - он еще вяло шевелился, но к прибытию агентов тоже умер. Местонахождение разрыва неизвестно, людей не эвакуировали, так как нападений НЕХов не было. Нужно убедиться, что живых НЕХов не осталось, найти и закрыть разрыв. Также стоит убедиться, что разрыв был только один и что поблизости нет НЕХов из того же или других миров - ведь нет гарантии, что Когтецы ранили друг друга сами.



Телеграм-канал Agency ELM

Наша тема Объявления от администрации!

[12.01.20] Появилась новая игра, визуальная новелла по миру Эльма! К вашему вниманию представляем ELM AGENCY: SHORT DATING SIMULATOR!

ELM AGENCY

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ELM AGENCY » Архив сюжетных эпизодов » [03.08.2019] Облученные нейросетью: the Big Bang


[03.08.2019] Облученные нейросетью: the Big Bang

Сообщений 1 страница 30 из 57

1

ОБЛУЧЕННЫЕ НЕЙРОСЕТЬЮ: THE BIG BANG

https://c.radikal.ru/c03/2006/06/354f35e78e43.jpg
- массовый эпизод -


Согласно статистике, лаборатория экологии считается одной из самых безопасных лабораторий в принципе, так как не работает с агрессивными веществами и/или НЕХами. За все время работы в Эльме, именно лаборатория экологии имела почти стопроцентный показатель безопасности для своих сотрудников. Но, как говорится, иногда и палка стреляет.

Так и произошло 03.08.2019 года в 10-45. В это самое время в подземной испытательной части лаборатории, что принадлежала именно сотрудникам экологии, вдруг произошла короткая утечка, а именно лопнул защитный купол, который по невнимательности не запаяли с северной стороны заспанные лаборанты. Субботнее утро в Преображении окрасилось синеватым излучением на грани человеческого восприятия. Волной зацепило только три крыла: обучающее крыло, административное крыло и крыло лабораторий.
Всех, кто находился в это время в Преображении постигла одна и та же участь: ощущение легкой тошноты, головокружение, слабость в коленях... и, как итог, полноценное подключение к общей нейросети, которую пытались воссоздать в лаборатории.

Открыв свои глаза с 10-46, каждый мог убедиться, что все вещи на своих местах. Никто не пострадал, ничто не сломалось, вот только изменилось нечто важное для осознания человека - нейросеть чужого мира поменяла осознание мужского и женского тел местами. Все облученные имели общую галлюцинацию: те, кто был мужчинами, стали женщинами, и наоборот. Несомненно это все именно галлюцинация, хотя и вполне добротная, обманывающая все органы чувств. 

В 10-55 в центре Преображения звучит сигнал тревоги, а затем роботизированный голос просит всех пройти в кафетерий, чтобы эвакуироваться из центра Исследования до выяснения причин необъяснимого действия.
- Повторяем: всем, кто испытывает в данный момент трудности с определением своего истинного гендера, стоит покинуть центр Исследования и пройти в кафетерий. До выяснения причин произошедшего просим вас не покидать Эльм и ожидать дальнейших инструкций. Просьба также организоваться и отметиться на выходе из центра у дежурного. Все миссии облученных будут переданы другим агентам.

Всех просят не беспокоиться и не паниковать. Посидеть спокойно за столиками в кафетерии, позавтракать.
Ведь пока нейросеть действует на образы в головах облученных, другие ученые уже подняты с постелей из жилых корпусов, чтобы разработать план спасения и порвать эту сеть.

В 17-56 эта сеть будет порвана. И все облученные, ранее видевшие весь мир в гендер-бендер формате, вернут себе способность видеть мир таким, какой он есть.

Участники: все желающие

Локация: США, Эльм

Участие ГМ: да

ФАК ДЛЯ ИГРОКОВ:
1) Чтобы поучаствовать в данном эпизоде и сменить пол, ваш персонаж обязан находиться в одном из трех пораженных зон в центре Исследования на момент облучения.
2) Персонаж игрока обязан следовать инструкциям ГМ, а именно персонаж ПОКИНЕТ центр Исследования и переместится в кафетерий.
3) В эпизоде также могут участвовать те, кто не подвергся облучению, но находился в кафетерии. В этом случае агент видит мир таким, какой он есть.
4) Все облученные видят мир, как если бы в нем произошла смена полов: то есть для них мир "изменился". Но следует учитывать, что галлюцинация касается только гендера - но не одежды, причесок и т.д.
Пример: Джон облучен, Ньют нет. Джон видит себя как девушку и Ньюта как женщину, а Ньют видит их обоих парнями.
5) Все действия эпизода происходит в кафетерии. Доступные зоны в кафетерии: зал со столиками, барная стойка, раздача еды и уборные. Есть возможность выйти из кафетерия и подышать воздухом, например покурить, но облученные вынуждены не покидать место локации до дальнейших инструкций в постах ГМ.
6) Этот эпизод не альтернатива. Участвуя в эпизоде, вы не можете игнорировать его в своей летописи.

+7

2

10:43. Подземный этаж, испытательная для лаборатории экологии.

Тем ранним утром проводилось одно из множества тестов, в которых пытались воссоздать нейросеть из Зеркального мира на основе тех данных, что были, и используя целые галлоны этой самой сети, добытой для лабораторных исследований. Суббота, день ранний и жаркий, август в Вашингтоне выдался тягучим, словно жевательная резина, бесконечная и безвкусная. Поэтому вовсе не удивительно, что именно сегодня многие поздно встали, вовсе не выспавшись в жарких постелях под потными простынями.
- Повышаю влажность среды до середины таблицы, - выдохнула Анна, заправляя светлую кудряшку за ушко. Она дернула рычаг, запуская систему в работу. Лаборанты и сотрудники спрятались за стеклянными защитными стенками, которые вовсе не мешали смотреть на купол посередине лаборатории. Именно туда поначалу накачали кислорода, насытили его влажными парами, а затем уже пустили нейросеть.
- Снятие ограничителя зафиксировано. Продолжаю стабилизацию нейросети, - зевнул Карлосон, следя за диаграммами на экранах. Кто-то чихнул.
- Простите, а я одна вижу тряпку? - подала голос Элиза, новенькая в лаборатории. Карл недовольно повернул голову в ее сторону.
- Какую еще тряпку?
- Ну ту, что на полу. Рядом со сферой, - нерешительно продолжила девушка. Сотрудники лаборатории все как один нервно прищурились, высматривая у купола тряпку, после чего и вправду видят край носового платка, лежащий совсем на полу. Причем так, что четко видно, что именно этот край носового платка проходит под купол, не позволяя загерметизировать эксперимент.
- Черт, - цыкнул Карлос. - Чье это вообще? Кто паял северный остов?
- Я, - протянул дрожащую руку кто-то из новеньких, но дальнейшее его объяснение утонуло в звуках писка мониторов.
- Фиксирую движение нейросети, - обрывает его Анна. - Карлос, что делать?
- Я думаю! - рыкнул мужчина, видя, как нейросеть почуяла, что может выйти. Мгновение, и из-под купола ползет едва видимый синеватый свет. Нейросеть растет на влажности, протягивая свои лапы до каждого разума, до которого может дотянуться. Оно озаряет сначала лабораторию, а затем неровным спектром тянется через этажи, пользуясь течением воздуха, за минуту с небольшим обхватывая все три верхних этажа.
- Ой, - низким голосом ойкнул Элиз, хлопая глазами. - Мамочка!
- Спокойствие! - нервно дрожит звучный голос высокой брюнетки в белом халате. Карлос запахивается в халат, смущенно краснея, так как руки поперек груди только подчеркивают внушительный размер груди. - Всем стоять на месте и ничего не трогать.
Лаборанты и вправду стоят, озадаченно и несколько испуганно осматривая друг друга. Словно в каком-то сюрреалистическом сне они видят, как Карлос стал вполне симпатичной женщиной, а Анна теперь похожа на мальчика из рекламы пиццы - с таким же непонятным выражением лица. Сотрудники лабораторий смущенно прячут мужские ноги, стараясь сделать юбки подлиннее, а новые девушки ошарашенно застегивают халаты.
- Нейросеть. Это все она, - твердо говорит Анна, совершенно спокойным мужским голосом. - Предлагаю для начала объявить эвакуацию из пораженного здания.
- Согласе.. сна, - кивает Карлос. - Мы в первую очередь ученые. Предлагаю вызвать подмогу и решить все в кратчайшие сроки.

...

10:55, сигнал тревоги. Разносится по всему центру Исследования.

- Внимание: включено оповещение внештатной ситуации. Произошла утечка излучения из лаборатории экологии. Облучение опасно лишь для людей. Если вы видите галлюцинации, не можете понять, что произошло, вероятно, вы облучены. Повторяем: всем, кто испытывает в данный момент трудности с определением своего истинного гендера, стоит покинуть центр Исследования и пройти в кафетерий. До выяснения причин произошедшего просим вас не покидать Эльм и ожидать дальнейших инструкций. Просьба также организоваться и отметиться на выходе из центра у дежурного. Все миссии облученных будут переданы другим агентам.

[nick]ГЕЙМ МАСТЕР[/nick][status]суровая действительность[/status][icon]https://d.radikal.ru/d28/1807/6c/a2c64a6a96f2.png[/icon][sign]


Ex parvis saepe magnarum rerum momenta pendent[/sign]

+7

3

- Корабли лавировали лавиррроовали, да не вылаивирровавали. Черт - Холли в очередной раз промотала запись сборника русских скороговорок. Великий и могучий грозился придавить её всей своей фонетической мощью. И это за неделю до долгожданной поездки в Российский Штаб. Мдаа, было в пору посыпать голову пеплом и отказываться от всего. Но Холли чертовски не хотела пассовать перед такой трудностью как неправильное произношение. В конце-концов зачет она сдала вполне успешно. Да уж, стоило потрудиться ещё чуть-чуть, что бы достойно представлять свою альма-матер в другой стране. А потому девушка каждую свободную минуту посвящала своеобразной тренировке. По совету преподавателя, теперь уже второкурсница Джонс, сочетала скороговорки с логопедическими упражнениями с водой или другими жидкостями. Поэтому нет ничего удивительного что ненормированный перекус Холли снова проводила в попытках выговорить дикое сочетание  Л, В и Р. Благо что сейчас в выходной день да ещё в начале каникул народу вокруг было немного.
Холли как раз готовилась снова повторять фразу про судоходство, как сквозь голос диктора, порвался гулкий шум. Девушка вытащила наушники, с  настороженностью оглядываясь. Немногие посетители кафетерия так же озадаченно осматривались. Кто-то встал с места. Джонс тоже поднялась на ноги. На сколько можно было судить, ритмичный шум был голосом, доносившимся со стороны Центра Исследований. Как радиооповещение. Не общая серена, не сигнал тревоги. Это немного успокаивало, но ничего не объясняло. Холли поспешила подойти к одному из высоких окон. Из кафетерия всегда было хорошо видно Преображение. Через несколько десятков секунд странного  наблюдения, все любопытствующие смогли увидеть, как из здания выходят люди. В основном это были ученые в белых халатах. Но были и другие агенты. С некоторым запозданием Холли вспомнила, что Кокс сегодня точно должен был быть в Центре - проходил доп. курсы по оказанию первой помощи. Девушка приникла к окну, стараясь высмотреть знакомую рыжую макушку. Рядом раздадлся щелчок. Кто-то открыл створку окна. И простой шум превратился в более связную речь.
- ...что произошло, вероятно, вы облучены. Повторяем: всем, кто испытывает в данный момент трудности с определением своего истинного гендера, стоит покинуть центр Исследования и пройти в кафетерий. До выяснения причин произошедшего просим вас не покидать Эльм и ожидать дальнейших инструкций. Просьба также организоваться и отметиться на выходе из центра у дежурного. Все миссии...
Слово "облучение"не на шутку встревожило Холли. Но паниковать было рано. Видно же что люди идут сами. Но черт возьми что это за чушь с "определением истинного гендера"? И где же Колин? Одно хорошо, шли все сейчас именно сюда.

Отредактировано Holly Jones (01-06-2020 22:37:29)

+6

4

Константин стоял на улице, задумчиво рассматривая крону клена над головой. Вовсе даже не потому, что в столь жаркий день клен отличался чем-то особенным, а банально от скуки. Наверное, стоило пойти вместе с Эвереттом, а не посылать этого длинноногого за бумагами одного. Инструкция, конечно, была простая, как два табурета: взять синюю папку с царапиной на обложке с рабочего стола. Но зная Эверетта, вполне можно было бы решить, что он вновь на что-то отвлечется, и возьмет все, кроме этой самой папки. Однако жизнь сложилась так, что Константин остался стоять на красивейшей аллее перед входом в крыло лабораторий, отправив туда своего подчиненного.
"Если я потом еще буду ждать, пока нам кофе наливают, я состарюсь и умру", - вздыхает молодой мужчина с точеным лицом. Клен над головой даже не шумит - банально нет ветра. Все застыло в этой жаре, будто август решил высушить всех просто из вредности перед сентябрем. "А быть может у них был роман. А теперь август немного злится, что его так просто спутать теперь с июлем", - позволяет Крафт себе фривольные художественные мысли. Что угодно, лишь бы не заскучать тут окончательно, пока он ждет этого мальчишку с его заверениями "я быстро, честное слово!" Ведущий специалист вновь вздыхает, поднимая взгляд на ровное полотно окон, пытаясь вычислить то, что ближе всего к его окну. Второй этаж, вроде бы даже не так высоко.

Однако от раздумий его отвлекает резкий звуковой сигнал. Инстинкты агента заставляют его тело напрячься, а рукам скользнуть к мобильнику - там, где можно запустить нужные приложения. Но разве на территории Эльма открываются разрывы? "Не считая тех, кому на созревание нужны секунды", - сам же себя и поправляет Крафт, вдруг понимая, что сигнал этот не про нападение. Он куда более выше и пищит с равным промежутком. А уж когда к нему подключается громкоговоритель, Крафт и вовсе отступает на пару шагов назад, хотя и не стоял близко к зданию. Внештатные ситуации могут значить много. Это может быть что угодно, начиная от радиации, заканчивая побегом арестованных из подвала. Для НЕХов, конечно, был бы другой сигнал, все же опасность другая.
"Утечка? Какая еще утечка из нашей лаборатории?" - нахмурился Крафт. Он что-то никак не мог припомнить никаких опасных экспериментов, о которых ему было бы известно. Хотя... он же всего лишь ведущий, а не заведующий. Он не был в курсе всех проводимых работ, занимаясь своим делом.  С другой стороны, почти все, что касалось облучения - было его родной сферой. И его взволновал тот факт, что он слишком мало интересовался работой собственных коллег.
- Эверетт? Ты меня слышишь? - подносит трубку к уху Крафт. - Я иду в кафетерий, там и встретимся. Займу нам столик, раз ты теперь из зоны поражения.

