Автор: Cillian St. Clair
Пост:После смерти, наверное, будет бессмертие
Взгляд Натаниэля легко отмечает скупые и точные движения, которые присущи обычно воинам, возможно даже мастерам своего дела. Вот только хозяин дома слабо походил на воина, скорее на мага, судя по отсутствию мозолей на руках и общей гибкости. Хотя, ничего не мешает ему владеть ножами или кинжалами, например, там много силы не надо и потому обрастать мышцами, бугрящимися на руках, не обязательно.
В принципе, ему не сильно критично кто именно и как будет помогать. Даже если просто вытащат болт, то уже пойдет, потому что родная регенерация не могла запуститься, пока рана постоянно тревожится инородным предметом. А сам вытаскивать такую глубоко засевшую железяку, чуть ли не пробивающую насквозь кость, Натаниэль не сможет - потеряет сознание от боли на половине пути. Он себя знал достаточно хорошо, чтобы быть в этом уверенным.
- Никак? Я могу сделать довольно многое, между прочим, - оскорбленно сообщает он, когда пальцы мягко касаются кожи. Натаниэль задумчиво смотрит на черные ногти, размышляя врожденный ли у них такой цвет, как у него, или все же крашеные. Спрашивать как-то неловко, его же лечить начинают, вдруг собьется заклинание какое-то.
К слову, заклинание почувствовалось совершенно незнакомо. И энергия от него точно исходила не светлая, что на самом деле было не так уж важно для паука - даже если ему решил помочь конченный темный маг, купающийся в крови девственниц и поедающий младенцев, он не стал бы вопить и возмущаться. Сам-то не сильно белый и пушистый, а уж скольких убил - не сосчитать, особенно если сложить обе жизни. Главное, чтобы потом цену не заломили несусветную за эту помощь в духе сотни лет рабства. На годик арахнид еще готов согласиться, год потерять ему не жалко.
- Спасибо, - повторяет Натаниэль благодарность, чувствуя, как постепенно боль отступает, оставляя блаженное онемение. Как мало надо для счастья - лишь чтобы ничего не болело и не горело от безуспешных попыток тела восстановиться. А потом уточняет задумчиво, услышав про магию: - Значит, мне лучше не использовать заклинания в открытую? Не хочу привлекать внимания местных.
Он чуть кивает, мысленно соглашаясь, что с бюрократией, прочно укоренившейся во многих мирах, лучше не связываться, морщится, когда пальцы оказываются в ране, а болт понемногу покидает свои живые ножны. Это не больно, но все же что-то тянет внутри, а может дело просто в собственной впечатлительности - смотреть на извлекаемую железку все же не слишком приятно, да и разум не может успокоиться, сигнализируя, что это должно быть больно.
- Честное слово не заляпаю, а почистить и сам могу, если что, - хрипловато произносит Натаниэль, вспоминая заклятие чистки, мысленно произносит его, избавляя спальню от камушков, грязи и прочей прелести, принесенной им, а потом скашивает взгляд на плечо, прикидывая масштабы повреждения. Не все так плохо, теперь, когда болта не было, все пойдет намного лучше: - С регенерацией все отлично, спасибо, - он улыбается и прикладывает кончики пальцев к ране, вспоминая простенькое заживляющее заклятие, чтобы остановить кровь и заодно подстегнуть свое тело начать лечиться. Еще бы поесть, конечно, тогда совсем хорошо будет, но это уже позже, когда выберется в город. Не хочется еще и этим нагружать гостеприимного хозяина.
Оправа на цепочке выразительно покачивается между пальцев, привлекая внимание пустотой на месте камня, Натаниэль тяжело вздыхает и качает головой, сокрушаясь вполне себе искренне и натурально:
- Как видишь, нет. Я временно тут застрял, пока не разберусь, как вернуться домой, потому что возвращаться туда, откуда пришел, не очень хочется, - он недвусмысленно тыкает в плечо, намекая, что ему там будут не рады. Очень не рады. Ожерелье отправляется обратно в карман, а Натаниэль с подозрением щурит зеленовато-бирюзовые очи, все больше подозревая, что его ждет долгое рабство. Не может же быть, чтобы человеку ничего не было нужно. Люди всегда чего-то хотят, о чем-то мечтают и чего-то желают.
- Кощей? Кажется, ты очень любишь сказки, - тихо хмыкает Натаниэль, даже не подозревая, что мужчина перед ним может быть настоящим Кощеем. Всем же известно, что тот костляв, похож больше на скелет, обтянутый кожей, а еще жуток и зыркает наверняка светящимися глазищами. И у него должен быть целый гарем из Василис и принцесс. Но гарема не наблюдалось, комната тоже не была похожа на часть жуткого и темного замка, поэтому сходство с тем самым Бессмертным окончательно исчезало. И это хорошо, потому что мужчина откровенно нравился Натаниэлю. Нравился настолько, что тот пообещал себе перед возвращением обязательно затащить его в постель чего бы это не стоило. Если судьба выкинула на красивого человека, то кто он такой, чтобы с ней спорить.