Мужчина разворачивается и, не дожидаясь Андервуда, резким шагом направляется к небольшому зданию школы, к которому пристроен самый большой и удобный кафетерий из всех, что можно себе вообразить. Он заказывает два кофе: один черный для себя, второй послаще и с молоком для Эверетта, после чего занимает местечко с диванами. Ничего больше не остается, как ждать и наблюдать, как сотрудники Преображения потихоньку стекаются в помещение. Завтрак уже давно прошел, а потому сейчас в кафетерии было непривычно людно.
- Я ближе к окнам, найди меня там, - написал скромную смс-ку Крафт, закидывая ногу на ногу, устраиваясь удобнее на полосатом диванчике. Главное, чтобы этот недотепа не забыл забрать папку, хотя бы будет что почитать, пока они ждут инструкций дальше.
"Дайте угадать. Меня даже не пригласят для решения задачки. Очень мило", - хлопает ресницами парень, стараясь себя убедить, что выходной - это выходной. И вряд ли его вызовут в субботу, когда есть люди и с опытом побольше, и со знаниями получше. "Что у вас там за работы такие важные были, с утра пораньше?" - все думал он.


Одет:

темные узкие джинсы, легкие кеды, черная футболка и пиджак.

как его видят облученные:

естественно, без каблуков
https://i.pinimg.com/564x/11/35/e7/1135e7f01656977fcd325c42f749e273.jpg

+5

5

Казалось бы, когда живешь на самом защищенном в мире объекте, ничего не может угрожать тебе. Даже какая-нибудь глупость. Именно с такой мыслью Колин смотрел на свое отражение в зеркале, не понимая что сейчас произошло. Удивленно хлопая глазами, Кокс почему-то вместо привычного себя увидел женское лицо. Протерев их, Колин вновь посмотрел в отражение. Ничего не поменялось. "Какого?... Кто... Что? Это я?!" - Холодок пробежался по позвоночнику от осознания произошедшего. Каким-то непостижимым образом все повернулось с ног на голову. Дотронувшись до груди, рыжий, а ныне рыжая, изумленно наткнулся на бюст второго размера. "ЧЕГО?!" - воль едва не сорвался с губ Колина. Он потеряно опустил взгляд на бугорки, которые теперь красовались вместо накаченных мышц. Да что за херня творится? Это сон. Это точно сон!" - плеснув ледяной воды из-под крана, Кокс пару раз отвесил себе добротных оплеух, от чего понял, что или он не спит и тогда это самая настоящая катастрофа, или же он спит, но сон слишком реалистичен. Любой из вариантов не устраивал ирландца. Ему нравилось быть мужчиной, и он ни за какие коврижки не согласился бы на подобное. Даже будучи сильно пьяным. "Вот и сходил в уборную в Преображении..." - мрачно подумал Кокс, продолжая разглядывать свое новое лицо. А затем самая мрачная догадка коснулась его разума, от чего руки судорожно залезли под шорты в поисках того самого. Ужасная находка, а точнее отсутствие одной детали, которая делала мужчину с биологической стороны мужчиной, глубоко шокировала Колина. Настолько, что он впал в ступор, так и оставшись стоять с руками под одеждой. "Быть того не может... Я... Где... Какого?" Внезапно нахлынувшие мысли и реки отчаяния были откинуты в сторону, стоило кому-то вломиться в туалет. Этот кто-то выкрикивал имя Колина. Голос был до боли знаком.

- Джеймс? - отозвался Кокс, поворачиваясь к вошедшему, а точнее вошедшей. Другу не удалось избежать той же херни, поэтому вывод напрашивался сам. Произошло что-то глобальное. Возможно из-за работы в лабораториях. - Что происходит?!
- Я откуда знаю? Боже, и ты стал бабой? - видимо, товарищ уже справился с шоком произошедшего. Но заметив позу Колина, не удержался, чтобы не засмеяться. - Не ищи, бесполезно. Там только то, с чем мы постоянно имеем дело. Или ты решил воспользоваться ситуацией?
Покраснев, Колин вернул руки по швам и огрызнулся в ответ:
- Да знаю я и без тебя. Нащупал уже. Спасибо, что пояснил, а то я бы никогда не догадался. Что делать то будем?
- Не знаю. - бесхитростно ответил товарищ. - Если только ты не хочешь заняться жарким лесбийским сексом, пока мы такие. - последовавший смех вызвал у Колина только волну отвращения.
- Да пошел ты нахрен! - не удержался Кокс, возмущенно уперев руки в бока. - Мне оно надо? Я люблю девушек, и удовольствие испытываю лишь когда сам всем манипулирую. Но сейчас не об это. Пойду поищу ответов. - толкнув смеющегося товарища плечом, Колин вылетел в коридор в поисках объяснений, которые не заставили себя долго ждать. По громкоговорителю объявили, что это какие-то страшные галюны и беспокоиться не стоит. - Ну прям успокоили... - пробурчал себе под нос рыжий, запертый в женском теле. Выбора не оставалось. Пришлось действовать по инструкции. Смотря по сторонам, Кокс пытался приметить знакомые лица, но в бардаке творящегося было сложно сориентироваться кто есть кто. Джеймса он узнал лишь потому, что только он один знал, куда Колин направился после состоявшегося разговора. Теперь база казалась совершенно другой. С целой кучей незнакомых людей. Бывших женщин было бы тяжело отличить от мужичин, не будь на них чисто дамских вещей. Например платья с декольте, которые уморительно смотрелись на мужской груди. И смех и грех. Некоторые, как Колин, мало чем отличались от своих прежних версий, а вот часть людей изменилась до неузнаваемости. Присоединившись к небольшой компании во время перехода в кафетерий, Кокс перезнакомился по новой с давно уже известными людьми, которых так же, как и его, потрепало непонятным экспериментом. Спустя, наверное, минут пятнадцать, Колин оказывается в кафетерии. Оценив масштабы катастрофы, Кокс неудовлетворительно фыркает и достает телефон, чтобы сделать звонок Холли. Пару гудков и быстрый дозвон. - Кнопка... Ты где? Я застрял в кафетерии.

ВВ для облученных.

https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/333/86685.png

Отредактировано Colin Cox (02-06-2020 11:06:44)

+4

6

Если бы взгляд мог передавать намерения, то абсолютно все синие папки на столе Константина вспыхнули бы огнем и рассыпались в труху. Вот тогда Эверетт смог бы без зазрений совести выйти на улицу с пустыми руками и пожать плечами со словами: «Извини, но вся твоя документация случайным образом самоуничтожилась, а я не успел ничего сделать». Но ничего подобного не происходило, и поэтому парень уже несколько долгих минут смотрел на проклятущие бумажки в упор, пытаясь вспомнить, что именно он должен взять.
Синяя папочка с царапиной или та, что посветлее, с гладкой обложкой? Может, вот эта, подходящая по цвету к его выцветшим джинсам, но с шероховатым узором? Нет, инструкции на этот счет наверняка были очень четкими и простыми, вот только Эверетт их почти полностью прослушал, потому что не смог отвести своего взгляда от чужих губ. Возможно, имелось в виду, что царапин на папке быть вообще не должно? Тогда подойдет лазурная, та, что блестит глянцем под солнечными лучами.
Парень тяжело вздохнул и поправил хенли, лишенную нескольких пуговиц и потому обладающую слишком уж глубоким вырезом. Пуговицы давно нужно было пришить на место, но он постоянно забывал об этом или находил занятия поважнее, чем провести целый вечер, пытаясь продеть нитку в иголку. Видимо, с тех пор, как Эверетт в последний раз подумал об этом утром, футболка лишилась еще нескольких, потому что теперь его грудь была чересчур обнажена и едва не выпрыгивала наружу. Пообещав себе в очередной раз взяться за пуговицы сегодня же, он уже почти вернулся обратно к мучительному выбору чертовых синих папок, но вдруг вспомнил одну очень важную деталь.
Возможно, пару часов назад бюст в вырезе не смотрелся так порнографично, потому что его там и не было? Как минимум в своих собственных воспоминаниях Эверетт был начисто лишен любых выпуклостей в районе декольте.

Тщательное обследование собственного тела показало, что его абсолютно плоская мужская грудь вдруг превратилась в пару крупных округлостей, взамен, видимо, забрав у него пару округлостей поменьше и пониже. Это показалось достаточно веской причиной, чтобы отложить документы и взяться за зеркало — из него на парня глядела незнакомая блондинка с глазами по пять копеек и разинутым от удивления ртом. Эверетт вполне мог понять ее чувства и полностью их разделял.
Отлично, теперь Константин убьет его не за перепуганные бумаги, а за неожиданную смену пола без предупреждения. Отойдя от зеркала на расстояние вытянутой руки, парень придирчиво оглядел себя с ног до головы и схватил со стола первую попавшуюся папку, чтобы прикрыться ею и не думать только о том, что творится прямо у него под носом. С остальным смириться оказалось проще: та же одежда, тот же неряшливый хвост, только лицо совсем другое и плечи стали в разы уже, чем раньше.

Его руководитель, тот самый, по вине которого парень стоял и в ступоре слушал указания из громкоговорителя, успел позвонить ему до того, как Эверетт хотя бы попытался поддаться панике. Знакомый недовольный голос успокоил его достаточно, чтобы он, все еще прижимая папку к груди, смог выйти на улицу и в потоке других агентов направиться прямиком к кафетерию.
Константин с женским лицом выглядел почти так же, как Константин с мужским, и парень даже испытал прилив иррациональной радости, когда тот поднял голову и с ног до головы окатил его привычно отстраненным взглядом серых глаз. Первым делом Эверетт забирает у него стакан с кофе и выпивает его в три глотка, и только после этого позволяет себе рассмотреть руководителя получше.
У меня грудь больше, — произносит он вместо приветствия, забыв перед этим хотя бы выпустить папку с документами из своей мертвой хватки. Парень думает о том, как должен называть эту женщину с бесстрастным лицом, и немного отвлекается от полнейшей растерянности насчет своего собственного имени.

+4

7

Многие смело могли назвать его высокомерным. Собственно, он таким и был, не сильно-то и скрывая этот факт. Крафт, как единственный ребенок в своей семье, с детства привык получать все внимание и любовь своих родителей, а потому редко когда ставил во внимание чужие чувства. Правда, был один человек, рядом с которым все происходило совсем иначе. И этот человек подозрительно долго шел из одного здания в другое, хотя задание у него было простым и коротким. Константин в который раз мазнул взглядом по разношерстной толпе, что потихоньку прибывала в кафетерий. "Интересная логика, засунуть всех в помещение, которое у всех ассоциируется с домашним уютом и спокойствием - из-за еды, конечно". Константин посмотрел на горячий кофе, все еще ждущий своего полюбовника, искренне ему сочувствуя. Едь Эверетт мог как выпить все одним залпом, так и вообще не прикоснуться - все зависело лишь от левой пятки самого парня.

- Что-то ты совсем долго, - недовольно поднял взгляд Крафт, осматривая какого-то странноватого Эверетта. С каких пор он ходит как ботаник, прижимая папку к груди? "Или он эту папку ценой своей жизни спасал, а потому так прижимает к себе?" - выгибает он тонкую бровь, окидывая Эверетта с ног до головы. Вроде бы целый - такой же помятый, как с утра, в своей розовой футболке, что просто по-издевательски выделяла блондина из толпы. Крафт считал это выпендриванием, но не запрещал Андервуду одеваться так, как тот сам того хотел. В конце концов, тот принадлежал ему исключительно лишь в постели, а гардероб - личное право каждого. Святое право, если уж быть честным!
- У меня грудь больше, - вместо привет или ответа произносит улыбчивый Эверетт. Константин несколько секунд оторопело смотрит прямо на него, а потом откидывается на спинку дивана, из-за чего его тонкая талия особенно видна под темной футболкой, край которой подоткнут в джинсы.
- Хочешь это обсудить? - мягко произносит он. - Ты меня выше, несомненно крупнее, и логично предположить, что и грудная клетка у тебя больше. Ты мне мою папку отдашь, ненормальный?
Крафт с некоторым приложением силы забирает папку документов, заглядывая на титульный листок. Нет, не показалось. Этот увалень взял вообще не то. "И на что я вообще рассчитывал?" Константин оставляет папку на столе, пододвигая стакан поближе к Эверетту. Он-то не знает, что облученный сейчас видит его совершенно иначе. А именно как достаточно симпатичную немку с вытянутыми чертами лица, и глазами, как у дикой кошки. И то, что он проводит пальцами по губам, так или иначе видит Эверетт, фиксируя перед собой горячую штучку с короткой стрижкой, что отлично дополняет взлеты длиннющих ресниц. Небольшая грудь, тонкий стан, отличный медовый голосок с такой порцией холодной стали, что можно было бы испугать любого. Но не того, кто уже больше года ночует в одной комнате с этой глыбой льда, зовущей себя человеком.
- Ты все перепутал. Что там происходит в здании Преображения? Ты что-то видел, тебя зацепило? - бросает взгляд Крафт. - Пей свой кофе, иначе я вычту эту сумму за напиток из минут на выходном.
Он смотрит на шею Эверетта, замечая недостающие пуговицы.
- Надеюсь, все остальные папки на моем столе, а не там же, где твои пуговицы? - ехидно замечает он, кивая. - Почему из всех людей на свете, мне досталась такая неряха?

+4

8

К сожалению или к счастью, но Холли не отличалась особым терпением, поэтому решила что попусту стоять у окна будет глупо. И поспешила назад к своему месту. От её столика вполне сносно было видно вход. И Холли не отказала себе в слабости проявить любопытство. Она не стесняясь рассматривала людей, входивших в зал. И чем больше смотрела тем больше недоумевала. Нервные взгляды, неуверенные движения, откровенное смущение на лицах некоторых ученых да и не только их - видеть это было непривычно. Оповещение все ещё надрывалось снаружи. И мало помалу девушка сложила два и два.
С одной стороны было дико смешно. С другой просто дико. Воображение у Джонс было хорошим и она быстро примерила на себя подобный конфуз. А потом и представила какой сумбур может быть в голове у любого человека, если он не Лю Цзе, от такого открытия. Приложить это к Коксу - и вуаля: картина маслом - Приплыли.
Холли поняла что сегодня она будет иметь дело с Коксом нервничающим - видом диким и малоизученным, в силу редкости проявления. Было не совсем ясно как себя вести. Зато уверенность что она его точно не оставит была стопроцентной.
А кафетерий постепенно заполнялся не только людьми, но и шумом. Агенты переговаривались, расспрашивали друг друга. Занятно было это наблюдать. И все же даже в этом легком гомоне было почти невозможно пропустить трель звонка.
Холли схватила трубку где-то на третьем гудке.
- Кнопка... Ты где? Я застрял в кафетерии. - Знакомый и вполне бодрый голос. Надо же. Холли улыбнулась и оглянулась, тут же узрев рыжую макушку.
- Вижу тебя. Я тоже в кафе. Сейчас подойду. - Быстро оттарабанила девушка, начиная движение к Колину. Лавируя среди людей искавших себе место, Холли обогнула парочку ученых, у которых речь шла о документах. И подойдя, аккуратно тронула Колина  за локоть. Хотелось его обнять, но мало ли насколько взвинченным мог быть Штурмовик сейчас.
- Привет каланча. - Улыбнулась девушка.
Она наивная ещё не знала, что вместо неё, Кокс да и другие жертвы неизвестного эксперимента увидит

Вот что-то такое

https://i.pinimg.com/564x/03/10/46/031046af7beefde2c966533bd84a7ad7.jpg

Благословен будь стиль унисекс и любовь к длинным штанам, привитая Орегоном.

Отредактировано Holly Jones (02-06-2020 16:58:07)

+6

9

Нет, возможно, Эверетт просто был слишком впечатлительным, и можно было допустить, что его стрессоустойчивость, всегда державшаяся на достойной агента высоте,  неожиданно дала сбой. Он даже готов был рассмотреть вариант того, что у него просто помутилось в голове от долгих размышлений над ненавистными синими папками, если бы это помогло ему понять всего одну вещь: нормально ли то, что Константин никак не реагирует на совершенно не мужественное приобретение своего любовника? Парень поднял на своего руководителя растерянный взгляд и, издав непонятный жалобный звук, присосался к стакану с кофе с отчаянием утопающего.
Ты издеваешься надо мной, — неразборчиво пробубнил он, нервно пережевывая в кашу высокий картонный бортик и стараясь свободной рукой поплотнее сжать на груди расстегнутый ворот футболки. То, что ощущал Эверетт под своей ладонью, было теплым, объемным и мягким, а еще как нельзя лучше доказывали то, что окончательно крыша у него все же не поехала. — Нет, серьезно, ты ведь издеваешься, да? Нельзя же было просто взять и проигнорировать ту же самую кучу мужчин в юбках вокруг себя.
Про то, что нельзя было игнорировать перемены в своем же теле, парень даже заикаться не стал, опасаясь, что в ответ на это Константин посмотрит на него с таким же непониманием, с каким отреагировал на первую же его фразу. Однако самого Эверетта этот вопрос волновал — и волновал достаточно сильно, чтобы потратить достаточно времени на его осмысление.

Его мужчина был красивым еще тогда, когда им обоим полагалось быть несуразными подростками с несоразмерно большими амбициями: он точно помнил, что справлялся с этой ролью на ура, потому что был достаточно порядочным для этого. Константину было наплевать и на законы взросления, и на порядочность, и потому с самых первых дней их знакомства каждое его движение было наполнено статью, грацией и лучащейся самовлюбленностью. Раздражение от последнего пункта Эверетт смог перебороть, проснувшись однажды раньше любовника и застав его за пусканием слюней на подушку. Восхищение и маниакальное возбуждение от первых двух… Ну, едва ли было в его силах с этим справиться.
Так вот дело было в том, что женщина на месте его мужчины была просто великолепна. Достаточно, что парень испытал сначала угрызения совести за то, какая нелепая девушка получилась из него самого, позлорадствовал насчет того, что природа действительно наградила его с большей щедростью, а затем задумался о том, будет ли это изменой — думать о Константине, пока тот выглядит вот так? И, господи боже, почему он вообще размышляет об этом, а не о том, что мир вокруг буквально перевернулся с ног на голову и никому еще не известно, как вернуть все на свои места?
Нет, что ты, меня не зацепило, — с совершенной законной иронией в голосе произнёс Эверетт, оставляя стаканчик в покое, и направил на любовника самый пристальный из всех взглядов, на который он только был способен. Если Константин действительно думал, что это смешная шутка, то парень готов был заставить его пересмотреть свои взгляды относительно юмора. — Да и вообще все в порядке, не учитывая того, что вместо тебя передо мной сидит девушка, которая вот уже несколько минут пялится на мою грудь. Она, кстати, очень ничего, хотя манерам ей все же стоит поучиться.

+3

10

- Издеваюсь? Скорее делаю замечание твоей небрежности в подготовке одежды на утро, - фыркнул Константин, наблюдая, как Эверетт жует стаканчик, который создавали вообще не для этого. "Интересно, будь ты девушкой, например как... ну, вон та рыжая," - мельком посмотрел Крафт на незнакомку, что прошла мимо, вероятнее всего воспитанница, - "мне было бы легче смириться с его недостатками или все так же?"
- Нет, серьезно, ты ведь издеваешься, да? Нельзя же было просто взять и проигнорировать ту же самую кучу мужчин в юбках вокруг себя.
- Мужчин в юбках? - не понял Крафт. Он с явным удивлением оглядел еще раз толпу людей, все еще подтягивающееся с выхода. Вроде бы в юбках были только девушки и женщины, но... присмотревшись, он заметил, как обычно уверенные в себе агенты и ученые, а с ними и те, кто сидел в рядах бухгалтеров и прочих администраторских должностях, вдруг ведут себя так, словно впервые в жизни натянули на свои лодыжки колготки и встали на каблуки. Неуверенные в себе, хмурящиеся и краснеющие, хлопающие глазами и даже как-будто бы пытающиеся сделать голос пониже - Крафт только сейчас заметил странность поведения в посторонних. В голову сразу же стрельнула мысль о том, что он даже недослушал голосовое извещение, однако, он мог попытаться вспомнить услышанное.
Константин перевел взгляд обратно на своего сотрудника, теперь уже немного иначе воспринимая увиденное. если раньше он думал, что блондин держит руку на груди из-за отсутствующих пуговиц, то сейчас... сейчас он вдруг понял, что означало его восклицание о груди.
"Ах вот оно что... галлюцинация?"
- Нет, что ты, меня не зацепило, - Эверетт усмехнулся, вонзая свой взгляд в Крафта. Если честно, такой взгляд обычно даже как-то ободрял и встряхивал - ведь это означало, что Андервуд слушает его на грани своей внимательности. Ибо для иронии требуется понимать, о чем говорит собеседник. Однако чем больше слушал его Крафт, тем более абсурдной становилась ситуация. Константин терпел до последнего, но все же не удержался, и рассмеялся, ощущая себя внезапно счастливым человеком.
- О боже, ты невыносим, - улыбается он парню напротив. Качает головой и смотрит в глаза: - То есть ты меня видишь девушкой? Как и себя? Ты про такую грудь мне говорил?
Крафт вновь смеется, легко и беззаботно, словно это не он был одним из самых дотошных и строгих в работе ученых. В нем как-то по-своему совмещались части трудоголизма и теплоты с тем, кто ему стал близок настолько, что ближе уже некуда. Его глаза лучатся, и он складывает руки на столе в замок, наклоняя подбородок на пальцы.
- Прости, но для меня ты все еще парень. И мужчин в юбках видишь ты, вероятно, из-за облучения. Так значит девушка из меня ничего такая? - забавляется он. - Красивый я? Тебе нравится?

+4

11

Произошедшее сильно пошатнуло привычное самообладание Кокса. Обычно в стрессовых ситуациях он вел себя совершенно по другому, демонстрируя легкое пренебрежение и расслабленность, даже если внутри у него все клокотало от переживаний. Но сейчас... Все было абсолютно по другому. Эльм превратился в абсурдную мешанину поменявших свой пол агентов. Было дико наблюдать за творившимся. Колин не догадывался, что видит окружающих так, как есть только из-за облучения. Поэтому рыжий ужасался тому размаху людей, которые поменяли гендерную принадлежность, ведь ему было невдомек, что часть собравшихся в кафетерии уже была тут и не подверглась досадной ошибке ученых. Дико хотелось покурить и выпить, чтобы хоть как-то отвлечься от стресса. Но ни алкоголя и, уж тем более, любимого табака под рукой не было. Да и как объяснить Холли, что он баба?! Ну точнее чувствует себя бабой. "Мда... Неловко получилось." - подумал Кокс, нервно теребя на себе одежду.

Внезапно подошедший и поприветствовавший его человечек показался до боли знакомым, но поглощенный своими мыслями Колин отмахнулся от него. - Прости, не сейчас. Я жду свою девушку. - Небрежно бросил Кокс, бросая взгляды по сторонам в поисках любимой. Он очень сильно надеялся, что ее не затронула аномалия, что изменила многих на базе. Внезапно кольнувшее сомнение заставила медленно повернуться к пареньку, что так любезно назвал его каланчой. Нет, подошедший не мог оказаться его девушкой. Хотя бы потому, что он был мужского рода. Да, длинные волосы делали его похожим, но не более того. Холли тем временем опаздывала. Колину очень хотелось позвонить, но он не любил торопить людей больше, чем того требовала ситуация. А так как сейчас его жизни не угрожала никакая опасность, кроме лишения волшебной палочки, то Кокс старался успокоиться и не заводиться, хотя в таком состоянии сложно было не сорваться на ком-либо. Особенно, когда этот человек сам тебе навязывался, оставаясь рядом с тобой даже когда ты уже показал, что не хочешь видеть его. - Послушай, малец, я не знаю кто ты и что тебе нужно, я занят, не видишь? - вертя головой, Кокс старался разглядеть, куда это запропастилась его малютка.

Отредактировано Colin Cox (03-06-2020 12:45:00)

+3

12

Эверетт глядит на забавляющегося любовника с обидой и непониманием. Точнее, должен смотреть на него именно так, потому что ничего смешного в самом деле не происходит. Конечно, не происходит, и Константин просто не имеет права шутить над тем, чего не мог себе даже представить, и поэтому парень определенно зол и собирается показать это.
Ладно, если быть честным с самим с собой, то его зарождающееся недоумение задохнулось ровно в тот момент, когда рядом раздался этот счастливый смех. Он просто не может сердиться на этого человека, если тот так улыбается, хорошо? Потому что ради редкой, но такой искренней радости вполне можно даже примириться с неудобствами в виде реалистичных галлюцинаций. Эверетт подерется с каждым, кто назовет его размазней. Ему действительно хорошо известно, насколько это правда, нет необходимости постоянно напоминать.
Ты насмехаешься над тем, что меня облучили, а тебя нет, и теперь только один из нас ведет себя нелепо? — спрашивает парень просто на всякий случай, приподнимая брови и позволяя себе маленькую влюбленную улыбку, потому что Константин на самом деле просто ужас как хорош. Эверетт все еще может разглядеть его в тонких женского лица, и он не собирается врать самому себе, не признаваясь в том, что действительно считает девичью версию своего руководителя привлекательной. Черт, очень привлекательной, на самом деле — ему даже жаль, что это всего лишь иллюзия.
Если бы ты выглядел так постоянно, мы бы давно уже поженились и сделали бы кучу хорошеньких деток, — из вредности говорит он, прекрасно понимая, что потом вполне может получить за такие высказывания. Да, они встречались уже больше года и все было очень серьезно, но свадьба и дети? Эверетт не был уверен, что любовник не придушит его на месте, если однажды ему придет в голову встать на одно колено с кольцом в руках.
На самом деле ты выглядишь как одна из тех женщин, которые после работы приходят домой, снимают с себя белую рубашку и пиджак, а потом переодеваются в латекс и кожу, — улыбается парень, относительно расслабляясь и приготавливаясь ждать дальнейших указаний насчет своего состояния. Это было то, как сейчас стоило поступить, потому что, да ладно, ему повезло немного больше, чем остальным. Он хотя бы не имеет никаких предрассудков, которые заставили бы его биться в истерике от непривычной пустоты между ног, и у него есть Константин, которого всегда можно заболтать и отвлечься от любой проблемы. Эверетт предпочитает не думать о том, поддерживает ли любовник такую точку зрения или нет, но синяя папка была его инициативой — это значило, что он должен оказать ему поддержку.

Отредактировано Everett Underwood (04-06-2020 16:33:09)

+3

13

ЧЕГО? Холли честно надеялась что её челюсть не отвисла самым дебильным образом. Кокс её не узнавал. Вот от слова совсем. Более того воспринимал её как...парня? Первый порыв спросить - "ты что сдурел?" - был погашен. Во-первых во избежание обиды. А во-вторых можно принять за аксиому, что да сейчас Колин сдурел.
Но вот второй вызванный испугом и искренним возмущением, девушка не удержала. Уперев  одну руку в бок, второй Холли  перехватила его за локоть.
- Так Кокс давай-ка я оставлю тебе засос на правой ключице, для симметрии с левой. И ты полюбуешься в зеркале на сколько совпал отпечаток зубов. - Проговорила девушка достаточно громко и четко. Факт что сейчас кто-то мог её услышать кроме Штурмовика, девушку не тревожил. Наверняка пострадавшие от облучения все-таки были больше поглощены собой. А остальные зеваки...А потом разберемся. Холли чуть смягчилась и отпустила локоть арбалетчика, но вместо этого, ласково взяла его за руку. -Ну как тебя угораздило чупакабра...Слушай ты видишь вместо меня парня, но я тут в своем теле, девушка. И тебя я вижу мужчиной. Со мной ничего не случилось, милый.
В расстерянности Холли оглянулась, а потом её осенило. И она улыбаясь посмотрела на Колина. - Позвони мне если ещё сомневаешься что я Холли. И пойдём сядем может быть?- Если что-то и не могли изменить никакие глюки, так это желание Холли донести правду и не оставлять дорогого ей человека.

+3

14

Внимание: включено оповещение внештатной ситуации.
   Если бы ни это объявление, вряд ли до кого-нибудь дошло бы, что ситуация внештатная и требует особого внимания. По сути, ничего ведь толком не случилось - так, по мелочи, совсем чуть-чуть. Разве только мир споткнулся и немного провалился в сингулярность, в которой вопли перекрикивали истеричный гогот. Как если бы все жители одной многоэтажки одномоментно сели на пердящую подушку, начиненную тротилом. Вслед за акустической прелюдией из кабинетов повыскакивали рослые женщины в мужских одеждах, матерящиеся, как сапожники, и низкорослые мужчины, осторожно семенящие на каблуках. Сталкиваясь взглядами, они сначала столбенели, обращаясь каждый к своему психическому здравию (к нему у всех нашлось достаточно вопросов), затем натужно поджимали губы, стараясь запереть в себе невежливый и брызжущий неадекватностью смешок, а спустя мгновение повторно замирали, пытаясь осознать произошедшее и вытряхнуть из своего сознания, пускай и примитивные, но крайне актуальные сейчас слова: "член", "вагина", "сиськи". Эти слова обклеили их разум россыпью почтовых марок, а клеем им служили вопросительные интонации. Одни агенты начали усердно вспоминать маршрут до кабинета местного психиатра, другие окунулись в размышления, как им поскорее обновить свой гардероб, а третьи уже фантазировали, каким образом произошедшее обогатит их сексуальный опыт. В остальном это была вполне обыкновенная суббота.
   