- Так говоришь, словно за пределами комнаты меня ожидает чудовище, - хмыкает он весело и вкладывает руку в чужую ладонь, поднимаясь и чуть пошатываясь - потеря крови все же давала о себе знать: - Буду благодарен, если поможешь, иначе у меня есть все шансы заляпать собой стены.
Уже в комнате он просто падает на кровать и отрубается намертво до обеда, за которым отправляется в город, приведя перед этим себя и свою одежду в порядок, восстановив несчастные лоскутки обратно в водолазку. Все же на его волосы местные косились с любопытством, а так процесс знакомства с миром прошел успешно. Особо порадовало то, как легко все покупались на иллюзии и как с пригоршни листьев у Натаниэля в качестве сдачи оказались вполне себе местные деньги. Накушавшись от души, прихватив букет крупных алых роз, напомнивших о глазах Кощея, чтобы начать уже того понемногу совращать, великий авантюрист отправился обратно, попадая аккурат на тот момент, когда и Василина возвращалась домой. Они и столкнулись у двери, недоумевающе глядя друг на друга.
Паучье чутье возопило вовремя, поэтому букет, увы, так и не дошел до своего адресата, оказавшись вручен в цепкие ручки темной колдуньи, отнесшейся и к нему, и к вороху сладкой лести, патокой льющейся изо рта Натаниэля, благосклонно. Возможно, Василину очаровала живость арахнида, возможно - легкий флер магии, сопровождающей его речи, но результат был налицо: она настолько увлеклась разговором, что пригласила Натаниэля в дом, даже забыв о привычном ритуале общения со своим милым и единственным.
К счастью, Натаниэль всегда умел нравиться женщинам. И к его счастью, и к счастью Кощея, которого Василина оставила в покое на целые недели, утаскивая за собой Натаниэля развлекаться, слушая его немного подретушированные рассказы о приключениях, картинно охая на особо опасных моментах, а потом проводя с ним жаркие ночи. Чародейка даже слишком увлеклась, не оставляя Натаниэлю времени даже просто на то, чтобы нагрянуть к Кощею и извиниться за то, что спит с его женой/любовницей/девушкой. И чем дальше все заходило, тем больше у Натаниэля росли подозрения, что он попал в лапки женщины, очень похожей на арахн его мира. Такая же опасная и такая же поехавшая, начинающая следить за каждым его шагом в сторону. Она даже отобрала оправу от амулета, пообещав, что собирается его восстановить, чтобы Натаниэль не нашел подходящего камня и не починил свой портал.
Возможно, еще через месяц Натаниэль бы сбежал от ужесточающегося контроля и болтовни, превышающей его собственную, но Василина, обманувшись пушистостью и невинностью арахнида, разыгрывающего перед ней лапушку и солнышка, переиграла саму себя, подлив тому за ужином приворотного зелья, чтоб наверняка привязать к себе. О своей природе Натаниэль предпочитал не распространяться при ней, поэтому яд в клыках и острые когти стали настоящей неожиданностью, которой Василина ничего не успела противопоставить. Абсолютно ничего. И потому очнулся Натаниэль от влюбленных зайчиков в глазах на окровавленной постели, на которой лежала прекрасная ведьма с развороченной грудной клеткой и выеденным сердцем и некоторыми другими лакомыми местами.
Натаниэль тяжело вздохнул, потом вздохнул еще раз, а потом аккуратно прикрыл останки одеялом, решив, что теперь-то Кощей его точно убьет. Поэтому надо быстро осмотреть вещички Васи на предмет своей оправы, а заодно и подаренных украшений, которые ей все равно уже не были нужны. Заодно, может, артефакты какие найдутся. Поэтому, он пихал свой любопытный нос в каждую шкатулочку, в одной из которых, защищенной заклинанием и хитрым замком, Натаниэль внезапно нашел сердце. Натуральное такое бьющееся и аппетитное сердце, пахнущее так восхитительно, что слюна сразу во рту накопилась. Сердце его мечты: настоящее, горячее, наверняка невообразимо вкусное и способное смыть горький привкус от гнилой крови ведьмы, поддерживающей в себе жизнь не самыми честными способами. И потому Натаниэль нежно его погладил, лизнул, пробуя на вкус и выдыхая чуть прерывисто от охватившей тело радости, промурчал самому себе пожелание приятного аппетита, а потом неспешно примерился куда бы сделать первый укус. С таким идеальным сердцем ни в коем случае нельзя торопиться.