Произошла утечка излучения из лаборатории экологии. Облучение опасно ЛИШЬ для людей.
   А за своих собак никто и не тревожился. Вот за самих себя и за своих коллег - вполне. Именно поэтому, дослушав объявление по громкой связи, люди сразу поспешили в кафетерий, образовав внеплановый трансексуальный марш. В этой массе гендерно-обманутых был и Вольген Дайс, в котором изменилась лишь одна деталь - он улыбался искренне. В остальном же, как ни странно, все в штурмовике осталось прежним - и конституция, и голос, и телесные пропорции. На фоне остальных он оказался медоедом, наплевавшим на змеиный яд, этакой версией "кота шредингера", заключающей в себе два равноценных состояния. Если учесть, каким был его хромосомный пол, обернувшись визуально на противоположный, он повторил уже имеющийся образ. Судя по всему, галлюцинации не прибавляли и не убавляли роста, не прибавляли и не убавляли вес, а потому стать внешне еще более мужчиной, чем он выглядел при женских хромосомах, Дайс просто не мог. Однако остальных воспринимал не подлинно, а ложно, как и подобает жертве излучения, а потому смело пополнил собой длинную процессию из странно разодетых личностей, игом надвигающихся на всем знакомый кафетерий. Оскал Инструктора лучился неоправданным весельем, но не потому, что Вольген стал свидетелем тотального абсурда и некой презабавной ситуации, а потому что ничего забавного в ней, если подумать, не было. Он видел на чужих лицах тревогу, возмущение, волнение и стыд, он видел глупые и нервные улыбки, побуждающие прятать рот под самодельной маской из своей ладони, но так и не увидел той фатально-ироничной радости, какую демонстрировал он сам. Извращенной радости от осознания того, что все они - потенциально мертвые. Если бы утечка излучения несла в себе опасность посерьезнее, чем радикальные галлюцинации, Дайс, как и другие посетители Преображения, за мгновенье стал бы частью непрерывной очереди к апостолу Петру. Гипотетическое оправдание из разряда "всякое случается" Вольгена ничуть бы не устроило. Хорошо, на этот раз эффект действительно занятный, необычный, и никто не умер, но из-за чего это случилось? Из-за какого косяка? И как за него ответят сотрудники отдела экологии, повинные в произошедшем? Риски есть всегда, в том числе вызванные обычным человеческим фактором, да и сейчас все относительно, но обошлось. Однако инцидент от этого не мог стать более "лайтовым", не достойным жестких разбирательств - то была недопустимость, которую нужно пресечь во избежание дальнейших рецидивов. Та версия галлюцинаций, которую сейчас все наблюдали, была одной из сотен вероятных. Если бы агенты углядели друг в друге не противоположный пол, а, к примеру, иномирных чудищ, разве бы им не хватило девяти минут до сигнала громкой связи, чтобы ранить и даже убить друг друга? Вариантов катастрофы было бесконечное множество, но сейчас они мало кого заботили. В приоритете оставались "член", "вагина", "сиськи". В приоритете оставалось то, как люди смотрятся и выглядят, как их воспринимают окружающие, и что делать, если все так и останется, а не то, что этот день в теории мог стать для них последним. Осознавая это, Инструктор через силу унимал клокочущий внутри себя смешок - низкочастотный, отвратительный и саркастичный, полный неестественного, почти синтетического оптимизма. 
   Усевшись за один из столиков, он продолжил раскуривать свои оскалистые мысли, мельком поглядывая на остальных жертв излучения. Мужчины с женскими повадками и женщины, устроившиеся на стульях в мужских позах. Все знают про свой природный пол, но сейчас ему не соответствуют - явление, которое всегда было для Вольген нормой жизни. Галлюцинация, частично отражающая то, как он воспринимает себя всю свою сознательность. Краткий промежуток времени, когда главный инструктор штурмов ощущал себя.. нормально. Когда почти каждый в кафетерии смог примерить на себя столь любопытный опыт. Сей факт Дайса тоже посмешил, но не увлек настолько, чтобы думать о нем более пяти минут. А вот посетившая его идея, напротив, сразу же пустила корни в действия - достав телефон, Инструктор быстро отыскал необходимый номер и открыл окно ввода смс. Он напечатал: "Утро доброе, мистер Линкс. Скажите, какова вероятность увидеть черепаху, оставившую свой панцирь? Я полагаю, точно такая же, какая и у Вас оказаться за пределами Преображения в столь поразительное время. Хотелось бы услышать вашу версию, но лично, с глазу на глаз. Я в кафетерии. Прихватите с собой шахматы и свое железное терпение. Что-нибудь из этого вам точно пригодится". И нажал отправку. Кто знает, может быть эта суббота не такая уж обыкновенная, как ему казалось поначалу?

Отредактировано Wolgen Deiss (04-06-2020 12:47:30)

+6

15

Колин искренне не понимал, откуда стоявший перед ним шкет мог знать о подобном. Они с Холли не выносили подробности своей интимной жизни за пределы спальни. Даже если и оставались видимые отметины, то о них не говорили. По крайней мере Кокс, который всегда мог перевести все в шутку или же в грубой форме оборвать вопрошающего. Поэтому напористый и наглый тон заставил напрячься. Мнение окружающих никогда особо не волновало Колина. Даже сейчас, когда ситуация, мягко говоря, была смущающей, он не отреагировал на реакцию посторонних, недоверчиво поглядывая на стоящего рядом парня. Хватка на локте напрягла моментально и рыжий едва сдержался, чтобы не ударить оппонента просто потому, что был на взводе из-за сложившейся ситуации. Но Колина быстро отпустило. Не хватало им тут еще драки. Человечек заговорил, утверждая, что он и есть Холли. Сомнения по этому поводу не оставляли Колина, поэтому он тут же потянулся за телефоном и сделал еще один дозвон. Услышав заигравшую до боли знакомую музыку, Кокс сбросил звонок. Тряхнув головой, мужчина кивнул в сторону ближайшего столика, мол пошли присядем. Присев за стул, Колин нервно забарабанил по столу, оглядываясь затравленно по сторонам.

- Я... - наконец-то начал он говорить после затянувшейся паузы в их разговоре. - ... не знаю, что за ерунда творится. Вижу то, чего точно не должно быть. И ощущаю то, что не должен. Можешь себе представить, что все находящиеся перед тобой резко поменяли пол, даже ты сам? Это не нормально... Тем более наши пока не дают комментариев, как долго это дерьмо продлится. Я весь как на иголках. - дернувшись плечами, Кокс подсел ближе к Холли так, будто это выглядело простыми обнимашками за столом. Он склонился к ушку девушки, которая казалась ему парнем, и быстро затараторил. - А сейчас очень важную вещь сделаем. Холли, доверься мне и не смейся над просьбой. Там внизу... - слова тяжело довались Колину, но приходилось говорить дальше, чтобы тупость ситуации не усугублялась. -... там снизу я ничего не чувствую. Можешь положить руку туда и пощупать, все ли на месте? От этого зависит моё психическое здоровье... - с этими словами Колин взял ручку Джонс и ненавязчиво (как будто, конечно) положил ее руку к себе на ногу. Если сказанное Холли правда, значит она могла быть не подвержена воздействию неизвестной хрени, которая затуманила разум Кокса и могла пролить свет на состояние его организма.

+1

16

Что ж, логическим доводам Колин внимал. Это было уже что-то. Холли, оглянувшись на свои вещи, присела на стул, разворачиваясь лицом к Штурмовику. Ритм что выбивали его пальцы, заставил девушку приподнять бровь. Такая привычка водилась за Колином только когда он чрезвычайно чего-то стеснялся. Было не так много ситуаций, в которых стрелок мог почувствовать себя неуверенным. Но видимо эффект облучения оказался чуть более сногсшибательным. Это было не хорошо. Джонс настороженно нахмурилась: с одной стороны в кафетерий еще не стянулась бригада медиков с транквилизаторами. С другой - не было гарантий что сами работники Мед.Центра тоже не находились сейчас в таком же неоднозначном состоянии - рассчитывать можно лишь на то что кого-то дернут с выходного. А с третьей стороны - с третьей был Кокс, под воздействием чего-то о чем Холли не знала. И кто знал как отреагирует организм на скачки настроения или приступы паники.
Поэтому девушка не смеялась. Не смеялась, не смотря на все Фрейдистские мотивы, которыми сейчас была наполнена ситуация.  Кивнув словам мужчины, Холли чуть подвинула стул, закрывая их от посторонних взглядов. Её ладонь аккуратно двинулась по бедру Штурмовика вверх.
- Смотри на меня. Ты чувствуешь тепло моего прикосновения? Давление на кожу и мышцы?- Было бы странно, если бы нет. В противном случае речь шла об избирательном онемении? Холли положила руку на пах Колина и  ощутимо сжала. Сейчас в её движениях не было никакого сексуального подтекста - только практичное и методичное изучение. - Колин - твой организм в полном порядке. Член и все остальное на месте. - Девушка говорила уверенно, спокойно и может самую толику отстраненно. Научилась немного у Наставника. И не отводила взгляд от лица Кокса, не позволяя его взгляду уплыть. Держать его внимание на стороннем, не позволять страхам забивать рациональное начало. Стоило преодолеть этот рубеж, и Колин бы расцвел своей привычной ехидной улыбкой.
Холли переместила руку на пояс Кокса, а вторую положила ему на плечо. - Ты и я сидим в кафетерии. Сегодня я видела в меню турноверы с повидлом. Кофе как всегда лучше не брать. Что скажешь на это?- Заземлять так заземлять.

+2

17

Касание Холли принесло немного успокоения. Но этого было недостаточно, чтобы полностью отринуть то, что терзало Колина в тот час. Происходящий сюрреализм пугал до чертиков. А что, если это останется навсегда? Как им быть? И как жить с этим? Кокс не на шутку переживал. Для него близость с Холли значила очень много. И лишившись этого Колин точно сойдет с ума. Переживания усилились в тот момент, когда он ничего не почувствовал при прикосновении к своему паху. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику, заставляя его вздрогнуть. Выглядело это так, будто он все же почувствовал ручку на своей мошонке. Лишь вера в слова возлюбленную и нее саму спасли мужчину от приступа паники. - Холли... Я ничего не почувствовал! - зашептал Кокс. - Ну... Когда ты коснулась меня там. - Быстро кивнув вниз, Колин тяжело выдохнул. - Твои слова сдерживают мою печаль. Хотя сомнения одолевают меня слишком сильно. А если я таким останусь?! - поделился он гнетущим вопросом, продолжая нервничать. После чего лицо Колина уткнулось в его же ладони. Нет. Он не плакал. Мужчина думал и рассуждал, размеренно дыша и постепенно успокаиваясь. Вспомнились слова матери: "Ты можешь как-то повлиять на ситуацию? Нет? Так прекрати измывать себя и окружающих!" Поддержка Холли оказала благодатное воздействие. Кокс убрал руки с лица и улыбнулся девушке. - Спасибо, милая. Чтобы я делал, не будь тебя рядом? - усмехнувшись, рыжий потрепал любимую по голове, хотя вышло это совсем неловко. Ведь Колин не испытывал влечения к мальчикам, и ситуация не менялась вне зависимости от того, что сидящий рядом с ним паренек был его девушкой. Чертов дурман мешал все планы. Кокс даже не мог поцеловать Холли, потому что испытывал не то, чтобы неприязнь, а скорее отсутствие влечения, когда видел её так.

-Я не потерялся в пространстве, милая. Просто вижу наоборот мужчин и женщин. Не более того. - поморщился Колин. Тут Холли, по его мнению, перегибала палку. Он не говорил, что страдает усиленными зрительными галлюцинациями. Мир оставался всё тем же. Поменялась лишь одна деталь. Кстати о деталях. Колин решил убедиться в ещё одной вещи. Он без стеснения положил руку на грудь юноши, за личиной которого скрывалась Холли, и сжал ладонь, пытаясь нащупать ее бюст. Плоско... Грудь Джонс нельзя было назвать большой и сильно выпирающей. Она была очень аккуратная и маленькая, как и любил Колин. Но она точно не была полностью ровной, как сейчас почувствовал рыжий. - Мда. Я даже воспринимаю тебя, как мужчину при прикосновении... Даже думать боюсь о том, что у тебя между ног будет, если я туда сейчас в таком состоянии полезу...

Отредактировано Colin Cox (05-06-2020 11:26:28)

+1

18

Кто-то бы непременно сказал, что Линксу повезло. Большинство его коллег и подчиненных, попавших под облучение, спроси у них кто, с уверенностью бы заявили, что кто-кто, а мистер Теодор Линкс уж точно оказался в числе "пораженных". Ведь разве могло быть иначе? И, в принципе, осуждать их за столь твердую, слепую, но в данном случае ошибочную убежденность было бы неуместно, учитывая репутацию темнокожего заведующего и его страсть засиживаться в своем кабинете допоздна. Все знали, что Линкс настолько любил то, чем занимался, что в четырех стенах его личного кабинета, да и во всей лаборатории тестирования, время для ученого протекало совершенно иным образом. В нем не было часов и минут, не было расписанного по временным секторам разлинованного графика рабочего дня, не было суток, выходных и прочих ненужных преград, тормозящих работу; вместо них Теодор использовал собственные единицы измерения личного времени, всецело зависящие от его эмоционального состояния, загруженности и размеров работы, требующей его непосредственного внимания и вмешательства. Классическое и всем известное понимание времени в его жизни существовало и имело вес лишь тогда и только тогда, когда он находился за пределами Преображения.

Кто-то даже шутил, что Теодор в принципе не покидает лаборатории, ночуя прямо в своем личном кабинете; ведь если он не числился в списках агентов, отосланных на миссии и его не было в своей комнате, Линкса почти всегда можно было найти именно в пределах центра Преображения. Все знали, что темнокожий заведующий был из числа тех хищников, что редко покидали свою собственную территорию.
Так что тот факт, что именно в этот день и в этот конкретный момент времени, когда по центру прокатилась взрывная нейронная волна, перевернувшая чужие сознания, Линкс в кои-то веке оказался за пределами своей обители, был действительно настолько необычным и непредсказуемым, что мог вполне войти в категорию самых редчайших феноменов на планете.
И все же, сколь бы редким не был этот самый феномен, не стоило вешать на него заезженный и предсказуемый ярлык обычного везения. Ведь истинная его причина была в том, что Теодор в принципе редко поддавался течению общих потоков, всегда оставаясь в берегах своего.

Тео едва успел закрыть за собой дверь личного кабинета Стивена Розбери, как телефон в его кармане мягко обласкал бедро плавной, но очень настойчивой вибрацией. Рука в перчатке подняла смартфон на комфортный для зеленых глаз уровень, пока те с легким любопытством скользили по цифровому тексту недлинной смс-ки, отправителем которой оказался Вольген Дайс.
"... Прихватите с собой шахматы и свое железное терпение. Что-нибудь из этого вам точно пригодится," - никаких пояснений, никакой конкретики. Тео ровно вздохнул.
За все годы их знакомства с инструктором штурмовиков он уже научился не задавать Дайс лишних вопросов, ответы на которые так или иначе обещали открыться ему в скором времени и совершенно естественным образом. Поэтому, хоть содержание текстового сообщения и вплетенные туда просьбы вызвали у темнокожего медика легкое смещение точеной брови, Линкс лишь смиренно погасил экран мобильного и дал тому проскользнуть назад в карман выглаженных брюк. Прямую и невозмутимую линию губ заведующего, повернувшегося на каблуках и зашагавшего прочь по коридору в сторону лестницы, изогнула легкая улыбка. Терпение, как, в общем-то и всегда, было при нем. А вот за шахматами определенно придется сходить.

На стол перед Дайс аккуратно легла тяжелая, поблескивающая матовым лаком сложенная вдвое дубовая шахматная доска. А вместе с ней в поле зрения ухмыляющегося штурмовика возникла стройная, облаченная в светлые ткани мужская фигура приветливо кивнувшего ему индуса.
Отодвинув стул, Линкс коротко обвел взором переполненный кафетерий, заметив, помимо других своих коллег и подчиненных, за одним из ближних столиков и Константина Крафта. Внимание ученого задержалось на фигуре молодого сотрудника лабораторий всего на миг, не обремененное никакими посторонними или глубокими мыслями, после чего окончательно и полностью сконцентрировалось на крупной фигуре и чересчур уж довольном лице Вольген. Расстегнув пару пуговиц кремового пиджака, Теодор устроился за столом, в привычной для него манере легко и непринужденно закинув одну ногу на другую.

- Сразу отвечу на Ваш вопрос: нет, я не попал в зону поражения и вижу Вас таким же, каким видел всегда, - мужчина на несколько мгновений перескочил взглядом за спину штурмовика, оперевшись выстроившейся линией траектории зрения на его широкое плечо. Помимо взволнованных голосов и общего шума, поглотивших кафетерий, вокруг Тео и Дайс были сотни обеспокоенных, стыдливых, растерянных и озадаченных лиц. Люди, как и ожидалось, пребывали в легком шоковом состоянии от произошедшего, плавая в бассейне из собственной и чужой неловкости, подкрашенной нетерпеливым ожиданием хороших новостей о том, что эффект от выброса - это лишь временное неудобство, которое скоро устранят.
На их фоне тяжело было не подметить то, что улыбающийся и сотканный из острых углов лик Вольген выбивался из общей картины еще сильнее обычного. Похоже, что мужчина был не просто не против быть частью необычного стечения обстоятельств, а откровенно наслаждался ими и своим в них пребыванием, скалясь на Линкса с чуть более откровенной дружелюбной плотоядностью, чем обычно.
- А Вы, судя по всему, все же пострадали, - уголок губ ученого едва заметно приподнялся, когда он протянул ладони к дубовой шахматной доске, перемещая ее на середину стола и синхронным движением больших пальцев поднимая металлические защелки.
Выдержав непродолжительную паузу, Теодор развернул игральное поле, предварительно извлекая из него тканевый мешочек с фигурами. Спрашивать штурмовика о том, зачем именно он позвал его сюда, уже не было необходимости. По пути в кафетерий Линкс успел выяснить то, как именно подействовала на облученных вырвавшаяся на свободу нейронная связь.
- И… что скажите? - кисти в черных перчатках неспешно раскрыли мешочек с деревянными фигурами, для удобства заворачивая его края, и опустили в него длинные пальцы, извлекая на свет черную ладью. Линкс поднял на Вольген выжидающий взгляд, без слов приглашая его присоединиться к расстановке фигур. - Ваши ожидания оправдались?

Внешний вид одежды и фем!образа для облученных:

https://d.radikal.ru/d19/2006/0b/5a5e285be649.jpg
https://b.radikal.ru/b35/2006/5b/b1b26ad72eaa.png

+5

19

- Ваши ожидания оправдались?
   Сказать по правде, у Инструктора и не было особых ожиданий. Было только любопытство, которое ему не удалось насытить собственным воображением. Именно поэтому ему пришлось прибегнуть к помощи полученных галлюцинаций - к столь занимательному фильтру, превратившему заведующего в.. заведующую. Теперь же Вольген оставалось только рассмотреть ученого - примерно так же, как тот мог рассматривать под микроскопом иномирные субстанции. Янтарные глаза нетерпеливо взяли пару визуальных пункций, лобные доли жадно раскромсали их значение, а затем согласовали все увиденное с памятью, в которой плотной стопочкой хранились фотоснимки Теодора. Темнокожее лицо смягчилось, не растеряв свои точеные черты, губы словно обмакнули в красочную чувственность, а знакомые зеленые глаза теперь как будто что-то обещали, причем это "что-то" было настолько многообещающим, что Дайс был склонен согласиться с ним. Фигура тоже изменилась, обрела особый женственный потенциал, который беспощадно скрыли строгие матерчатые прутья светлого костюма. То, что ранее придавало Тео статность и солидность теперь казалось клетью, беспощадной упаковкой, спрятавшей в себе особый интерес штурмовика - научный, разумеется, но не имеющий к науке никакого отношения. Да, изменения он наблюдал разительные. Настолько, что в его правой руке мгновенно загорелся импульс, побуждающий его взять телефон и сделать пару фотографий, только вот, увы, на них запечатлится только настоящий Линкс, а не индусская бизнес-леди, поэтому Инструктор направил мышечный порыв в другое русло - начал помогать заведующему в расстановке шахматных фигур. До этого момента он сидел так неподвижно и притом так яростно и злобно улыбался, что то вполне могло бы стать ответом на вопрос ученого.
- Сегодня Вы выглядите настолько замечательно, что это даже не смешно, - противореча самому себе, Вольген издал низкий смешок, начав выстраивать свое шахматное войско. Сначала в клетках умастилась "знать" - штурмовик присвоил себе черного ферзя, а короля поставил белого. Затем добавил к ним белых слонов, черных коней, а ладей взял двух национальностей - и белую, и черную. Пешки Дайс выбрал "арийской" масти - все белые, все уберменши. Со стороны все это выглядело беспорядочно и нелогично, хотя по факту было просто тренировкой памяти, призванной утяжелить задачу что себе, что оппоненту.
- С трудом могу это себе представить, - отозвался Теодор, спокойно принимая выбранную Вольген расстановку. Видимо, он уже свыкся с тем, что незыблемые правила и постулаты Инструктор уважал примерно так же, как уважают правила дорожного движения в Венесуэле. Пожирая взглядом игровое поле, Дайс продолжил вслушиваться в чужой голос. Интонации были такими же, произношение такое же, а вот тональность - много выше, мягче и плавнее, что порождало в голове штурмовика особый диссонанс, пахнущий парной, как молоко, шизофренией. Он снова не сдержал смешок, как будто потешался над самим собой, над собственным рассудком, так складно вылепившим из реальности столь качественный эстрогеновый аналог. Разумеется, ему не нравилось подобное воздействие на мозг. Свой разум Дайс считал особым черным сейфом, не предназначенным для вскрытия, настолько личной территорией, что даже форс-мажорные воздействия воспринимал, как незаконный взлом. Однако, раз настройки уже сбились, грех не ознакомиться со столь волнующим эффектом. Изменилось ли хотя бы что-нибудь, если бы Линкс изначально был женского пола? Если бы от этой хладнокровной женщины, отдавшей всю себя работе, зависело так много выгод Вольгена? Инструктор задумался, попробовав вообразить такой расклад, и результат его не очень-то порадовал. Потому что сопрягался с рядом интереснейших вещей, никак не связанных ни с целью, ни с работой. Попробовав согнать с себя детали представлений и отрезвиться подлинной реальностью, Дайс снова глянул на ученого, но встретил тот же измененный облик, который лишь усилил четкость визуализации.   
- Отвратительно, мистер Линкс, - покачивая головой с почти беспомощной улыбкой, Дайс доставил последнюю из своих пешек. Ему было и смешно и гадко. Смешно от гадкости и гадко от веселья. 
- Все настолько хорошо? - губы темнокожей женщины тронула тень лукавого довольства, как будто ей отвесили один из самых щедрых комплиментов. По сути, так оно и было. Отвратительным Инструктор мог назвать лишь то, что не являлось частью его целей, но имело наглость вызвать в нем столь беспардонную восторженность. 
- Настолько, что я не в силах не огласить условия предстоящей игры, - ответил Дайс, откинувшись на спинку стула. - Победитель получает право попросить у проигравшего что угодно, если это можно выполнить в пределах кафетерия. К слову, можете не ломать голову над своей просьбой, - штурмовик уставился на замкнутые линии жилетки Теодора, на область верхней черной пуговицы, ставшей "яблочком" для его настырных, словно стрелы, умыслов. Вернув внимание красивому лицу ученой, Дайс вежливо добавил:- Вам она все равно не потребуется.

Отредактировано Wolgen Deiss (11-06-2020 07:57:53)

+5

20

Было несложно догадаться, что Дайс позвал его сюда не столько для исключительно дружеской партии в шахматы, сколько ради собственного увеселения и удовлетворения личного любопытства. И, в принципе, Линкс был совершенно не против такого расклада; причина его волновала мало, в отличие от самого штурмовика, чей пораженный мозг сейчас воспринимал сидящего перед ним человека совершенно иначе.
Реальность для Вольген исказилась в тот самый момент, когда через него прошел поток нейронной сети, вызвав многочисленные сбои в отлаженной системе, спутав все провода человеческих чувств, поместив их штекеры в случайные гнезда и перекроив чужой мир, впустив в него галлюцинации, которые легко было принять за подлинную реальность. В это же самое время для Теодора, избежавшего участи, все оставалось таким же четким и ясным, прежним и неизменным, чистым, как гладь кристального горного озера. А потому мужчина просто не смог отказать своему природному любопытству и не воспользоваться таким редким случаем - понаблюдать за совершенным механизмом, пораженным безобидным, но крайне необычным вирусом. И извлечь из этого опыта как можно больше информации, которая не несла никакой научной ценности и, в созвучие мотивам Дайс, удовлетворяла только личные потребности самого ученого.

- Вы, как и всегда, до возмутительного самоуверенны, - выпад, который любой сторонний наблюдатель мог бы счесть за упрек или пропитанное недовольством возмущение, был, на самом деле, не более чем безобидной насмешкой и завуалированным согласием Тео на принятие выдвинутых Вольген правил игры. - Но не стоит загадывать на будущее, мистер Дайс, - вкрадчивая улыбка снова коснулась губ англичанина, стоило ему проследить траекторию янтарных глаз, нагревающих своим нетерпением темные пуговицы его идеально выглаженной жилетки, - реальность, как Вы уже успели заметить, может измениться в любой момент.

Размещая последние фигуры на своей стороне поля, Линкс на какое-то время соскользнул взглядом с лица инструктора, направляя его не столько на покрытое лаком дерево, сколько вглубь самого себя.
Что видел сейчас Вольген, когда смотрел на него? И была ли та его улыбка, с которой он встретил вошедшего в кафетерий Тео, лишь порождением образа в его воображении, ожившем благодаря нейронной сети? Теодор прекрасно знал, что значит ощущать на себе взгляды Дайс и за годы их тесного сотрудничества с инструктором успел перемерить их столько, что хватило бы на целый новый гардероб - начиная от самого первого, оценивающего, того, что Вольген бросил на него, впервые переступив порог его личного кабинета в Преображении, и заканчивая насмешливым, которым он одаривал Теодора каждый раз, когда снова, с пугающей легкостью, мог вдруг предаться каким-то по-детски безобидным подростковым дурачествам.
Но таких взглядов, подпитанных столь искренним интересом к тому, что сейчас находилось - по мнению пораженных клеток мозга штурмовика - под несколькими слоями дорогой одежды заведующего, Тео еще никогда от Дайс не получал. Сигнал в этот раз был иным, совершенно новым, по всей видимости всецело отражающим личные вкусовые предпочтения Вольген в... женщинах. Отсюда, собственно, в голове ученого тут же возникал и требовал ответа логичный вопрос: а какие они - эти самые предпочтения главного инструктора? Ведь, судя по реакции и тому, с каким интересом Дайс оглаживал взором мужскую плоскость, где, по всей видимости, для него сейчас находилась объемная женская грудь, Теодор отвечал всем его желаемым параметрам.

Но спросить о таком напрямую было бы слишком ожидаемо, слишком предсказуемо. Поэтому Линкс, водрузив на свободную клетку последнюю пешку, задал Вольген совершенно противоположный вопрос:
- Скажите, а как Вы видите самого себя? - теперь настала очередь Теодора расслабленно откинуться на спинку стула, переплетая пальцы. Их поле битвы было уже готово, осталось лишь дождаться, когда Дайс выпустит на него своего первого солдата.
- У Вас найдется зеркальце? - вопрос Тео, как и ожидалось, был встречен инструктором все с той же широкой улыбкой и беззаботно перебит ответным. Линкс повел бровью, отворачивая край пиджака и запуская пальцы в его внутренний карман. Оттуда, блеснув в лучах проникающего через стекла солнечного света, показалась знакомая Вольген серебряная карманная пепельница.
- Смена пола, тем более иллюзорная, не подразумевает приобретение новых привычек, - зеленые глаза с мягкой насмешкой смерили блондина взглядом, пока облаченные в хлопковую защиту пальцы передали пепельницу в плен крепких пальцев Дайс. - Надеюсь, это подойдет.
Мужчина принял вещь, тут же картинно и с некой театральностью поднося ее поближе к своему лицу, вскидывая подбородок. Под спокойным, но внимательным взглядом Теодора он сначала повернул голову чуть вправо, разрезая воздух острой линией своей выделяющейся нижней челюсти, а затем влево. Наклонил чуть вниз, потом снова приподнял, видимо проверяя наличие кадыка. Теодор все это время молча наблюдал за ним с легкой, едва считываемой улыбкой, в большей степени передающейся во взгляде, нежели в скупом изгибе губ, и предназначенной только для того, на кого она была направлена.
- Все то же, - наконец вынес свой вердикт Вольген, возвращая пепельницу ее хозяину и снова откидываясь широкой спиной на спинку тихо скрипнувшего стула, - миссис Дайс.

Теодор замер на какую-то миллисекунду, считывая с оскала Вольген остатки значения сказанных им слов, чтобы затем с тихим шелестом летней листвы выпустить сквозь приоткрытые губы оставшейся в легких воздух. Заведующий терпеливо прикрыл глаза, мягко качнув головой и давая пепельнице скользнуть обратно в карман своего кремового пиджака.
- Начинайте, мистер Дайс. Белые ходят первыми.

Отредактировано Theodore Lynx (06-06-2020 19:30:23)

+5

21

Сказать по правде, Инструктору было непросто сшить воедино образ привлекательной и статной женщины, сидящей напротив, и не менее статного, однако чуть менее завлекательного для его глаз мужчины. Дайс понимал, что Тео где-то там, под слоем этих матовых галлюцинаций, таится и подсказывает, как из суфлёрской будки, что именно этой индийской королеве говорить, как реагировать и двигаться. Все, что она слышит - слышит Теодор. Все, что она видит - видит Теодор. И даже более того - они с ученым даже мыслят одним мозгом, думают единой думательной мышцей. Но почему-то этот женский вид являл собой какую-то иную незнакомую персону, и только рационализм подсказывал Инструктору, что он ведет беседу с настоящим Линксом. Проблема заключалась так же в том, что жесты Тео - то, как движется его рука, как он сидит, как держит голову, как напрягает ниточки, что прячутся под эпидермисом, дабы оживить лицо эфирной мимикой - тяжело было назвать чисто мужскими. Кажется, что ранее Дайс просто этого не замечал, не предавал тому значения, ему вообще было плевать на пол заведующего - настолько он был сконцентрирован на его компетентности и собственной корысти. Но стоило нейросети внести свои оптические коррективы, как все вдруг встало на свои места и заиграло новыми мелодиями. Могло ли статься так, что Вольген все же подмечал эти манеры и черты - не столько сознанием, сколько подсознанием? Они не были жеманными и деланно-феминными, однако штурмовик еще ни разу не почувствовал от Тео те вибрации, в которых можно было ощутить потенциального соперника. Как оппонент для интеллектуальных состязаний - да, вполне, но не как особь исключительно мужского пола, которому ты, волей-неволей, посылаешь жесткие сигналы, демонстрируя свое главенство. Этот механизм включался неосознанно, штурмовик его никак не контролировал - просто его голос становился жестче и рыхлее, жесты - шире и увереннее, фразы - четче и категоричнее. Но как он вел себя с заведующим? Разве хлопал его по плечу или спине, как своих младших инструкторов, разве подгонял его раскатистым рычанием, как штурмовиков на марш-бросках? Разве отвечал ему когда-нибудь с отцовской сдержанностью или оскалистым бездушием, либо ставя перед фактом, либо резко прерывая разговор за неимением желания его продолжить? Нет, такого в их взаимодействии не наблюдалось. И Дайс, пускай сейчас и видел Теодора по-другому, не шибко-то переменился в своем поведении.
   Он сделал ход, продвинув вперед пешку - обычная прелюдия, на которую заведующий ответил без промедления и озадаченности. Руки с разным цветом кожи властно возвышались над контрастным полем, переставляя в той же мере разноцветные фигуры - словно божества, что сунулись из облаков реальности, повелевая жизнью верноподданных. Главное - не забывать перетасовку, помнить, где расположены все иммигранты родом из вражеского стана. 
- Скажите, миссис Дайс.., - начал было Вольген, но "индийская красавица" в белом костюме прервала его, причем так ловко и так мягко, будто то не обрубало, а изящно продолжало фразу собеседника.
- Почему Вы обращаетесь ко мне именно так? - со стороны ученой то был обычный интерес, в котором не было ни настороженности, ни уж тем паче раздражения. Словесные "проделки" Вольген миновали ее гордость, словно холостые пули - выпады штурмовика были настолько явными и бесцеремонными, что утрачивали в глазах Линкса всяческую злонамеренность. Кто-кто, а Теодор уж точно знал, что, если бы Инструктор в самом деле вознамерился его задеть, он бы сделал это под таким невидимым покровом, что никто сторонний никогда бы не заметил оскорбления. Возможно, в первые секунды его бы не заметил и сам Тео, и только отрешенный холод на его лице отразил бы первые догадки.
- Если бы Вы были женщиной и прошли со мной все пережитое, скажите, какой шанс того, что в результате я бы не имел права так к Вам обращаться? - Вольген все так же улыбался, но на этот раз за его зубастой маской пряталась размеренная вдумчивость, спокойная в той мере, в какой говорят только о самом неизбежном и элементарном. Теодор не мог с этим поспорить. Гипотетическое супружество, на которое намекал Инструктор, стало бы для них обыкновенной тактикой, несущей в себе куда больше смысла, чем обыкновенное межличностное единение. Это стало бы для них расчетом, а не показателем определенной тяги, неизбежной партией, не имеющей ничего общего с романтикой и людской потребностью в семейности. Даже если бы то не несло в себе каких-то видимых и крупных выгод, именно так все и случилось бы в теории, и причины было слишком сложно объяснить даже самим себе, не то, что посторонним. Но сомневаться в этом было глупо. Хладнокровная мисс Линкс обязательно бы стала миссис Дайс, и иного выбора ей бы не дали, понимая, что она в нем не нуждается.
- По приблизительным расчетам этот шанс был бы равен нулю. По точным расчетам - тоже, - спустя краткую паузу произнес заведующий, не держа в уме ни аргументы, ни детали сей необходимости, имея на руках лишь убежденность, знание, что не нуждалось в доказательствах. Вольген солидарно усмехнулся. Он тоже не продумывал возможные причины, по каким принудил бы мисс Линкс к супружеству, но понимал, что по-другому у них просто бы не вышло. Аксиома, в которой незачем копаться, достаточно лишь ощущать ее стальную неопровержимость. - Прошу прощения, что перебил Вас, мистер Дайс, - сделав ход слоном, вежливо добавил Тео. - Вы хотели что-то спросить?
- Да, я хотел уточнить, стоит ли мне поздравить Вас или еще рано? - потянувшись рукой к игровому полю, спросил Инструктор.
- Поздравить с чем? - изумрудные глаза дождались, когда в них вольется хищное янтарное внимание.
- Миссис Дайс, есть только одна возможная причина, почему сегодня Вас не было утром в Преображении, - вернув себе расслабленное положение, смотря на Тео прямо и открыто, начал поясняться Вольген. - Никакая другая не несет в себе столько значимости, чтобы отвлекать Вас от работы, - заведующий мог кожей ощутить то ликование, что клокотало в Дайс, пусть тихо и безбурно, но так, как может клокотать только уверенность в своих и чужих силах. В том, что желаемое, к которому они оба стремились, уже очень близко, на расстоянии от кратких дней до кратких месяцев. - Иными словами, я могу точно сказать, чей кабинет Вы покинули перед тем, как явиться ко мне.

Отредактировано Wolgen Deiss (06-06-2020 22:13:40)

+5

22

Стоя в испытательной и рассматривая блистер с заготовленными препаратами, Вивиан испытывала сложные чувства. Азарт, предвкушение, любопытство - и немножко нервозности, потому что ей нечасто доводилось пробовать препараты не своей специализации. Но отступать она не собиралась, конечно, просто растягивала последние мгновения ожидания, смакуя собственные эмоции. Только вот в тот момент, когда она уже потянулась за таблеткой, голова у нее неожиданно закружилась, ее качнуло, так что она схватилась рукой за край столика рядом и зажмурилась, тихо ругнувшись сквозь зубы. Когда же открыла глаза и перевела недоуменный взгляд на Кеннета, то вид у нее стал совсем ошалелый. Она опустила взгляд на блистер, где так и остались лежать нетронутые таблетки, потом снова перевела взгляд на спутника.
-Кеннет?.. - она была настолько шокирована, что голос раздался каким-то странным хрипом. Кашлянув, она качнула головой и потерла глаза пальцами. -Я же не успела принять препарат, что происходит? Почему ты выглядишь...так? - она выразительно обвела его взглядом, вообще ничего не понимая. Потому что в том месте, где только что был мужчина, теперь стояла женщина. Ви бы просто решила, что он куда-то ушел, но одежда на этой женщине была точь-в-точь такой же, как на преподавателе. И скорее, чем в мгновенную телепортацию, Ногарэ готова была поверить в то, что это у нее крыша поехала.
Голос свой ей почему-то продолжал не нравиться и она снова кашлянула, пытаясь понять, что не так. Потянулась рукой к шее, опустив глаза, чтобы перестать пялиться на мужчину, то есть женщину, и рука ее замерла на полпути. Она повернула ладонь вверх, потом вниз. Потом повторила с другой рукой тоже. Проморгалась, но это тоже не помогло.
-Какого черта?! - чуть ли не завопила все тем же странным низким хрипловатым голосом, переключаясь вниманием со своей ладони на объект, находящийся примерно на той же высоте. И совершенно нелепым жестом прижала ладони туда, где вообще-то должна была быть ее красивая женская грудь, а теперь там было как-то неожиданно плоско. Следующая мысль была еще страшнее, но проверять ее так же тактильно Ви все же не стала, хоть на это мозгов хватило. На мгновение мелькнуло, что хорошо еще, что она не в платье сегодня, но это было наименьшей проблемой. Мысли в голове резко разбежались от таких новостей и ничего другого, кроме как уставиться в совершенной панике на Кеннета, она просто не могла.
-Я...кто...? - она бы возможно окончательно впала в истерику, но пока Вивиан собирала свои мысли в кучу, пытаясь без зеркала понять, как она выглядит и что вообще произошло, из динамиков раздался сигнал тревоги и оповещение, что всем нужно отправляться в кафетерий. Это дало время на то, чтобы первый шок прошел, хотя тревожно гудящая толпа агентов, идущая из Преображения, совсем не успокаивала. Но по крайней мере стало понятно, что проблемы были не только у Ви и Кеннета.
Усевшись за первый попавшийся столик в кафетерии, девушка, а точнее парень или кто там она теперь, уставилась снова на свою спутницу. Вполне, кстати, миловидную, и от мысли об этом Ви нервно хихикнула.
-И что ты обо всем этом думаешь, Кеннет? Хм, тебя, наверное, нужно звать теперь как-то по-другому... Кенни? - кривая усмешка на губах аловласого парня была все еще слегка безумной, но хоть чувство юмора возвращалось.

Внешний вид

https://d.radikal.ru/d26/2006/54/133ed123a75f.jpg
Одежда: джинсы, футболка, пиджак, кеды.

+5

23

Можно ли быть настолько беспечными, чтобы допустить утечку по зданию, где полно ученых и людей? Константин старался не думать на эту тему, испытывая смешанные чувства. Естественно, подобное недопустимо. Облучение могло быть опасным или даже смертельным, не говоря уже  зоне поражения. Могло бы, если бы это не была бы лаборатория экология, где зачастую опыты ставятся только на бумаге и в симуляционных комнатах, для расчетов и прогнозирования. С другой стороны Константин испытывал ревность ученого, которого не пригласили на вечеринку.
Но не доверять своим же было бы неправильно и непрофессионально. И раз необходимо просто ждать инструкций, попивая кофе, то можно так и сделать. Особенно, когда напротив сидит такой прелестный Эверетт, не знающий, обижаться ему или веселиться. "Знал бы он, как мне нравится его доводить, научился бы прятать эмоции. А так, пусть мучается", - подумал про себя Крафт, наслаждаясь картиной. Краем глаза он цепанул Теодора, на которого равнялся до сих пор, в компании штурмовика - странноватая картина, но почему бы и нет? Каждый проводит время так, как хочет.

- Ты насмехаешься над тем, что меня облучили, а тебя нет, и теперь только один из нас ведет себя нелепо?
- Предлагаешь мне горевать над твоим потерянным ориентированием? - приподнял бровь Константин. - Беспокоиться будем тогда, когда сможем повлиять на ситуацию. А пока мой мобильный молчит, пока мои знания не требуются для ликвидации последствий, я с радостью возьму на себя роль того, кто будет отвлекать тебя от грустных мыслей. Особенно, если при этом я смогу над тобой посмеяться.
Крафт подмигнул, фыркая.
- Ага. То есть пока я не женщина, то жениться ты на мне не хочешь? - маленько ошарашенно моргнул парень. Если признаться честно, то о свадьбе они пока еще не говорили, хотя уж не раз поднимали темы о том, что хотят укрепить отношения. Крафт и подумать не мог, что Эверетт тоже подумывал о том, чтобы остепениться и обозначить свои чувства золотым ободком на пальце. Однако Андервуд не был бы Андервудом, если бы не перевел все в горизонталь.
- Я приличная женщина, - фыркнул Крафт, облизнув губы. Латекс и кожа? Вот о чем думает его парень, смотря на то, как его любовь сменила гендер. Интересные признания. - Значит, вот как ты меня видишь.
Константин намерено приподнимает ногу, касаясь носком ноги Эверетта. Он терпеливо наблюдает за изменениями в лице своего парня.
- Может мне стоит снять свой пиджак сейчас? - улыбается он. Демонстративно касается ворота своего темного пиджака, проводя пальцами по ключицам, показывая, что темная ткань рубашки на деле немного просвечивающая. - Я бы так и сделал бы, но есть одно но, - он наклоняется к Эверетту, снижая голос до шепота. - Я не люблю публичность.

+3

24

Темнокожая женщина мягко улыбнулась, намного мягче, чем улыбнулся сам Теодор, скрытый сейчас от Дайс завесой сладкого наваждения. Линкс вряд ли понимал и до конца мог представить, насколько он одновременно был похож и не похож сейчас на себя самого; благодаря женскому образу, который наблюдал в данный момент времени штурмовик, все его жесты и мимика, малейшие телодвижения и взгляд, оставшись прежними, будто бы сменили процент контрастности и насыщенности, словно нейронная рука просто подкрутила уже имеющиеся настройки, выжав из них допустимый максимум. Теперь обычный, короткий взгляд из-под кружева ресниц, брошенный на Вольген поверх шахматной доски и их незатейливого разговора, отдавал легким кокетством, изгиб губ, обычно отражающий лишь толику эмоций самого Тео, будто что-то томно обещал. А изгиб тонкого запястья и выступающая косточка сустава, выглядывающая из-под бежевого рукава и легкой хлопковой печатки каждый раз, когда Теодор тянулся к очередной фигуре, раздразнивал чужое воображение, как бы подчеркивая сам факт того, что под всей этой тканью, под упаковкой из строгих линий скрывалась чувственная и фигуристая плавность, которую штурмовику так и не посчастливится увидеть. Это как смотреть на прекрасную и желанную вещь сквозь чистое, прозрачное стелко, но не иметь возможности ее коснуться.

- Годы идут, а мир не становится для Вас менее предсказуемым, - Теодор, походив, снова откинулся на спинку своего стула, пронзая сидящего напротив Дайс внимательным, пристальным взглядом. Временами осведомленность инструктора о том, чем именно занимался Тео за пределами их личного общения, настораживала своей точностью. Да, за годы их близкой дружбы заведующий уже успел привыкнуть к ощущению вечного присутствия Вольген во всех аспектах своей жизни, но по прежнему с какой-то человеческой сентиментальностью лелеял некоторую призрачную надежду на личную приватность. С другой стороны, разве мог он требовать даже частичное право на неприкосновенность, когда сам же занимался едва ли не тем же, чем занимался Дайс, отслеживая передвижение тела и мыслей Вольген ради собственного душевного спокойствия? - У Ваших выводов правильный вектор, мистер Дайс, но я бы не торопился с поздравлениями. Они будут уместны, только когда все будет окончательно утверждено.
- Давайте не будем строить из себя тех, кто боится упасть с небес, - пальцы штурмовика ловко смешают одну из фигур Тео с доски своей собственной, отправляя павшего солдата за пределы поля боевых действий. Теодор, с подчеркнутой невозмутимостью проводив своего первого сраженного воина коротким взглядом, снова вернулся к созерцанию улыбающегося лица инструктора. - Лестница уж слишком надежная.
- За столько лет грех ей быть шаткой, - женщина, сидящая по другую сторону доски от Дайс, вызывающе блеснула зелеными глазами, уверенно переставляя очередную фигуру на несколько клеток вперед. 
- Как думаете, сколько эта информация продержится в секрете?
- Пару недель.
Дайс ухмыляется шире, неспешно наклоняясь к столу.
- А если постараться? - он ходит и, едва успев убрать руку от доски, тут же становится свидетелем стремительного и хорошо спланированного убийства. Линкс с легким стуком дерева о дерево эффектно опрокидывает его фигуру, заменяя клетку своей. Склонившись вместе с Дайс над дубовой доской, женский образ ученого победно и подчеркнуто вскидывает брови, только после этого вновь возвращаясь в выжидательную позицию и скрепляя руки на груди.
- Месяц-полтора, - выдав четкий и обдуманный ответ, Тео растягивает между секундами короткую паузу, чуть склоняя голову к плечу под весом уже окончательно сформировавшейся мысли. Его пальцы мягко постукивают по предплечью пару раз, прежде чем губы наконец приоткрываются, выпуская назревший вопрос. - Мистер Дайс, позвольте спросить...
- Позволяю, миссис Дайс, - Вольген кивает прежде, чем Теодор успевает завершить фразу, хитровато скалясь. Линкс, что в своем истинном, что в женском обличье, отвечает штурмовику все той же сдержанной улыбкой и терпеливым взглядом, будто бы Дайс и не перебивал его вовсе, будто бы их диалог изначально был написан, сконструирован таким образом и заучен обеими сторонами наизусть, чтобы создавалось ощущение словесного столкновения и легкой эмоциональной вибрации. Ироничное "спасибо" от Тео каплей упало в море их пересекающихся взглядов, растворившись там без остатка.
Вобрав в грудь новую порцию воздуха, Линкс продолжил ранее начатую мысль, смягчая гласные и согласные чистым английским произношением, растягивая их на привычный ему манер, пока его женская версия снова смотрела на Вольген с тенью завуалированного игривого кокетства.
- Почему для того, чтобы попросить меня о чем-либо, Вам обязательно обыграть меня в шахматы? Разве я кажусь Вам настолько несговорчивым?

Отредактировано Theodore Lynx (08-06-2020 11:41:06)

+5

25

Эверетт никогда не мог похвастаться умением быстро брать себя в руки, а уж о том, чтобы сохранять голову холодной в критических ситуациях, до его первых миссий даже речи не шло. Тому, что такое концентрация, парень учился по ходу дела, и ему не хватило бы пальцев на руках, чтобы пересчитать дни, когда его голову посещали мысли о том, что среди всех этих собранных взрослых людей для него места не найдется.
Проблема решилась тогда, когда для работы он выделил себе отдельную личность: Эверетта, который был достаточно внимательным, достаточно серьезным и достаточно спокойным для того, чтобы держать лицо даже в том случае, если весь мир будет рушиться у него на глазах. Этот Эверетт мог спокойной принимать все то, чего его первоначальная версия боялась до трясучки, и был лучше во многих других вещах. Нужно ли говорить, что этот персонаж забирал у молодого ветреного парня последние крохи зрелости, прибереженные для повседневной жизни? Но это было не так страшно, как кажется. Вообще ничто не может быть действительно страшным, когда ты спишь с живым воплощением всех тех качеств, которыми хотел бы обладать.

Конечно, в этом стыдно признаться даже самому себе, но каждое утро, просыпаясь рядом со своим руководителем, Эверетт просил от жизни одного: чтобы это длилось как можно дольше. Константин был его своеобразным якорем, его персональным успокоительным, и вообще составлял приличную часть того, что парень называл своей полноценной жизнью. Говорить об этом возлюбленному он само собой не собирался вообще никогда. Ну, разве что в качестве свадебной клятвы, когда будет иметь законные права на этого мужчину и сможет пережить его снисходительную усмешку.
В какой вообще момент этот самовлюбленный придурок стал для него важнее безопасности собственного сознания? Разве правильно то, что он может отвлечь его одним только взглядом?
Знаешь, почему я сказал именно про дом, дорогой? — мягко улыбнулся Эверетт, стоически игнорируя носок ботинка, касающийся его ноги. Несмотря на то, что сейчас у него не было тех частей тела, которые были ответственны за реакцию на такие прикосновения, парень вполне мог додумать все сам. И, о господи, если это будет продолжаться, то он еще как додумает.
Это — грудной женский голос, пробирающий до самых костей, красивые улыбающиеся губы и темная тонкая ткань под пиджаком, натягивающаяся на небольшой груди. Эверетт не зря всегда считал, что играет за оба лагеря, и сейчас он просто не мог оставаться равнодушным. Интересно, что почувствовал бы Константин, если бы у него была возможность изучить его новое тело не так поверхностно?
Наверное, Эверетт слишком много об этом думал. Ему совсем не было стыдно.
Потому что только дома никто не сможет видеть то, что принадлежит мне, — парень тоже подался вперед, ближе к своему руководителю, и очень сильно огорчился тому, что тот не может видеть его шикарное декольте. Интересно, нравятся ли Константину женщины? Понравился бы он ему в таком виде, если бы в тот момент в зоне поражения они оказались бы вдвоем?Прозвучит странно, но я тоже предпочел бы, чтобы пиджак оставался на тебе. Потому что латекс и кожа — для меня, а не для всех остальных. Только для меня.

+1

26

Это была самая сакральная и, вместе с этим, самая незащищенная для них обоих тайна. То, что связывало их все эти годы, та упряжка, в которую они впрягли свои стремления, была во много раз важнее, чем та цель, к которой они продвигались. Кажется, будто с годами должность директора Преображения стала только поводом, этаким кружком по интересам, благодаря которому оправдывались всех их начинания, преодоления, вся их непререкаемая солидарность. Благодаря чему оправдывалось то, что уже давно могло существовать и без особенной причины, а как неизбежность, что связала пару жизней в гордиев узел. Казалось, будто они рвутся к этому лишь по инерции, не растеряв запал, но растеряв самообман, которым некогда питались. Солнце поднималось и без звонкой песни Шантеклера. Вольген добивался своего и без содействия директора, которым должен был стать Линкс. Теодор являлся главным кандидатом и без усердной помощи Инструктора. Да, они действительно вложились, действительно создали все условия, чтобы заветное произошло, но последние два года начатый ими процесс уже нельзя было остановить или замедлить - оставалось только ждать, когда Теодору сообщат о том, на что его обрек "альянс" с Инструктором. Никто из них не раскрывал другому эту тайну, потому что оба ее знали - их связь была корыстной, но выгоды уже давно были не теми, какими были изначально.
   Однако гештальт обязан быть закрытым. И его двери должны были вот-вот захлопнуться перед глазами Вольгена и Теодора. Бобовое зерно, некогда посаженное в землю, проросло гигантским стеблем и уверенно прогрызло облака, на которые готовилась ступить нога в отлакированной туфле. Событие настолько значимое, что было бы тотальным оскорблением придавать ему особое значение - Линкс и Дайс только слегка затронули его в своей беседе и почти сразу отпустили, не считая важным размусоливать свои дальнейшие решения. Все шло по плану, ставшему им библией, расписано по месяцам и по секундам - больше нечего придумывать и подготавливать, главное следить и быть готовым действовать, когда это потребуется. Сейчас они просто играли в шахматы, ничего особенно не говоря и ничего особенно не делая, но наслаждаясь смыслом, коим эта "неособенность" была наполнена.
- Я пытаюсь поперчить происходящее интригой, - любуясь собственной обманчивой галлюцинацией, с улыбкой отозвался Дайс, предвосхитив, что Теодор вряд ли поверит ему на слово. "Индийская царица" в самом деле отмахнулась от его ответа, не посчитав его достаточно материальным, чтобы выражать свое неверие. Она пропустила его так же, как водитель пропускает пешехода, затормозив на светофоре:   
- И все же?
- Миссис Дайс, - с деланной почтительностью начал Вольген. - Для меня Вы всегда были крайне сговорчивы, всегда шли мне навстречу, - он сделал ход, не прерывая пояснения, однако оно прозвучало так непринужденно и естественно, как если бы Инструктор пояснял причины, по которым выбрал не маслины, а оливки. - Именно поэтому мне захотелось в кое-веке Вас принудить.
- Даже если бы я сделал это просто так? - мельком глянув на переставленного Вольгеном коня, уточнила темнокожая заведующая и тоже сделала свой ход.
- Даже если, - согласно кивнул Дайс, продолжая начатую партию. Могло создаться впечатление, будто они даже не задумывались над игрой, над ситуацией на шахматной доске. Будто паузы рук, которые они выдерживали, и смена наклона корпусов, которую они чередовали, были лишь тягучим смакованием момента, а не форой для детального просчета. Что сказать, в шахматы они играли часто. Настолько часто, что эта игра стала для них постелью для совокупления умов и стратегических способностей, а не полем битвы для сражения амбиций. 
- У вас весьма занятные потребности, - почти бесстрастно подытожила заведующая, оставаясь все такой же неприступной для беззлобных провокаций Вольгена. Их разговоры нередко были той еще игрой, в которой, удачно попав в дамки, ты мог быть сломлен шахом грозного ферзя, однако имел шанс покрыть его внезапным "роял-флешем". Уловок было много больше, а правила придумывались на ходу, что аннулировало значимость и важность всяких правил.   
- Они соответствуют вашим предпочтениям, - парировал Инструктор, сохраняя плотоядную улыбчивость. Разумеется, он видел пасы и уловки женщины, распознавал в ней то кокетство, что было частью ее существа, а не умышленной потугой как-либо привлечь внимание Инструктора. Было странным различать все это в человеке, который до сего момента числился в сознании штурмовика мужчиной, однако Дайс не стал бы утверждать, что ранее не замечал подобного за Тео. Томный взгляд из-под густых ресниц, снисходительный излом тонкого рта, терпеливые реакции, хранящие в себе господское соизволение, а не покорное смирение - все это было частью Линкса, скрытой от сторонних глаз его научными успехами и строгим хладнокровием примерно так же, как нагое тело скрывали сдержанные дорогие ткани. Дайс нередко оскорблял эти характерные особенности Тео своим вопиющим равнодушием - он их улавливал, но не реагировал, отказываясь быть мишенью для прицельного воздействия ученого. Но вот карты поменялись, и теперь перед Инструктором сидела женщина, и поводов не реагировать не стало. Повадки Тео льстили ему так же, как любому представителю мужского пола польстит лисий взгляд под сетчатой вуалью. Не потому, что всеми силами взывали к его низменным инстинктам, не потому, что соблазняли, как панельные красотки, а потому что исходили от той личности, чья польза и чья значимость переходила все возможные границы. Если говорить совсем уж просто, женский формат Линкса Дайсу нравился в такой неисчислимой степени, что его бесстрастие к мужскому образу ученого могло сойти за фиговый листок, сшитый из психологических барьеров. В какой-то момент штурмовику даже подумалось, что в этом притаилась еще одна и без того известная им тайна - ощущаемая тяга существовала уже продолжительное время, независимо от гендера и от условий, а половая принадлежность регулировала только то, к чему эти тяготения могли в конечном счете привести.   
- Полагаете, что я хочу, чтобы Вы меня принудили к чему-либо? - темные пальцы аккуратно подцепили деревянную фигуру и властным жестом передвинули ее вперед на пару клеток. В зеленом взгляде промелькнул особый интерес и приглушенное, почти заинтригованное удивление, воплотившееся в целомудренном вопросе.
- Хочу сказать.., - на выдохе произнес Вольген, вновь протягивая руку к шахматному полю, чтобы за один удачный шаг сразить придворного "индийской королевы". Язык штурмовика с заметной выразительностью щелкнул по клыку, пока он убирал с доски сраженную фигуру. - ..что у вас очень аппетитная ладья, - к шахматной ладье его слова не имели никакого отношения.

Отредактировано Wolgen Deiss (08-06-2020 23:43:05)

+4

27

Они говорили о том, о чем на публике говорить не стоило. Вкладывали в обычные фразы смысл, понятный только им, строили, находясь у всех на виду, невидимые для чужих глаз уровни из слов, доступ к которым имели только они вдвоем, являясь ключами к каждому кодовому замку. Только они могли расшифровать так умело внедренный в обыденную речь шифр из невысказанных вслух мыслей и ответить на них, не произнося ни слова. Теодор и Вольген говорили взглядами, общались языком тела и жестов, вели диалог где-то за пределами этого стола, кафетерия и собственных физических оболочек, в том месте, которое сформировалось где-то в пространстве и времени с первого момента их встречи. Случайным образом столкнувшись эфирной составляющей своего естества на магистрали из миллиарда мысленных потоков, их сознания спровоцировали мимолетную эксплозию, породившую для мужчин их собственную, отдельную небольшую вселенную, где не было места лжи как друг другу, так и самому себе.
Все остаточное, то, что долетало до ушей обыкновенных, среднестатистических обывателей, те предложения и речь, которым Дайс и Тео сознательно позволяли просочиться наружу в открытый мир, были не более чем жалкой имитацией, поверхностным слоем, который не жалко было вынести на всеобщее обозрение. Все это только для того, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, чтобы играть людей, не выходящих за рамки понятных обществу норм и на публике быть фигурами, слепо подчиняющимися прописным истинам; все, чтобы быть свободными от чужого вторжения и ощутимых, назойливых взглядов; чтобы избежать ненужного словоблудия в свою честь, чтобы иметь возможность двигаться по жизни свободнее, чем все остальные, не обременяя себя ничем, кроме мнения друг друга. Чтобы танцевать свой собственный танец, вальсировать, маневрируя меж темных, лишенных лиц человеческих фигур, постепенно и неспешно, в ритм выбранной ими мелодии двигаясь к своим целям.
Они говорили о том, о чем на публике говорить не стоило, зная, что при обычных обстоятельствах ни один бы из них не начал этот диалог.

- Благодарю, - темнокожая заведующая, наблюдая за доской из-под своих темных ресниц, благосклонно приняла двусмысленный комплимент от Вольген, ни на ноту не сменив тембр своего бархатистого голоса и даже не поднимая на мужчину пронзительных, светлых глаз. Ее кисть рассекла пространство над шахматным полем все с той же непоколебимой убежденностью в правильности собственных действий, опрокидывая очередную фигуру Дайс. - А у Вас крайне аппетитный конь, мистер Дайс.
- Смотрите не поперхнитесь, - плотоядная и довольная улыбка отчетливо сквозит в голосе инструктора, вместе с желанием продолжить эту вербальную и смысловую шараду, которую он сам, собственно, и начал. Теодор, реагируя на ироничную насмешку друга, поднимает на Вольген свой спокойный, понимающий взгляд, оставляя поверженного коня лежать за пределами занимаемой им когда-то клетки.
- Знаете, в процессе нашего сегодняшнего диалога я невольно задумался о том, что мне крайне повезло встретить Вас, не будучи женщиной, - Теодор снова откидывается на спинку стула, выбрав мишенью своего внимания чужое лицо. Выдержав короткую паузу, он затем добавил к своим словам сдержанную улыбку и на миг опущенный взгляд. Женская его версия в голове Дайс сделала то же самое, но при этом еще придала собственным жестам и изгибу губ кокетливую, феминную загадочность. - Да. Определенно повезло.
- Хооо... Думаете, одним конем не обошлось бы? - их взгляды снова пересеклись, снова сказали много больше, чем озвучили раскатанные по связкам звуки. Линкс медленно сморгнул, неспешно дотягиваясь пальцами до самой верхней пуговицы своей рубашки. В несколько выверенных и точных движений пальцев он ослабил объятия ткани на собственной шее, давая краям накрахмаленного воротника чуть разойтись в стороны и обнажить яремную ямку, обтянутую трюфельной кожей.
- Думаю, Вы были бы куда несноснее в общении со мной, нежели позволяете себе сейчас.
- Если под "несноснее" Вы подразумеваете... - Дайс поставил многозначительное и подчеркнутое многоточие, накрывая Теодора и его действия с воротником собственным заострившемся вниманием.
- Не только это, мистер Дайс, - вежливая улыбка заведующей была обращена к штурмовику с легкой тенью иронии, оставшейся на губах от произнесенных им ранее слов. Убрав руку от горла, ученая в пару легких, будто бы необремененных тяжестью плоти движений поменяла ноги, скрестив их в обратном порядке, попутно слушая сухой, горловой смех Дайс.
- Я понял, - мужчина коротко кашлянул, следуя примеру заведующего и тоже откидываясь на спинку стула. Теодор наблюдал за ним с выжидающим интересом, отмечая про себя то, что даже на обычном стуле штурмовик умудрялся уместить свою крупную фигуру таким образом, что у любого наблюдателя даже не возникло бы вопроса в качестве его комфорта. Вольген выглядел и сидел так, будто под ним была не сборка из простого металла и пластмассы, а свое личное, обитое качественной кожей и мехами кресло. Или трон. - Хм... Тут я с Вами поспорю. Мне кажется, я бы вел себя так же, как и сейчас. Разве что раз в месяц старался бы дарить Вам больше сладкого, но это вопрос выживания, сами понимаете.

Теодор и его женская версия застыли на миг, пойманные в плен вновь расползающимся по лицу оскалом и насмешливым тлением теплого янтаря. А затем позволили себе то, что позволяли крайне редко и только в обществе Вольген, потому как только он один мог вытащить из Линкса те реакции и эмоции, о наличии которых тот иногда даже и не подозревал. Тео издал характерный, порывистый горловой звук, мягкий и едва слышный в гуле чужих голосов, наполняющих кафетерий, но точно и определенно подходящий под такое описание как "смешок". Прикрыв рот ладонью и опустив веки, пряча за легким изгибов облаченных в черный хлопок пальцев никак не желающую сходить улыбку, заведующая погрузилась в короткое молчание, прежде чем наконец поднять на инструктора свой взгляд - прямой, уверенный и пронзающий его насквозь, интуитивно готовый ко всему, что собирался сделать или сказать Вольген.
- А это уже тянет на хорошую шутку, мистер Дайс, - Тео наконец смог вернуть своему лицу привычное для него выражение легкого, едва уловимого интереса. В то время как довольный оскал по ту сторону стола и шахматной доски, который, казалось, не мог стать еще шире, собрал в уголках рта штурмовика еще несколько неглубоких морщин.
- Я старался.

+4

28

Каждая ее улыбка была маленькой победой, отвоеванным участком мимики, этаким надушенным платком, чей запах ему разрешили втянуть в легкие. Исключительная редкость в исполнении ученого, который при любом раскладе и при каком угодно гендерном оттенке оставался человеком, чью невозмутимость можно было измерять в каратах. Расстаться с ней за жалкие гроши Линкс никогда не согласился бы. Однако Дайсу эта роскошь доставалась много чаще, чем кому-либо еще, пускай он ничего особенно не делал, чтобы ее заслужить. Просто оставался тем, кого темнокожая заведующая прекрасно знала, а так же тем, кто в совершенстве знал ее - простейший трюк, для воплощения которого не нужна была ни ловкость рук, ни жульничество языка, нужны были только годы. Много-много лет, проведенные на расстоянии краткой мысли. Вольген принял благонравное веселье Теодора, как нечто естественное и привычное, он будто пренебрег чужим кратким смешком, как зверь пренебрегает редким солнечным затмением - своим спокойствием он заявлял, что знает ему цену и осознает, что в полной мере заслужил его.
   Стоило его руке нависнуть над полем сражения контрастов, как ученая вновь подала голос, следя за его манипуляциями. Могло показаться, будто она разговаривает не с мужчиной, а с той стратегической задумкой, которую он воплощал своим дальнейшим ходом.
- Скажите, а что Вы сами делали в Преображении? - ее вопрос звучал, как вежливое заполнение безмолвия, он мог сойти за простенький ковер, чья задача - скрыть собой пустое место. Однако Вольген понимал, что то был значимый, прицельный интерес, продуманный заведующей чуть ли не так же обстоятельно, как его собственная тактика в их шахматной игре.
- Вам ли не знать, миссис Дайс, что причин посещать центр Исследования у меня, как у дедушки гуталина, - обезоруживающе усмехнулся Вольген и снова отстранился от содеянного на доске, вжимая спину в спинку стула. Его крупная ладонь лежала на столешнице, чем-то походя на грозное оружие - не потому, что выглядела всемогущей и особенной, а потому что была продолжением его ума, способного как к созиданию, так и к тотальному уничтожению. Дайс ушел от прямого ответа не для того, чтобы отговорить заведующую от дальнейших расспросов и уточнений. Он лишь предупреждал, что, если она ступит дальше, им с Линксом уже не вернуть былую легкость и непритязательность их перистой беседы - игривость и кокетливость растают, как нечто неуместное и чуждое, а их место займет мрачная серьезность. Та серьезность, которую они несли в себе со дня знакомства. Точнее, со дня первого эксперимента, который привел к смерти лаборантов.
   Теодор не отступил.
- Да, но какая из них была на сей раз? - он с бережной настойчивостью сделал ход, и штурмовик воспользовался этим, чтобы выкрасть себе обоснованную паузу. Он оценивал расположение фигур - янтарный взгляд вцепился в них, как коршун. Глаза не бегали, не суетились, не метались от слона к слону, от пешки к пешке - взор выглядел статичным, ровным, вмещающим в себе картину целиком, а не отдельные ее детали. Но Вольген вглядывался не в то, что видел, а в то, что вспоминал. Через пару секунд он все-таки ответил:
- Проект аутоиммунного вируса был доведен до ума и представлен мне сегодня в 10:20 утра, - его признание сопровождалось выражением довольства, достойного как гордого отца, который только-только стал родителем, так и самозабвенного самоубийцы, наконец-то приобретшего заветный револьвер. Он хвастался не тем, чем было уместно хвастаться перед близким человеком - петлей для собственного горла. Оружием для своего виска.
- М, вон как, - с любезным равнодушием сказала женщина, сидящая напротив. Ее зеленые глаза стали темнее. Их заволокло каким-то мрачным осознанием, насыщенным и грозовым, таящим в себе электричество ее эмоций. На контрасте с этой непогодой, заточенной в ней, как в камне, последующие фразы женщины явили собой сухую констатацию закономерной неизбежности, сошедшую с ее губ приговором. - Получается, у Вас почти все готово. Основные вехи пройдены.
- Да. Только вот Господь Саваоф не спешит нас навещать, - насмешливо отозвался Вольген. Он чувствовал, что их беседа постепенно проседает в глубину, слишком тяжелую и рыхлую, чтобы штурмовик вел себя менее небрежно, уважая ее значимость. Должность директора Преображения являлась для них общей целью, но для Дайс она была не главной, а подспудной, должной помочь в реализации его основных умыслов. И именно о них сейчас велась беседа. Об этой пропасти, настолько непроглядной и бездонной, что лишь безумец будет сожалеть, что все никак в нее не ступит. Биооружие готово. Аутоимунная вирусная подстраховка - тоже. Как и целый ряд других мер ликвидации противника. А он, этот противник, отчего-то медлил и не приходил на поле боя. Затих и спрятался в своем потенциале, в густой чаще утекающего времени.
- Может, оно и к лучшему, мистер Дайс, - женщина внимательно смотрела на перемещение чужой фигуры по доске, на плавный ход Инструктора штурмовиков, и в этом созерцании было запрятано то отчуждение, с каким рассудок наблюдает собственную горечь - без жалости к себе, но с осознанием бессилия. Тео никак не может повлиять на продвижение Инструктора к победе. Он следит, но не имеет права попросить отсрочки. Вольген Дайс не остановится, он будет расставлять свои фигуры до победного, Линкс может только ожидать, не смея сбивать оппонента, потому что лучше прочих знал, что это значит для него. - Вы ведь понимаете, как его визит может сказаться на невинных людях.
- Если он не заявится к нам, будет еще хуже, - многозначительно глянув на заведующую, сказал Вольген, приравнивая значимость чужих смертей к значимости пешек, которых он уже лишился в этой партии. Никакого сожаления и компромиссов. Если это нужно для достижения заветного - пусть свергаются с доски и обитают за ее пределами. 
- Но Вы ведь не могли не вписать эту вероятность в свои планы?
- Не мог. Поэтому у меня есть пара вариантов. Первое - доверить нашим потомкам его встретить или.., - Вольген помедлил, подмечая, что тонкие пальцы Теодора тянутся не к белому, а к черному ферзю. Могло показаться, будто штурмовик задумался, хотя на деле просто не хотел вспугнуть чужую, столь фатальную, ошибку.
- Или что? - Линкс приподнял ферзя и ловким выпадом сверг с доски ладью инструктора.
- Или навестить его самостоятельно, - плотоядно улыбнулся Вольген, одобрив собственное временное поражение. Победа от него не ускользнет. Даже если обойдется ему слишком дорого.

+4

29

-Лучше я дам тебе повод назвать меня перестраховщицей и наседкой, чем останусь в неведении. - Не смотря на серьезность слов, Холли выглядела очень мягко. Может быть дело было в едва приподнятых уголках губ, может быть в том что девушка смотрела на Кокса внимательно, но без тревоги. Но факт был на лицо и на лице. И даже рука Колина на её груди не пошатнула эту вполне взрослую невозмутимость. Холли конечно покраснела как редиска. Но во-первых, все ещё помнила  о том что Колин не в себе, и даже не по своей вине. Во-вторых, лимит сцен и и резкости на людях девушка для себя уже исчерпала. Эмоции уходили в сторону, притуплялись. Но не исчезали полностью.
-Обязательно тебя напугаю попозже. Разденусь целиком и станцую lap-dance, не отвертишься. - Усмехнулась девушка вполне себе ехидно. Но за этой усмешкой было спрятано множество вопросов. И как становилось все яснее для Джонс, они точно не должны были быть обращены к Штурмовику. Погладив ладонь Колина, девушка фыркнула себе под нос и оглянулась.
Та самая пара ученых, мимо которых она просочилась парой минут ранее, все ещё была на месте. Господа в белых халатах выглядели...забавляющимися, а не сосредоточенно-хмурыми. Пожалуй с этого можно было начать. Девушка повернулась к любимому и не спеша поднялась - Пойду поболтаю с белыми халатами милый. Думаю пора понять, что за черт тут происходит.
И с тем девушка и направила стопы в сторону тех столиков что бы расположены у окна. Полосатые диваны почему-то неизменно наводили мысли об автовокзалах и несостоявшейся эпохе стимпанка. Зато  момент эпохи абсурда кажется захватил их так или иначе. Занятно.

Constantine Kraft, Everett Underwood,
Холли не торопилась. Она не звала Колина с собой, предоставив ему право выбрать - хотел ли он разобраться с вопросами побыстрее или же подождать официального объявления. Каждому своё. На подходе к паре белых халатов  Джонс замедлила шаг. Лица обоих молодых людей были знакомы девушке, но ни имен, ни званий, ни специальностей их она не знала. Пока не знала. Остановившись примерно за полшага до собственно ученых, Холли подивилась своей небольшой удаче - в диалоге. если таковой и был между мужчинами наступила пауза. Чем и воспользовалась воспитанница.
- Прошу прощения за вторжение господа. Холли Джонс, второй курс, Штурмовик. Разрешите обратиться с вопросом. - Представилась Холли, вытягиваясь в струнку. Помимо очевидной разницы в положении перейти на формальный язык было удобнее и проще. Инструкции и уставы так или иначе облегчали жизнь, пусть многие и ворчали на их наличие. Девушка перевела взгляд с одного молодого человека на другого и остановила взгляд на том, который выглядел более собранным, то есть на Константине.

Отредактировано Holly Jones (11-06-2020 15:15:28)

+4

30

Изменённый внешний вид

Татуировки на месте
https://forumupload.ru/uploads/0019/73/8e/308/730577.jpg

Таганарас задержался. Пусть слышать подобные оповещения приходилось нечасто (на его нетребовательный взгляд), невозможно было воспринимать их недостаточно серьёзно, не с их военной выучкой и не с их багажом печального и даже трагичного опыта.
И уж тем более не с очевидными доказательствами, проявившимися в его теле ещё до того, как динамики очнулись, разнося оповещение по всему Преображению.
И всё же задержался. Ни изменения, ни волнения пары коллег, тоже пришедшей сегодня на работу, не заставили его отойти от стола. Разве что заставили дрогнуть руки, роняя капли кислоты на перчатки. Отойти от стола Таганарас позволил себе не раньше, чем завершил работу, тщательно закупорил пробирки с промежуточными результатами и надёжно спрятал реактивы на свои места. И для начала не поспешил вниз, а обошёл столы коллег, проверяя, нигде ли не осталось зажжённых горелок или открытых бутылей с реактивами. Небрежность или оплошность не должна была обернуться ещё одной чрезвычайной ситуацией.
Только после этого Таганарас покинул лаборатории и спустился в кафетерий, не без интереса прислушиваясь к ощущениям своего тела.
Как доказательство, что каждое существо в мире было слепо. Не более чем холодец, заточённый в костяной коробке, окружённый лишь тьмой и полагающийся лишь на ненадёжные щупальца нервов, протянутые от рецепторов. Ударь по органам чувств, ударь по нервам, ударь в сам мозг – результат будет один, человек не увидит реальности, какой знал.
Увлечённый своими мыслями, Таганарас отвлёкся лишь на то, чтобы снять по дороге рабочий халат и повесить на локоть. Неизменная жара преследовала под каждой лишней ниткой, а нагота верхней части тела не смутила и на секунду, не там и не с теми рос Таганарас, чтобы смущаться голой женской груди.
Затянув потуже пояс штанов на показавшейся слишком тонкой талии, Таганарас наконец шагнул в двери кафетерия и занял ближайшее свободное место. Отвлекать коллег не хотелось, как и прерывать возможное новое оповещение, а поразмыслить было над чем.

Отредактировано Nadiegiyn Taganaras (12-06-2020 18:46:37)

+4


Вы здесь » ELM AGENCY » Архив сюжетных эпизодов » [03.08.2019] Облученные нейросетью: the Big Bang


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно